стать соучастником!
— В этом городе убийство — обычное дело.
— Вы хотите сказать, что Керх — убийца?
— Я лишь хочу сказать, что мой отец был убит, а Керх перенял его дела. Отца убил Керх или кто-то по его поручению.
Эллистер остановился и испуганно взглянул на меня.
— Вы даже не отдаете себе отчет в том, что предлагаете, — наконец сказал он. — Вы не сможете даже попасть к Керху. В городе он появляется только в сопровождении телохранителя. Однако, если каким- то чудом вы что-то сделаете с ним — спастись вам не удастся.
— Я готов на любой риск. Единственное, о чем я прошу вас, это тоже пойти на риск — поверить мне. Если я буду схвачен, от меня никто ничего не узнает о вас.
— Не нравится мне эта затея, — нерешительно произнес Эллистер.
— А я и не ожидал, что она вам понравится. Вы же сами сказали, что с противником нужно драться тем же оружием, которое применяет он сам… Вы можете достать мне револьвер?
Эллистер закусил губы, помолчал, а затем решительно заявил:
— Подождите здесь.
Он вышел в прихожую, закрыл за собой дверь, снял трубку телефона и попросил соединить его с номером 2–33–46. Затем заговорил так тихо, что я услышал только дважды повторенное слово «револьвер».
Кончив разговор, Эллистер просунул голову в дверь и быстро сказал:
— Ждите тут. Мне нужно одеться и ненадолго выйти. Если хотите, почитайте какую-нибудь книгу.
— Мне не до чтения. Вы достанете мне револьвер?
— Думаю, что да. Ведь по должности мне приходится встречаться с самыми разными людьми… Я вернусь минут через пятнадцать-двадцать. — Он спрятал голову за дверь, как суслик, юркнувший в норку, и спустя минуту я услыхал его быстрые шаги на крыльце.
«Все же странный тип этот Эллистер, — подумал я. — Далеко не каждый оставил бы совершенно незнакомого человека ночью в своем доме. А он сделал не только это, но еще и согласился вооружить меня».
Видимо, он ненавидел Керха так же искренне, как и я, хотя и был витающим в облаках идеалистом вроде Кауфмана. Вспомнив старика, я перенесся мыслью к его внучке Карле. Где она окажется лет через пять? Чем тогда будет заниматься? Увижу ли я ее снова? Чувствует ли она, что я думаю о ней?
Было уже три часа ночи. Я попробовал закурить, но первая за всю ночь сигарета показалась мне противной, и я затушил ее. На дорожке у дома, а затем на крыльце послышались торопливые шаги.
Распахнулась дверь, вошел Эллистер.
— Достали?
Эллистер вынул руку из кармана пальто и, держа за дуло, протянул мне массивный автоматический пистолет.
— Надеюсь, вы умеете обращаться с таким оружием? — спросил он. — Я вам помочь ничем не могу. Тут я полный профан. Будьте осторожны. Он заряжен.
Я взял у него пистолет, оказавшийся «кольтом» военного образца, вынул обойму и убедился, что она полна.
— Неплохая штука! А еще патроны у вас есть?
Эллистер протянул мне небольшую квадратную коробочку. Выражение его лица при это было такое, словно он был до смерти напуган собственной решительностью.
— Но мне все же нужны еще и деньги. Я уже сказал, что меня сегодня полностью обчистили.
Эллистер достал из кармана бумажник из крокодильей кожи и отсчитал пять десятидолларовых бумажек.
— Если потребуется еще, не стесняйтесь, — заметил он. — Однако если попадетесь, не ссылайтесь на меня. Вам это не поможет, а мне доставит кучу неприятностей. Вы понимаете?
— Я уже сказал, что вы можете вполне рассчитывать на меня. Деньги я возвращу при первой же возможности.
— Пустяки. Надеюсь, вы не намерены возвратить мне пистолет?
— Если я сделаю то, что собираюсь, мне придется ликвидировать его.
Эллистер открыл дверь на крыльцо и неловко сунул мне руку.
— Желаю успеха, — сказал он. — Будьте осторожны.
— Постараюсь. Вашей помощи не забуду.
Я вышел на темную улицу и направился к центру города.
XI
Пройдя пять-шесть кварталов, я внезапно оказался в районе трущоб, окружавших деловой центр города со всех сторон.
Вывеска ночного кафетерия напомнила мне, что я уже давно ничего не ел. Зашел в безлюдную забегаловку и сел в углу, за перегородкой.
— Яичницу, — сказал я молодому человеку в грязном фартуке, подошедшему к моему столику и принявшемуся лениво вытирать его каким-то рваньем.
— Кончилась. Осталась только жареная рыба с картошкой.
— Хорошо. Давайте рыбу.
Продолжая дремать на ходу, официант ушел. Мой стол был накрыт рваной клеенкой в клетку, у стенки стояли сахарница, флакон с уксусом, солонка, перечница и небольшая бутылка без ярлыка с томатным соусом, из-за которой выглянул таракан, но, решив, что я не заслуживаю его внимания, не спеша пополз по своим делам. На стуле рядом со мной лежала оставленная кем-то газета. Я взял ее, смахнул таракана и, взглянув на газету, обнаружил, что передовая в ней называется: «НАШ ГОРОД — ПРИМЕР ДЛЯ ВСЕЙ СТРАНЫ». В статье, в частности, говорилось:
«… В течение последних месяцев наша страна охвачена небывалой по размаху волной рабочих беспорядков. То в одном городе, то в другом, то на одном заводе, то на другом рабочие, подстрекаемые агитаторами и террористами иностранного происхождения, устраивают забастовки, часто сопровождаемые насилиями, чем нарушают все свои обещания американскому народу и создают всяческие помехи благородной работе наших лидеров…
…Благодаря милости господней и проницательности наших руководителей наш город оказался пока избавленным от подобных неприятностей. Еще два года назад отцы нашего города, руководимые мудрым и многоопытным Алонзо Сэнфордом и вновь избранным мэром Фрименом Эллистером, предвидя возможность рабочих беспорядков, предприняли все необходимые меры для уничтожения в зародыше всяких предпосылок этого. Пользуясь попустительством правительства, агитаторы Конгресса производственных профсоюзов, коммунистические пропагандисты и прочие подстрекатели проникли на фабрики и заводы, пытаясь заложить там основу для своей разрушительной революционной деятельности. Однако блюстители порядка и спокойствия города с помощью нашей замечательной полиции оказались на высоте. Все агитаторы и смутьяны, пытавшиеся сорвать наши усилия внести посильный вклад в укрепление благополучия страны, были своевременно выявлены и соответствующим образом обезврежены…
В результате мы можем вполне справедливо гордиться, что наш город является одним из немногих спокойных районов в хаосе рабочих беспорядков, охвативших всю страну. Наш образ жизни является подлинно американским, и мы с гордостью предлагаем всей стране следовать нашему замечательному примеру».
— Здорово, а? — спросил подошедший официант. — Я тоже прочитал это.
