до этого ей читали вслух.
Разговор с тетушкой для Анны прошел совсем иначе. И совсем с иным настроем она ступила в ее покои, где та ожидала ее прихода. Да и могло быть иначе, когда ее до самой лестницы проводил Андрей, а на прощание так провел ладонью по ее руке и так посмотрел в глаза, что она не могла не вспомнить о прошлой ночи? Вспомнила обо всем и вспыхнуло внутри уже знакомое томление, а на губы скользнула улыбка, с которой Анна и ступила в покои, отведенные Вере Александровне на время пребывания в Милорадово. Та делила их с дочерью, но Анна только облегченно выдохнула, когда заметила, что той в комнатах нет, что только горничная тетушки причесывает ту к выходу в столовую на поздний завтрак.
— Гляжу, не только я — ранняя птаха, — заметила тетка, глядя в отражение зеркала на Анну, отошедшую к окну, чтобы, отодвинув занавесь, проследить, как уходит от дома к залесной аллее Андрей на привычную уже ей прогулку с собаками. Те радостно бегали по еще мокрой от росы траве, радуясь солнечному утру и легкому ветерку, наполненному ароматом цветов и зелени. — Ты с утречка да на ногах… Неужто не притомили тебя прошлые празднества? Или боль так и не дала покоя ночного?
А потом, видимо, решила, что не стоит делать вид, что позвала для беседы о здоровье Анны или об утре нынешнем, посерьезнела и, взмахом руки отослав прочь горничную, приступила к главному:
— Я так понимаю, дело-то справлено уже, милая моя, верно? Иначе с чего бы это меня будили с подношением записок от хозяев. И Андрей Павлович просит уделить ему время, и сама Алевтина Афанасьевна срочно пожелала увидеться до завтрака.
Анна настороженно смотрела на Веру Александровну до тех пор, пока та вдруг не улыбнулась и не протянула в ее сторону руки, призывая к себе. И она тут же подошла к креслу, в котором сидела тетушка, опустилась на колени перед ней, пожимая ее ладони.
— Отменная партия ныне Оленин, — проговорила тетушка, погладив Анну по голове ласково. — Пусть и не столь хороша, как князь, пусть без титула, но все же отменная. Дам тебе, дам свое благословение, моя милая. Раз уже так сошлось, не грешно ли против идти? — и добавила, видя волнение Анны не только поводу ответа Андрею, но и предстоящего разговора с мадам Олениной. — И не уступлю Олениной, не бери в голову даже. Знаю, что звала тебя к себе. Уговаривала отступить? Ладно, господь с ней! Ты мне лучше вот что скажи — когда успели сговориться-то? И что решили-то? Когда под венцы? На Красную горку или после Филиппова? Или после Успенского? [666]
— До Петрова поста, — ответила чуть нехотя Анна, зная, какие подозрения вызовет в тетушке ее ответ. Но, тем не менее, не отводя взгляда в сторону от ее взора, смело встречая ее недоумение и растерянность сначала, а после и гнев.
— Ах ты! Что ты! Экий кавалер шустрый! Что же это? — возмущалась тетка. — Я ведь так и чуяла сердцем, что зазря тебя в Милорадово оставила на милость и честь Оленина. Это ведь вот что! Ох ты, Господи!
— Ma tantine, ненадобно… ненадобно, — Анна сжала руки Веры Александровны сильнее, заставляя умолкнуть и выслушать ее. — Нет его вины…
— Тогда твоя?! — аж взвизгнула та. — Знать, вот как случилось то, о чем говорить с Олениным будем?
И Анна не смогла не покраснеть при этой реплике, вспоминая, как тщательно планировала свою затею, расставляя ловушку для Андрея. Да, все могло быть и так. Но все же было совсем по-иному…
— Нет, ma tantine, — покачала она головой и поднялась с колен, чтобы по знаку тетушки, требующей к себе солей, отыскать те среди склянок со средствами косметики на столике. — Причин для скорого брака нет, слово мое в том.
Вера Александровна окинула беглым взглядом фигуру стоявшей напротив нее племянницы, словно прощупывая стройный стан на предмет округлости, свойственной тягости, а потом выхватила из рукава платок, стала обмахивать свое лицо, откинувшись на спинку кресла.
— Не надо солей, унялся приступ дурноты, — отказалась она от предложенной Анной склянки, а после схватила ее запястье, вынуждая склониться к себе, заглянуть в глаза. — Коли нет чего, почему такая спешка под венец? Отчего до Петра и Павла? Люди ведь будут говорить… да и как подготовить свадьбу за две седмицы? Мыслимо ли? Ты же не девка крестьянская какая. Тут и обед званый, и убраться нужно к венцу… разве ж это свадьба иначе?
— А мне все едино, что будут люди говорить. Не так и страшно уже. А что до свадьбы и убранства…, - Анна улыбнулась, вспомнив свои мысли на этот счет, когда сама едва не возмутилась срокам. И проговорила, озвучивая их тетушке. — Я к венцу не ради убранства пышного иду, и не для обеда званого после. И что до гостей, то все едино мне, кто приедет разделить с нами торжество. Мне лишь только один человек важен в тот день и с тех пор — тот, кто под венцы со мной ступит. А в чем я в церковь пойду, и будет ли обед после… мне до того особого дела нет.
И Вера Александровна даже удивилась тому, что увидела в глазах племянницы, тому насколько смягчилось вдруг ее лицо. Эта новая Анна была и знакомой, и в то же время незнакомой ей. Разве же прежде отказалась бы ее племянница от роскошного наряда и званого вечера в честь собственной свадьбы — великолепной возможности показать всем свою красу? Немыслимо!
— Ma chere fillette, — улыбнулась Вера Александровна, на миг заражаясь от племянницы тихой радостью, которой была полна душа Анны. — Дай Бог, чтобы твои глаза так же светились и далее… благослови тебя Господь, ma chere fillette!
— Je vous remercie, ma tantine. Pour tout! [667] — Анна поцеловала ладонь тетки в благодарственном порыве, довольная, что та так милостиво приняла ее предстоящий брак, невзирая на прежние свои договоренности. — Так и будет… непременно будет!
И действительно, весь день Анна буквально лучилась радостью, даже не пытаясь скрыть ее от посторонних взглядов. И за завтраком, когда собрались за столом гости Милорадово, и после, когда вышла на прогулку в тенистом парке молодежь, оставив стариков отдыхать послеполуденным сном. Она наслаждалась каждым мгновением и радовалась всему: лучику солнца, мелькнувшему в волосах Андрея на прогулке, тени от листвы, скользнувшей по его лицу, его улыбка, спрятавшаяся в уголках губ, но осветившая глаза. Ей казалось, что она сейчас готова распахнуть свои объятия для всего мира, настолько счастливой она чувствовала себя. Только одно обстоятельство омрачало радость Анны в этот день. И она не могла не думать о нем даже сейчас, наслаждаясь мнимым уединением с Андреем во время пешей прогулки по аллеям парка.
— Значит, с Верой Александровной поутру выезжаете, — Анна не могла не улыбнуться, распознав на слух легкую грусть в его голосе — сожаление этой разлуке, которую они не предполагали даже до тех пор, пока тетушка Анны не заявила настойчиво, что увозит племянницу в Москву до дня венчания. И даже на оглашении в местном храме ее не будет (хотя признаться, Андрей был даже рад тому — меньше ранящих взглядов в ее сторону).
— Верно. Поутру, покамест жара в силу не вошла, — Анне было не по себе уезжать так надолго от Андрея, к близкому присутствию которого в имении уже привыкла. А еще оставлять Сашеньку и мадам одних. Только то, что Андрей не оставит их своими заботами, как она знала даже без его заверений в том, успокаивало. — В Москве пробудем почти две седмицы, и ближе к дате венчания воротимся в Милорадово. Вера Александровна весьма обеспокоена столь коротким сроком до дня венчания — приданое же собирать необходимо…
— Пусть не тревожат особо ее те хлопоты, — заметил Андрей в ответ на это, сжимая чуть сильнее обычно ее пальцы на сгибе своего локтя в мимолетном касании, которое только и мог позволить себе сейчас под пристальными взглядами партнеров по прогулке в парке. — Мне важно, чтобы она привезла мою невесту к сроку и только. Только это составит мое счастье…
— И мое, — улыбнулась Анна, сожалея, что их окружает столько прогуливающихся на этой длинной аллее, что никак не удастся как когда-то раньше улизнуть под тень кустарников, росших за пределами гравийных дорожек, чтобы там подставить губы под его поцелуй.
А потом взглянула вперед, где под кружевным зонтом шла Софи, которая с готовностью оставила будущих супругов в уединении, ускорив шаг, вспомнила невольно о том, что наблюдала недавно на террасе, куда все вышли после позднего завтрака. Софи была неким звеном между матерью и сыном Олениными. И хотя Андрей напрямую обращался к Алевтине Афанасьевне, пусть и редко, та же при необходимости что-то сказать сыну использовала дочь. И если остальные либо не обращали внимания на происходящее из
