комнату, — Я могу просто уйти, а вот ты останешься за решёткой очень на долго…навсегда.
Венский что есть силы сжал челюсти. Ярость…ярость, приходила на смену апатии.
— Не сейчас! Держаться! Не сейчас…. — твердил он себе, не понимая, сумеет ли ещё хоть сколько вытерпеть, присутствие этого недочеловека рядом с собой.
Заболоцкий, на мгновение замер, заглядывая в глаза Александра и подчиняясь инстинкту, нерешительно ощупал свою шею, будто проверяя её на прочность.
— Я хорошо понимаю, что голос разума стирается, когда внутри тебя просыпаются так называемые достоинство и честь. Но подумай о Гале. О проститутке, которая лежит в больнице. Она жива, но может умереть. Бац! И сердце не выдержит нагрузки. Ведь ранение в живот крайне опасная штука. И так уж получилось, что работоспособность её сердечной мышцы, напрямую зависит от твоего благоразумия.
— Ты сволочь! — из уст Венского это прозвучало как приговор. — Тебе всё равно не уйти. У меня есть доказательства, твоей причастности к убийству Славина. Ты не отмоешься.
Заболоцкий с минуту молчал, сочувственно глядя на Венского, затем подошёл к столу и расслабленно, на выдохе уселся на своё место.
— Да нет у тебя ничего, Саш. Если ты про Мишу Данилина, так на него можно не рассчитывать. — Заболоцкий сказал, и тут же поднял руки предупреждая смертоносный порыв своего собеседника, — Стоп… стоп…твой друг жив… и ему пока, ничего не угрожает… пока. Приятель его правда куда?то исчез, а вместе с ним и всё, что Медведь успел вынуть из сети. Так, что пока, он для меня не опасен…пока.
Доктор тяжело вздохнул.
— Саша, Саша. Неужели ты считаешь, что я действительно чудовище?
Венский грубо ухмыльнулся.
— Понимаю. — Доктор кивнул, — Но только почему? Разве тебя не использовали раньше? Думаешь, те кто разжигает войны заботятся о всеобщем благе, а не о личных интересах. А может быть тебе было просто удобно так считать, оправдывая свои действия, написанными на клочке бумаги правилами, с гордым названием «Устав». Чушь! Очередная забава, придуманная прохиндеями, для обработки разума таких идеалистов как ты! На самом же деле, мотивация стара как мир — деньги и власть. Представить невозможно, что несколько тысяч человек берут в руки оружие и добровольно уничтожают друг друга, руководствуясь моралью и принципами. Только такие как ты могут принять это за истину. На самом же деле ими успешно манипулирует небольшая группа дельцов, заботящаяся лишь о личной выгоде. Или ты хочешь сказать, что это не так?
Венский смотрел на Доктора и молчал. Вступать с ним в спор у него не было никакого желания. Подобное мнение он уже слышал, но не разделял его. Прикрывать свои делишки, ссылаясь на непорядочность других, дело грязное и недостойное.
Тогда на войне, он, Александр Венский, выполнял свой долг. Он защищал Родину, свой народ, своих близких, и делал это осознанно и добровольно, не думая о выгоде и наградах. Он был честен с собой и не переступал невидимую грань, пройдя которую, не смог бы оставаться тем кем являлся.
- …Мы с Ридгером, давно убедились в том, что лучше думать о себе, чем давать использовать свои знания и умения. — продолжал Заболоцкий излагать своё видение мира, — И всё бы было хорошо, вот только Игорь, заигрался. Он и раньше был человеком своенравным, а получив власть, стал просто невыносимым. Теперь благодаря ему, как и раньше, может пострадать много хороших людей.
Венский выделил слово «хороших» из числа прочих, сказанных Доктором и брезгливы осклабился.
— Да, Саша, хороших и нужных людей. Ридгер не останавливается не перед чем, он просто потерял чувство реальности. Ему стало не хватать. Ему не хватает денег и власти, ему мало всего. — Заболоцкий замолчал, рассматривая Венского и тому показалось что во взгляде бывшего куратора, он читает испуг и нерешительность, — Я…я не хотел тебе говорить, но…вот смотри сам.
На стол перед Александром легли фотографии. Он аккуратно взял одну из них…
— Не может такого быть! — Венский всем существом противился увиденному, не открывая рта, он беззвучно кричал и пунцовая краска заливала лицо, — Не может быть! Не–е-е–т!
— А чего ты ждал? — возник как из ниоткуда внутренний голос. — Она поэтому и не хочет с тобой видеться. Зачем ты ей, когда есть надёжный, красивый. Гляди, как они смотрятся вместе! А она! Она счастлива! Она смеётся!
— Заткнись. — беззвучно прорычал Венский! — Это подстава! Это монтаж!
— Ну конечно! Монтаж. — издевался голос. — Зато какой качественный. Может быть она из?за монтажа отказала тебе во встрече?
Венский, как игральные карты из колоды, скидывал на стол одну фотографию за другой.
— Она действительно довольна. Они разговаривают и ей нравиться его общество! А он, сидит напыщенный петух, на жерди. Лена…да как же так…ведь он…
— Он богат, успешен, знает чего хочет. Он не пропадает на несколько месяцев, разбираясь в своих чувствах. Она сделает её счастливой и она понимает это.
Александр сжал в кулак невидимого собеседника, стараясь расплющить его, но тот не унимался.
— Доигрался, воин? Потерял женщину. А этот на фото не дурак, он не упустит своего.
Венский закрыл глаза. Тусклый свет сделался невыносимо тусклым, лицо Доктора превратилось в серое безликое пятно, стены, пол, потолок источали промозглую сырость и вонь. Венскому захотелось встать и он встал. Он выпрямился во весь рост, напрягая все свои мускулы. Он никуда не смотрел и ничего не видел, он ничего не слышал и не чувствовал, кроме невыносимой боли и бездонного разочарования. Его затрясло как от ледяного холода.
Пустота! Пустота и бессмысленность! Растерянность….в груди ныло, живот скрутил жгучий спазм, в голове бесконечно быстрым хороводом вертелись решения, которые он даже не успевал понять.
— Почему? Почему он? — вопросы, на которые не требовалось ответов, — Он обманет…он не даст тебе счастья…
— Он лучше тебя! Ей с ним будет хорошо! Она будет проводить яркие дни и тёплые ночи в его объятиях.
Безумными глазами Венский нервно стал присматриваться, стараясь разглядеть, паскудника, играющего с ним в кошки мышки. Взгляд скользнул поверх Доктора, и тот озираясь стал пятиться.
— Кого ты здесь хочешь увидеть, дурачок? — хихикало внутреннее я. — Я не снаружи, я внутри, и если хочешь достать меня, то пойди и повесься. Ха–ха! Вот они то будут довольны. Нет Венского, нет проблем, путь к счастью свободен…
Сжатый до белизны в пальцах кулак яростно саданул по столу. Откуда?то извне возникла приглушённая боль в руке. Венский вновь занёс кулак над столом, что бы усилить боль — он этого заслужил. Грохот сухой столешницы, слетающей со своего места, звук хлопающей двери.
— А ну сядь! — раздался сзади крик Чубайса. — Чего в камеру захотел?!
Заболоцкий сделал полицейскому знак, и тот чуть помедлив, пожал плечами, и в развалку вышел из кабинета.
Венский сидел спокойно. Дыхание его выровнялось. Шок от увиденного исчез и теперь лишь ненависть и ярость угнездились в сердце, выкинув оттуда за ненадобностью, остальные чувства.
Заболоцкий, что?то говорил, говорил тихо и убедительно. Александр плохо понимал его, но главное было ясно и это единственное в чём он был согласен с Доктором.
Ридгер, должен умереть!
Глава 43
Они шли неспешно. Амалак чуть впереди, Титан следом, внутренне возмущаясь, слишком медленному, слишком степенному и открытому походу. Его нетерпение то и дело подталкивало сделать замечание старику, но он сдерживался.
Ущелье закончилось. Теперь они двигались узкой хоженой тропой, ведущей к вершине хребта и не
