Ридгер, большим усилием воли, заставил себя закончить разговор о Венском. Прошлое подталкивало к идеализму, настоящее заставляло сдерживаться. Противно, но такова жизнь — его жизнь.
— Игорь. Мы так и не решили нашу проблему, а ты интересуешься проблемами других.
— Всё мы уже решили. — небрежно отрезал Ридгер.
— Молодец! — торжественно воскликнул Доктор, — Документы на подпись в моей машине, уладим всё немедленно.
— Чего так торопишься?
— Боюсь, что за несколько часов, ты передумаешь, а ситуация ухудшается с каждой минутой. Ты думаешь Райзмон, не поднял свои связи в службе по поводу твоего шантажа, или считаешь, что Янсон, сделает хотя бы шаг без одобрения последнего? Да–да, Игорёк, мне пришлось, понаблюдать за тобой последнее время, что бы хоть как?то удерживать ситуацию.
— Ну…ты…
— Что, я? Я опять прикрываю твою задницу, и могу сказать, что в этот раз ты особенно отличился. Так, что подписываем бумаги, и давай?ка уматывай в тёплые страны на пару месяцев. А я, постараюсь повторить пятый подвиг Геракла, — и Доктор весело расхохотался, своей остроумной шутке.
Необходимые документы были подписаны, Ридгером под одобрительные, и до тошноты противные, подбадривания компаньона.
Размашисто визируя бумаги, передающие права на предприятие Доктору, а вернее одной из компаний, где тот являлся полноценным хозяином, Ридгер расписывался в бессилии, изменить ситуацию в свою пользу. Замысловатые росчерки его автографа, становились позорным признанием немощности и бросали тень на исключительность его персоны, и это безумно раздражало. Но тень не может долго скрывать сияние гения в лучах солнца. Кто умеет ждать, тот умеет выигрывать.
Соглашаясь передать акции Доктору, Игорь отдавал положенный ему по праву выигрыш, но был уверен, что счастливый обладатель приза, думающий, что сорвал джек–пот, на самом деле глубоко ошибается, не верно оценивая происходящее, и лишь время покажет, кто останется победителем.
Ридгер был уверен, что своим формальным отказом от претензий на владение заводом, умело отводит от себя сокрушительный, разящий удар, который очень скоро сметёт всех, кто участвует в этой не детской игре. Когда это произойдёт он с лёгкостью восстановит статус–кво, минуя рухнувших, от неожиданного нокаута, нанесённого, пока невидимым, но очевидно существующим мастером. А временное отступление — тактический ход, дающий возможность сосредоточиться на главном.
Так он считал…Так ему хотелось считать!
— Говоришь сорок первый год. — иронично произнёс Ридгер и подмигнул Доктору, подписав последний лист соглашения.
Глава 42
Шершавая холодная стена камеры и жёсткая откидная лавка, не самое удобное место для отдыха, а если учесть где всё это находится, то несколько мгновений здесь, могут превратиться в долгое мучительное существование.
Марк, нервно теребил колени, длинными худыми пальцами и мучился над неизвестностью, которая сулила ему однозначные неприятности. Какие? Марк не знал ответа, и оттого чувствовал себя ещё хуже.
Архип сипло похрапывал, не утруждая себя раздумьями. Ему вероятно было абсолютно всё равно где он находится и что будет дальше.
— Взволнованный непорочный юноша и равнодушный, видавший множество непристойностей бомж… — подумал Александр, — Два полюса, в одной точке пространства. Истинно говорят от тюрьмы и от сумы…
Сам он находился посредине, между неопытностью юнца страдающего крайним максимализмом, и опытом Архипа, превратившимся в полную беспринципность.
Александр, прислонился спиной к прохладной стенке. Не удобно, но он бывал в местах и похуже.
Венский закрыл глаза и постарался отключиться от внешнего мира. На полу кряхтел старый бомж, где?то слева вздохами похожими на всхлипывания, утешал себя Марк, в коридоре шаркали ногами о пол, сотрудники полиции, о чём?то разговаривали. Венский всё слышал, но ни к чему не прислушивался. Отдельные звуки слились в сплошной шумовой фон, и стали слабо различимы между собой. Звук перестал обладать информацией, способной, навести на размышления, взволновать, испугать, расстроить. Звук стал вдохновением, подсказкой, ключом к пробуждению, дремавших в его подсознании образов.
Шум вод в реке, перешёптывания листвы на деревьях, теребимых ветром, фырканье лошадей, и весёлая трескотня мальчишек, расчёсывающих гривы, гордым рысакам. Кто?то кидает камни в воду, и те с гулкими всплесками, исчезают в глубине речки. Небо чистое, как воздух, и солнце яркое как счастье. Луг залитый радостью и покоем. Где?то вдалеке…да нет, скорее всего кажется…или точно…Глаза венского суетливо задёргались, под закрытыми веками. Точно! Плачет женщина. Плачет тихо, робко, но так искренне и печально. Он пытается разглядеть, но не видит, и не может разобрать откуда доносится плач.
На небе словно из ниоткуда, появляются тучи. Ветер усиливается. Лошадиное фырканье превращается в неистовое ржание, а дальше топот копыт в такт галопа. Порывы ветра заглушает женские всхлипывания. Где же? Где…Слепящая молния, разрезает потемневший небосвод, и гром…не яркий, но резкий, переходящий в непонятный металлический лязг…
— Климов! Уснул, что ли?
Венский открыл глаза.
— Спишь? — повторил лейтенант, открывая замок камеры. — Давай на выход.
Александр встал. Архип и Марк уставились на него в четыре удивлённых глаза.
Он подошёл к решётчатой двери и ещё раз взглянул на своих сокамерников.
— А они? — буравя лейтенанта глазами, спросил Венский.
— А тебе то что? — огрызнулся тот, и грубо подтолкнул Александра. — Давай по коридору. Топай!
Венский ухмыльнулся напористости служителя фемиды, и двинулся в указанном направлении.
— Удачи! — бросил он на ходу своим бывшим сокамерникам.
Пройдя на удивление длинным коридором, они подошли к двери, в самом его завершении.
— Заходи. — уже более дружелюбно произнёс лейтенант. — По твою душу пришли.
Венский открыл дверь и ступил внутрь комнаты, с тусклым жёлтым освещением.
— Чёрт тебя подери, Венский. Ну что с тобой последнее время происходит? Я даже не удивился, когда получил сигнал о твоём задержании.
Заболоцкий был зол, вернее выглядел злым и раздражённым.
Венский слега поёжился от вызывающего тона куратора, но смолчал. Он действительно попался, и попался по собственной глупости, так, что критика была заслуженной.
— Присядь. — Заболоцкий указал, на подранный стул, стоящий рядом с таким же затёртым и обшарканным столом.
Александр лениво занял предложенное место.
Заболоцкий разместился напротив.
— Как прикажешь поступить? — куратор иронизировал.
— Как считаешь нужным. — безразлично ответил Венский.
— Даже не собираешься объясниться?
Венский глубоко вздохнул. Объясниться…видимо действительно пора объясниться. Александр положил руки на стол.
— А чего объяснять, тебя ведь уже оповестили о случившемся. Мне добавить нечего.
— Вот так просто! — лицо Заболоцкого исказила гримаса.
Венский ухмыльнулся.
— Вот так…просто.
Заболоцкий, резко поднялся со стула.
