из-за пределов компании и сколько выплат пошло за пределы компании».
На стене появлялся слайд за слайдом. Очередной назывался: ««ЮКОС» показывал всю полученную прибыль». Из схемы следовало, что в сумме «похищенного» следователи просуммировали текущие расходы компании, уплаченные налоги и… полученную прибыль.
«Вот выручка, которую показывал «ЮКОС», легко считаемая по консолидированной отчетности и по справке, которую предоставил «ЮКОС» следствию в 2004 году, — комментировал слайд Ходорковский. — Я уже сопоставлял ее с той выручкой, которую показала сторона обвинения. «ЮКОС» показывал больше. Что интересно, по ситуации с прибылью, если аккуратно все смотреть, мы со стороной обвинения не расходимся. Это какая-то удивительная для меня ситуация! Ведь сами пишут! Сами считают! Сами все понимают! И все равно украдена вся нефть! Это просто какая-то фантастика!»
«Это очень смешно, Ваша честь — если бы вам представили отчетность дочерних добывающих предприятий, вы бы увидели, что компания покупала нефть в 98 году у добывающих предприятий по субсидируемым ценам. Компания в целом получила убыток, а добывающие предприятия получили прибыль! Потому что мы прекрасно отдавали себе отчет, что если не все расходы добывающих предприятий покрыть, то они просто не смогут работать. Поэтому мы брали кредиты как компания и по субсидируемой цене покупали нефть у добывающих предприятий. У компании в целом 700 миллионов долларов убытка, а у добывающих предприятий по реализации нефти — прибыль. И соответственно, налог на прибыль!»
«Ваша честь, я бы хотел остановиться на теме капвложений. И сказать, что факт осуществления капвложений мне известен не только из отчетности, которую я утверждал, не только из тех бизнес-планов, которые я утверждал или готовил для утверждения совета директоров в зависимости от масштаба. Я собственными ножками прошел большую часть крупных объектов, на которых осуществлялись капвложения».
Михаил Ходорковский отчитывался перед судом чуть не о каждом рубле миллиардной прибыли. Как была потрачена? На что? Дивиденды, капитальные вложения, приобретение новых активов: разработка Приобского месторождения, покупка ВНК, освоение месторождений в Эвенкии и Якутии — и все из общей прибыли «ЮКОСа».
И рисовал картины освоения Сибири, достойные геолога-комсомольца шестидесятых: непрерывные потоки техники на дорогах, строительство заводов и бурение новых скважин. Я это уже цитировала, когда рассказывала о 2003-м.
«…капвложения я видел все и на бумаге, и в железе, — говорил Ходорковский. — Если стороне обвинения хочется доказать, что это было не так, съездите, сфотографируйте и скажите суду — вот на бумаге есть, а на самом деле нет».
Появился слайд под названием «Запасы нефти». Они у «ЮКОСа» увеличились с 1997 года примерно на 400 миллионов тонн.
«Это общеизвестные данные. Они в отчетности компании отражены. И в отчетности компании «Роснефть» они теперь отражены. И никем не пересмотрены. В 97 году запасы нефти 1 миллиард 276 миллионов тонн, а в 2003 году (после того, как нефть годами добывалась десятками миллионов тонн) цифра была 1 миллиард 620 миллионов тонн. В результате чего увеличиваются запасы компании, Ваша честь? В основном они увеличиваются из-за того, что из капитальных вложений происходит доразведка тех участков, на которых компания работает, и из-за более современных технологий освоения месторождений коэффициент извлечения нефти растет! Это, к слову, ответ на те обвинения, которые боком в обвинительном заключении звучат, что варварская добыча идет. Вот вам «варварская добыча»! Ни на одном месторождении не снизился КИН (коэффициент извлечения нефти)! Варварская добыча! При варварской добыче КИН падает, а большая часть нефти остается в земле».
Появился слайд «Добыча».
«В 1998 году добыча — 44,6 миллионов тонн, в 2003 — 80,8 миллионов тонн, — комментировал Ходорковский. — Добыча это то, что отражается и в материалах Минтопэнерго, и в данных «Транснефти». Если вся продукция все эти годы похищалась, за счет чего объем добычи-то растет? Он что, сам родится? Это же новые насосы, новые трубопроводы, новые установки по подготовке нефти…Они что, из космоса прилетели?»
Появилась диаграмма «Активы». В 1997-м активы «ЮКОСа» составляли 55,2 миллиарда рублей. В 2003-м — 837,5 миллиардов, в 2007-м — перевалили за триллион (с учетом уже проданного ЮНГ).
«Во время конкурсного производства распродавали активы варварски, — комментировал Ходорковский. — С большим дисконтом по отношению к той цене, по которой эти активы можно было продать на рынке. Так вот, при всем при этом объем вырученных средств с учетом продажи «Юганснефтегаза» составил — 1 триллион 121 миллиард рублей. То есть активы, о которых я вам, Ваша честь, рассказывал, они не мифические. Они все в ходе конкурсного производства были выявлены и проданы!»
Следующий график назывался «Выручка».
«Выручка у компании, у которой похищалась вся продукция, не только была, — заметил Ходорковский. — Она еще и выросла почти в 7 раз! КАК это могло произойти, если вся продукция похищалась?!».
Очередная диаграмма была посвящена налогам.
«Налоговые претензии, на мой взгляд, вещь сама по себе незаконная, — прокомментировал Ходорковский, — но что здесь говорить… В 97 году налоги, уплаченные до налоговых претензий, — 25,7 миллиардов рублей. В 2003 году, до налоговых претензий, мы заплатили 162 миллиардов рублей. С похищенной нефти!»
Потом речь зашла об обмене акций дочерних компаний ВНК. Контрольный пакет Восточной Нефтяной Компании был куплен группой Ходорковского в 1997 году. В 1998-м часть акций дочерних компаний ВНК, в том числе «Томскнефти», для защиты от рейдерского захвата обменяли на акции «ЮКОСа» и связанных с ним компаний. Когда угроза миновала, акции были возвращены. Это произошло еще в августе 2001-го, задолго до ареста Ходорковского. А в 2002-м «ЮКОС» купил на аукционе остававшиеся в собственности государства 36,8 % акций ВНК
Но следствие решило, что обмен 1998 года был неэквивалентным, и назвало его хищением.
Между прочим, срок давности по этому эпизоду закончился еще в 2008-м.
После рассказа об обмене акций Михаил Борисович перешел к обвинению в отмывании похищенного.
«Ваша честь, и вам, и мне, и, надеюсь, стороне обвинения понятно, что уголовный закон предусматривает отмывание полученного в результате преступления. А полученное в результате преступления — это то, что похищено, а не то, что получено в результате его реализации, то есть нефть.
Сторона обвинения сначала рассказывает об отмывании нефти, потом переходит на деньги. Хотя Верховный суд очень четко говорит, что достаточно одного, первого этапа. Поэтому я скажу про первый этап, про нефть, без которого всего прочего нет. Я не могу понять смысла «отмывания» по отношению к нефти. Нефть, как мне, да уже и всем участникам процесса, достоверно известно, транспортируется сначала по трубопроводам добывающего предприятия, а затем, почти исключительно — по трубопроводам компании «Транснефть» до потребителя. Сторона обвинения с этим не спорит.
Термин «отмывание» — это сокрытие источника происхождения. Как мне достоверно известно, в магистральных трубопроводах производителя владелец сырья известен. Это система добывающего предприятия, она заполнена и скрыть это невозможно, потому что если там нефти нет — это гигантская технологическая проблема! Втихую осушить работающие трубопроводы невозможно!»
«Если говорить об узле учета «Транснефти», то сама-то нефть смешивается, а вот собственники сырья точно идентифицируются и указываются в маршрутных телеграммах и таможенных декларациях, — продолжал Михаил Ходорковский. — Чтобы подделывали маршрутные телеграммы, например, что нефть шла из «Юганскнефтегаза», а написано было бы, что она из «ЛУКОЙЛа», — такого сторона обвинения нигде не говорит. Каким образом иначе можно сокрыть источник происхождения нефти, я не представляю. Во всех документах конкретно написан источник ресурса — «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз», «Томскнефть». Более чем прозрачно! Поэтому сокрытие источника сырья заведомо невозможно, равно как и придание ему какого-то еще правомерного вида. К слову, если речь идет о 100 тоннах, то такое
