маслом вниз.
Бессердечная правда Эдварда Мерфи, заставляет окончательно опустить руки. Люди погрязшие в своих неудачах и проблемах ругаются, плюются, топают в сердцах ногами, искренне сетуют на судьбу, со злобой в сердце выбрасывают испорченный бутерброд в мусорное ведро, уже в дурном настроении делают новый, предчувствуя продолжение начавшимся неудачам, и…и почти каждый раз кладут его снова на край стола. А что поделать, закон есть закон!
Александр за последнее время, испытал на своей шкуре все негативные последствия законов Мерфи. События развивались стремительно ужасно, и чем дальше, тем хуже. Одна странная, возможно, нарисованная переутомлённым воображением улыбка, дала толчок целой череде неприятностей, происходящих, не зависимо от его воли.
Спираль неурядиц закручивалась всё сильнее и сильнее. Александра безжалостно увлекал за собой бешенный и беспощадный водоворот проблем, и он отчётливо осознавал, что бездействие приведёт на самое дно ужасающего по своему размаху бедствия.
Ко всем странностям и нелепостям, произошедшим с ним за последнее время, добавилось ещё одно из ряда вон выходящее происшествие, по воле которого он доставил в больницу женщину, неосторожно задетую рукой в баре спортивного комплекса, после чего в её животе оказались две пули.
Бред!… Как?… Когда?… Откуда?… И главный вопрос, мучивший его — что теперь делать? Он спрашивал себя, почему растерялся и сбежал от полиции, бросив свою машину, ведь совершенно определённо не виновен в случившемся. Но, кто тогда виновен? Теперь же именно его неминуемо станут разыскивать, и оправдаться будет ой, как не просто.
Он спрашивал себя обо всём этом ни раз и ни два, он поминутно восстанавливал в памяти цепь произошедших событий, вспоминая мельчайшие, ничего вроде бы незначащие, на первый взгляд, эпизоды, и ни разу не получил от себя ответа, ни на один вопрос. Застывая как неподвижное каменное изваяние, собирая в кулак все силы и всё свою не дюжую волю, он пытался вспомнить, когда всё началось, из?за чего он теперь находится в такой странной, по меньшей мере, ситуации. Но, увы…тщетно!
И если в законе, описывающем падение бутерброда, есть видимое начало неприятностей — это край стола на который человек упрямо его кладёт, надеясь, что в этот раз правило не сработает, и бутерброд не придётся выкидывать, то где ошибся он? Когда сработал механизм, запустивший в действие безжалостные законы бывшего военного инженера, Александр понять не мог.
Теперь он сидел в баре и банально пил водку. Это самое первое, что пришло в голову, после того как он окончательно заблудился в мыслях. Он уже плохо соображал, заказывая следующую и следующую порции жидкого счастья, приносящего избавление от тяжких раздумий, хотя бы на время.
Музыка, порождаемая мощными динамиками, небрежно носилась по залу и в паре со спиртным помогала Венскому расслабиться. Он пил, осматривал мутным взглядом посетителей, и пытался дополнить композиции известных исполнителей, своей неумелой и поэтому абсолютно неподражаемой манерой исполнения.
Девушки сидевшие за столиком недалеко от Александра, были вполне довольны его выступлением, они оживлённо обменивались впечатлениями, о его сногсшибательном пении, и естественно о его личности. Им было весело.
Одна из девиц просто поедала глазами, хорошо одетого, прекрасно сложенного человека, который плюс ко всему был явно не беден и далеко не дурён собой. Лёгкая интрижка, для свободной женщины, которая может впоследствии, перерасти во что?то практическое, абсолютно бы ей не помешала.
А вот трём мужчинам, его манера поведения, и грубое фальшивое пение не нравились. Им вообще не нравился Александр, заслуживший внимание трёх роскошных женщин, представляющих для них явный интерес на сегодняшний вечер.
Но Венскому было плевать и на многообещающее внимание женщин, и на негодующие взгляды мужчин. Он басил, подпевая известной эстрадной диве, изредка обмениваясь пустыми фразами с барменом, который, был идеально доволен клиентом, оставляющим сказочные чаевые за каждую опорожнённую рюмку. Он уже ни думал, ни о плохом, ни о хорошем, ни о чём вообще.
— Ты не плохо исполняешь. — растягивая слова как сладкую медовую конфету, — произнесла девушка. — Не помешаю?
И она присела рядом с Венским за барной стойкой. Она загадочно щурилась, и улыбалась одними уголками губ. Две её подруги, оставшиеся за столиком, предвкушая забавное зрелище, не стесняясь, смотрели на них, во все глаза.
Венский, поднял на неожиданную собеседницу тяжёлый задурманенный взгляд.
— Как зовут? — не утруждая себя длинными прелюдиями, спросил он.
— Ника.
— Хочешь выпить, Ника?
Она подмигнула бармену, который вроде бы и не замечал их знакомства, но отчего?то криво улыбался, и взглядом указала на пустой фужер. Бармен, не мешкая, исполнил девушке замысловатый коктейль.
Ника манерно подняла фужер, и прямо таки прожгла Венского томным, испепеляющим страстью взглядом.
— За тебя, Ника. — как робот произнёс Александр, не замечая дьявольского блеска её глаз, и влил в глотку очередную порцию.
Подружки девушки, просто прыснули со смеху. Ника сурово зыркнула на них, призывая хоть к какой?то сдержанности.
— А как зовут, печально, поющего рыцаря. — поинтересовалась она.
— А–а-а–х, — прикрякнул Венский и отмахнулся, — Зови, как тебе нравиться…и я отзовусь.
Ника улыбнулась, и, повернувшись в сторону подруг, чуть кивнула головой и медленно длинно моргнула. Те восторженно посмотрели друг на друга, и радостно закивали головами в знак одобрения.
— И всё таки. — продолжала упорствовать Ника, — У тебя есть имя?
— Есть — отчеканил Венский, — Саша.
Ника снова улыбнулась уголками губ, и повторила.
— Саша, Са–ша, Александр! Как Македонский. Александр Великий.
— Великий, — иронично произнёс он, и кивнул бармену.
Тот немедленно наполнил его рюмку, и тут же поймал на себе недовольный взгляд Ники.
— Скажи мне, прелестное создание, — Венский старался походить на трезвого, и от этого выглядел ещё более хмельным, а слова звучали неестественно пафосно. — Что делать, ели совершенно не знаешь, чего тебе делать?
Ника удивлённо вскинула брови.
— Ну, если пытаешься понять что делать нужно, но что происходит не понимаешь, — продолжил он свой вопрос, — Ну…скажем шлёпнул…м–м-м…то есть…э–х-х!
Он мучительно застонал, сильно сжал пальцы в кулак, поднёс его к губам и больно укусил себя, понимая, что не в состоянии ничего объяснить.
Ника вопросительно посмотрела на подруг. Те сидели молча, не улавливая, о чём вещает Александр, и поэтому замерли в ожидании дальнейших действий.
— Я, просто выпил лишнего. — пробурчал он, и потряс головой, словно породистый скаковой жеребец.
— У тебя неприятности? — поинтересовалась девушка.
— У меня? — он смешно ткнул себя пальцем в грудь. — Не–е-е–т! Я жив, здоров и даже пьян, а вот у неё…у неё действительно проблемы. Хотя может быть уже нет проблем, и её самой, может быть, уже нет.
Венский, посмотрел на бармена. Тот кивнул в сторону рюмки, уже несколько минут ожидающей своей неминуемой участи. Венский нахмурился и нечётким движением схватил приговорённый к употреблению объект.
— Подожди, Александр. — Ника, своей изящной ручкой задержала исполнение приговора. — Может быть тебе нужно поговорить? Знаешь это иногда лучше, чем надираться в стельку, а на следующий день, ещё сильнее мучаться.
Он посмотрел на неё удивлённо, а через несколько секунд в его глазах читалось явное
