— Не задержали. — хмыкнул сержант, затем поднял голову и впервые посмотрел Венскому в глаза, — А где же потерпевшая? Чего ж она не заявляет о краже?
— Ну, не знаю… — раздосадовано выдавил из себя Александр, — Может она не заметила пока…
— А может он ничего и не крал? — язвительно вопросил сержант.
— Как это? — с глуповатым выражением лица, удивился Венский.
— А вот так. — с нажимом резанул Чубайс. — Может ты по другой причине гнался за мальчишкой?
— По какой?
— По какой? — передразнил его сержант. — Не знаю по какой. А вот ты мне расскажи.
— Да ей богу, товарищ сержант, я помочь хотел.
— Ладно. — буркнул Чубайс, — кому надо разберутся.
Александр понимал, что просить, умолять, спорить, никакого смысла нет. Есть вариант предложить денег, но для этого нужна соответствующая обстановка. Наличие же в камере посторонних, никак не располагало к даче взятки.
— Надо что?то предпринимать. — подумал Венский. — Ждать подходящего момента не стоит. Оставаться здесь опасно. Не дай бог опознают меня по фото. Пиши, пропало!
— Товарищ сержант. — заискивающе обратился он к Чубайсу. — Я очень спешу, у меня на работе неприятности будут. Я ой, как не хочу работу потерять. Я на этом месте так хорошо зарабатываю.
Последние слова Венский, что называется, вложил полицейскому прямо в уши. Тот поднял на него тяжёлый взгляд, и грозно спросил.
— Это ты на что намекаешь?
— Я!? — Венский отшатнулся от решётки. — Да, как вы могли подумать, я не имел в виду ничего такого! Сказал к слову, может пригодиться.
Сержант погрозил Венскому пальцем.
— Ты смотри у меня Климов.
Венский подобострастно закивал.
— Отдыхай пока. — смягчившись приказал сержант. — Разберёмся.
Александр присел на узкую скамейку.
— Помог? — просипел Архип, разместившийся на полу в углу камеры.
— Помог. — ухмыльнулся Венский.
— Да… — Архип завозился источая неприятный запах, — Эти вечно путают, кто преступник, а кто нет.
Александр посмотрел на Марка, который сидел на другом конце скамейки как затравленный зверёк, вцепившись сухими пальцами в острые колени.
— Вон и этого, задержали, за правду. — Архип кивнул в сторону Марка. — Чёго молчишь то?
Марк испуганно посмотрел на Архипа. Было видно, что он впервые оказался в подобной ситуации, и понятия не имеет, как следует себя вести.
— У неё сдачи с тысячи не было. — еле слышно промямлил Марк.
— У кого? — спросил Александр.
— Да у этой, с наглой рожей, которая билеты продаёт. — продолжил за него Архип, — Вот мальчишка и возмутился.
— Она сказала, что бы я не задерживал очередь и шёл менять деньги, я попробовал, но никто не менял, ну и как же мне ехать? Я вернулся к кассам и попросил, что бы она всё- таки соизволила найти сдачу, ведь она не имеет права, я же давал деньги. У меня сегодня собеседование, на работу устраиваюсь. Теперь скорее всего не возьмут. — вздохнул Марк.
— И чего же за то что попросил сдачу забрали? — удивился Венский.
— Я сказал, что не уйду, пока она не продаст мне карточку. — ответил Марк слегка воодушевившись, — А она милицию вызвала.
— Его очередь чуть на кусочки не порвала, — посмеивался Архип, — Если б не архангелы, скорее всего побили бы.
— А куда мне деваться, если я опаздывал?
Венский улыбнулся. Юноша выглядел искренне разочарованным, и по–детски обиженно надул губы.
— Я за хлопца заступился. — заскрипел голос Архипа. — Ну и меня вместе с ним приняли, да ещё сказали, что по мне давно зона плачет. А за что? За что? Ведь я ничего не крал, ни к кому не приставал, и ничего крамольного не делал.
— Ну а чего же ты в таком виде в метро заявился? — спросился Венский.
— А в каком? Чего тебе не нравится в моём виде?
Венский пожал плечами.
— Да так…ничего.
— Вон и ты туда же. — обиженно огрызнулся Архип. — А почему мне в метро нельзя? Там нет надписи, вход бомжам запрещён.
— Да я просто спросил. — постарался успокоить Архипа Венский.
— Что, думаешь я здесь пакостями занимаюсь? — не унимался Архип.
— Да, говорю же спросил просто так, для разговора.
— Просто…просто… — запричитал Архип. — Когда меня в девяностых на квартиру кинули, вопросов не задавали, наоборот, старались рот заткнуть, что б помалкивал. А я не молчал! Я жаловался, даже писал куда следует. Но, тогда до меня никому дела не было. Зато теперь любознательных хоть отбавляй, — Архип вздохнул, нервно закопошился в своём углу. — А потом жена ушла, то же, просто так, сын в аварии погиб, без всякой причины, завод закрылся, и никто ничего не спрашивал.
Венский с Марком переглянулись.
— Не верите? — с сарказмом в голосе произнёс Архип. — Это понятно. Если бомж, значит пьяница и вор. Вот только вы подумайте своими учёными головами, что бомжами не рождаются, ими становятся. А почему? Почему?
Архип пытливо смотрел то на Марка, то на Александра.
— А я скажу вам почему. Потому, что жить заново страшно. Страшно заводить семью, страшно рожать детей, страшно устраиваться на работу. Страшно!…Страшно…ведь всё что имеешь, в один день можешь потерять. Всё! Боль проходит, но страх остаётся, и ты делаешь выбор, что лучше и вовсе ничего не иметь, чем ещё раз пройти через этот кошмар.
Архип болезненно закашлялся.
— Да вам не понять. — продолжил он, когда кашель отпустил. — Вы думаете, слабак, не с ним же одним такое произошло, но другие живут. Живут! И дай бог им сил. А я не хочу. Меня всё устраивает. Я не боюсь, что однажды я потеряю, то что мне дорого. Почему? Да потому что мне нечего больше терять. Я не хочу снова выть, на луну, проклиная бога, чёрта, и всё мирозданье.
— Что ж вы так и не пробовали заново устроиться в жизни? — сочувственно поинтересовался Марк.
— Пробовал. — ответил Архип. — Даже после гибели сына, старался удержаться.
Архип посмотрел на потолок душной камеры, и долго разглядывал его. Марк с Александром вновь переглянулись и то же подняли взгляд на закопченный, обшарпанный потолок, в надежде увидит то, что так внимательно рассматривал Архип.
— Пробовал. — повторил Архип, неожиданно заговорив снова, — Да только не смог. Не захотел я больше получать оплеухи и оскорбления, за то, что не сумел приспособиться к жизни. Думаете легко, человеку с высшим образованием, занимающему, когда?то должность на крупном предприятии СССР, работать грузчиком на рынке, и слушать ежеминутные упрёки в свой адрес. А вечером возвращаться в коморку за территорию того же рынка, к такими же неудачникам как и я, и заливать свою память водкой, что бы не повеситься от тоски и безнадёги.
— А чего же не устроились по специальности? — с ещё большим сочувствием спросил Марк.
— А куда? Кому в девяностые годы был нужен инженер конструктор да ещё без определённого места жительства?
— Неужели не было никаких вариантов? — Марк вероятно сильно проникся жизненной драмой
