Титан хотел сделать комплимент, и похвалить кулинарные способности девушки, но Амалак взглядом осадил всплеск его красноречия, и Титан сконфуженно замолчал.
Время от времени Лейха застенчиво поглядывала на Титана, но как только он подымал на неё глаза, девушка, краснея отводила взгляд. Амалак и Амилия будто вовсе не замечали гостя, он были заняты трапезой и не собрались отвлекаться на такой пустяк, как незнакомый офицер Российской Армии. И лишь Арлан практически не отрывал взгляд от Титана. Он рассматривал его с истинной детской непосредственностью, за что получал сухие материнские наставления, которые действовали на него не более десяти секунд.
После скучного, но очень вкусного ужина, Амалак предложил Титану переместиться на террасу. Усевшись на старенькое но довольно удобное плетёное кресло, Амалак раскурил кальян, и предложив Титану присоединиться, вольготно откинулся на спинку.
Дым из кальяна был приятен на вкус.
Титан несколько раз глубоко затянулся и уже через секунду почувствовал, знакомое ощущение лёгкости. Непроизвольная улыбка расползлась по его лицу.
— Господи как хорошо! — подумал Титан и взглянул на Амалака.
Тот сидел как всегда молча и лицо его не выражало никаких эмоций. Он любовался горами, небом, глубоко втягивал воздух, будто пробуя его на вкус и с облегчением освобождал лёгкие, для следующего вздоха.
В части Титан ни раз и ни два прикладывался к самокрутке с местной травкой. Ему не особенно нравилось это занятие. После нескольких затяжек Титан чувствовал как полностью уходит в себя, в то время как окружающие начинали балагурить, рассказывать анекдоты, и показательно громко ржать. Он долго крепился, стараясь оставаться отстранённым от шуток сослуживцев, но всё же коллектив вёл за собой и уже через несколько минут, Титан присоединялся к товарищам, несущим невесть что и смеющимися не понятно над чем, но….становилось хотя бы весело.
Покуривая кальян Амалака, Титан смог полностью погрузиться в себя. Здесь не было того, кто приставал бы с расспросами, или цеплялся к его слишком серьёзной физиономии. У Титана создалось впечатление, что здесь вообще никого нет. Только горы, небо, и он.
Амалак сидел молча, полу прикрыв глаза. Титан почти забыл где он. Он почти забыл, про задание, про нападение барса. Он не думал о Лисе, осознавая, что с ним всё в порядке и он под хорошим присмотром.
Мысли сами зарождались в его голове, и сами исчезали, направляя его разум в неожиданном направлении, и он слепо повиновался.
Из злобных скал, таящих угрозу за каждым изгибом, горы превратились в величественное изваяние, несущее покой, и красоту. Титан уже почти не понимал, как в этих горах могут прятаться отряды боевиков, несущих смерть. Он вообще переставал понимать для чего он здесь? Для чего он пришёл в чужой ему мир, и воюет с людьми, о которых почти ничего не знает.
Блуждая в своих мыслях, сознание навеяло ему образ Лейхи. Красивая, скромная девушка. Возможна она будет хорошей женой и матерью. Жаль, что он не имеет права претендовать на её руку и сердце.
Титан подумал, что мог бы долго и счастливо жить на этом хуторе, не за кем не гоняясь, и не от кого не прячась. Он представил себя в крестьянской одежде, вокруг него носятся босые ребятишки, вероятно его дети. Лейха подносит ему воды, а он занимается починкой старой телеги. Мир…счастье…покой. Но что?то тревожило Титана. Он стал опасливо озираться через плечо, на дорогу, ведущую с гор, и в конце концов увидел отряд всадников, мчащихся во весь опор, прямо в сторону хутора. Вот они — проблемы!
Титан открыл глаза.
Горы вновь выглядели зловеще, там по–прежнему мог таиться враг. В доме лежал его раненый друг, а задание по уничтожению опасной банды, так и не выполнено.
Титан отхлебнул из кувшина, стоящего рядом. Холодная вода несколько остудила напавшую тревогу.
— Не пытайся изменить мир, солдат. Это невозможно. — хрипло, не открывая глаз, прошептал Амалак, — Горы стояли до нас, и будут стоять после. Они не могут быть плохими и хорошими, их нельзя изменить, а вот тех кто здесь живёт изменить можно.
Титан усмехнулся.
— Разве так просто что?то объяснить людям?
— Я не говорил объяснить. Я сказал изменить. А если ты упомянул слово объяснить, то что именно ты имеешь ввиду?
— Я имею ввиду, как объяснить людям, что жить в мире лучше, чем воевать и истреблять друг друга.
Амалак открыл глаза, отложил мундштук в сторону и взглянул на Титана.
— А кто сказал тебе, что это лучше?
Титан удивлённо вскинул брови.
— Это же очевидно!
— Очевидно, то что каждый человек на земле, в душе мечтает быть победителем. А то что говоришь ты…скорее иллюзия. Ведь даже твоя жизнь станет скучна и неинтересна без подвигов. Но главное, перестав побеждать, ты лишишься самого тебе дорого — одобрения окружающими твоих действий, а вместе с этим ты утратишь и веру в себя. Что ты будешь делать тогда, солдат?
Титан зло улыбнулся.
— Считаешь, что я служу за награды, за похвалы. Тогда почему я служу России, а не перешёл в наёмники, это более выгодное занятие.
— Ты служишь там, где можешь реализовать свои амбиции. А судьба наёмника, возможно ожидает тебя в будущем, если ты разуверишься в праведности твоих командиров. Если бы люди не хотели быть лучшими, то ваш привычный мир, просто перестал бы существовать, потому, что вы ещё не готовы к другой жизни.
Титан резким движением пододвинул своё кресло ближе к Амалаку, и склонил голову к самому его уху.
— Ты постоянно говоришь вы…вас…к кому же ты относишь себя?
— Это не имеет никакого значения, во всяком случае пока. Могу сказать лишь одно. Я ничем не лучше и не хуже других. Просто я умею менять жизнь, когда это необходимо, и не обманываю себя, никогда.
— Ты колдун? Шаман? Кто ты?
Амалак хрипло рассмеялся.
— Менять свою жизнь может каждый, вот только все хотят верить в скорые перемены, а это глупо, и совершенно ненужно. Возьмём к примеру тебя….
— Меня? — удивился Титан.
— Ты уже давно готов к переменам, но продолжаешь цепляться за привычную тебе жизнь, и просто боишься, что перемены могут навредить тебе. Тем самым ты продлеваешь свои мытарства. Но однажды ты придёшь к тому, что тебе нужно, но только долгой дорогой, а можно это сделать быстро. В этом и заключается колдовство.
И старик снова закрыл глаза откинувшись на спинку кресла.
— Объясни старик? Я не понимаю тебя?
Амалак оторвался от спинки получше раскурил кальян и сделал несколько больших затяжек.
— Прострели себе ногу.
— Что?! — возмутился Титан.
— Если ты прострелишь себе ногу, то не сможешь выполнить задание. Тебя уволят из армии, ты вернёшься в мирную жизнь, найдёшь там женщину, заведёшь с ней семью и будешь жить тихой спокойной жизнью. Разве не этого ты хочешь?
Титан в голос расхохотался.
— Предлагаешь пойти на предательство, на хитрость! Предлагаешь сбежать от трудностей и подставить кучу народу?
— Нет. — спокойно ответил Амалак, — Я предлагаю изменить твою жизнь.
— Это будет не жизнь. Это будет осознание собственной ничтожности.
