ходят в гостиницу «Красная крыша», потому что там не подают блюда за пятьсот долларов. По крайней мере, если поле их деятельности – банковский и страховой бизнес. Получалось, что это будет «Хайятт» или «Шератон». В Гринсборо имелся и тот, и другой. Значит, пятьдесят на пятьдесят. Я закрыл «Желтые страницы» и принялся листать бесплатные газеты, чтобы убедиться, что не ошибся. Обычно в таких изданиях печатают самую разную информацию, касающуюся местных новостей.
Я обнаружил статью про завтрак во второй газете, которую открыл, и понял, что сделал неправильный вывод. Сэнсом назначил встречу вовсе не в «Хайятте» и не в «Шератоне», а в отеле под названием «О’Генри», видимо получившем свое имя в честь знаменитого писателя, родившегося в Северной Каролине. В статье даже имелся адрес и сообщалось, что мероприятие начнется в семь утра. Я вырвал страницу, несколько раз сложил и убрал в карман. Как раз в этот момент подошел бармен и поставил передо мной кружку кофе, хотя я ничего не заказывал. На свете нет ничего лучше свежего кофе в первые минуты его жизни. Затем я попросил принести мне самое большое блюдо из разных продуктов, имевшееся в меню, откинулся на спинку и стал наблюдать, как оно готовится.
Я доехал до отеля «О’Генри» на такси. На самом деле мог бы и дойти пешком, да и поиски машины заняли больше времени, чем сама поездка, но я хотел прибыть на место красиво. В результате в четверть шестого я стоял перед отелем, который представлял собой современную копию шикарной старой гостиницы. Он производил впечатление независимого заведения, хотя на самом деле, вероятно, это было не так. Независимостью обладает очень небольшое количество отелей. В роскошном холле с приглушенным светом тут и там стояли удобные кожаные кресла. Я прошел мимо них к стойке регистрации с уверенностью и нахальством, какое смог на себя напустить, учитывая, что я был в мятой рубашке за девятнадцать долларов. За стойкой дежурила девушка, выглядевшая немного смущенно, как будто она только что сюда пришла и еще не окончательно устроилась. Она посмотрела на меня, и я сказал:
– Я на завтрак с мистером Сэнсомом.
Девушка никак не отреагировала на мои слова, она пыталась выбрать правильную реакцию, как будто я смутил ее тем, что выдал слишком много информации.
– Мне должны были оставить здесь билет, – добавил я.
– Билет?
– Приглашение.
– Кто должен был оставить?
– Элспет, – ответил я. – То есть миссис Сэнсом. Или их парень.
– Какой парень?
– Из службы безопасности.
– Мистер Спрингфилд?
Я улыбнулся про себя. Спрингфилд являлся производителем самозарядных винтовок, так же как и Браунинг. Значит, мой новый знакомый любит поиграть словами. «Это забавно, но глупо», – подумал я. Фальшивые имена работают гораздо лучше, если они не имеют никакой связи с настоящими.
– Вы сегодня утром их уже видели? – спросил я, делая попытку завязать светский разговор.
По моим представлениям, Гринсборо не находился в округе для выборов в Конгресс, к которому относился Сэнсом. Организация избирательной кампании в Сенат требует огромного финансирования и выступлений по всему штату. Я подозревал, что Сэнсом уже полностью возделал свой собственный участок и теперь закидывал сети на соседние. Я предположил, что он, скорее всего, переночевал в отеле, чтобы быть готовым рано начать свой день. Если бы я спросил, спустился ли он из своего номера, я бы выглядел как идиот, если он остановился в пяти минутах отсюда. Интересоваться, приехал ли он уже, тоже было неправильно, в особенности если он живет в двухстах милях от Гринсборо. Поэтому я выбрал средний вариант.
– Насколько мне известно, они еще наверху, – ответила девушка.
– Спасибо, – поблагодарил я ее и направился в холл, в противоположную сторону от лифтов, чтобы она не заподозрила неладное и не начала волноваться.
Дождавшись, когда зазвонил ее телефон и она принялась печатать на клавиатуре и смотреть на монитор компьютера, я прошел вдоль стенки и нажал на кнопку вызова лифта.
По моему разумению, Сэнсом должен был находиться в больших апартаментах, а они всегда расположены на верхнем этаже, поэтому я нажал на самую последнюю кнопку из всех. Прошло довольно много времени, но в конце концов я вышел в устланный коврами коридор, где царила тишина, и увидел копа в форме, стоявшего в расслабленной позе перед двойной дверью из красного дерева. Патрульный из полицейского участка Гринсборо. Немолодой, ветеран, который получит сверхурочные за не слишком тяжелую работу. Его присутствие здесь – это знак уважения городских властей. Я направился к нему, нацепив на лицо печальную улыбку, как будто хотел сказать: «Привет, ты работаешь, и я работаю, что еще остается человеку делать?» Он наверняка уже пропустил внутрь парочку посетителей: официантку с кофе, членов команды Сэнсома, имевших вполне законные основания здесь находиться, возможно, журналистов. Я кивнул ему и сказал:
– Джек Ричер к мистеру Сэнсому.
Потом я потянулся ему за спину и постучал в дверь. Он вообще никак не отреагировал, не стал возмущаться; просто стоял, как будто его выставили в витрину в качестве украшения. Кем бы Сэнсом ни стал в будущем, сейчас он был всего лишь конгрессменом из захолустья, и ему еще предстояло пройти долгий путь до настоящей охраны.
После короткой паузы дверь открылась, и я увидел жену Сэнсома, которая стояла, положив руку на внутреннюю ручку двери. Она была полностью одета, накрашена и безупречно причесана – иными словами, готова к новому дню.
– Привет, Элспет, можно войти? – сказал я.
Глава 25
Я увидел, как в глазах Элспет Сэнсом промелькнул быстрый расчет, рожденный опытом жены политика. Первая реакция – вышвырнуть бродягу вон. Но в коридоре перед дверью стоит коп, и, возможно, в здании болтаются журналисты и репортеры, и, вне всякого сомнения, обслуживающий персонал находится в пределах слышимости. А люди в маленьких городах обожают сплетни. Поэтому она сглотнула разок, отошла в сторону, чтобы меня пропустить, и сказала:
– Майор Ричер, я рада видеть вас снова.
Апартаменты оказались большими, в них царил полумрак из-за массивной мебели эффектных приглушенных тонов и задвинутых штор на окнах. Я вошел в гостиную со столиком для завтрака и открытой дверью, которая, судя по всему, вела в спальню. Элспет Сэнсом довела меня до середины комнаты и остановилась, как будто не знала, что делать со мной дальше. В этот момент из спальни вышел ее муж, чтобы посмотреть, что происходит.
Джон Сэнсом был в брюках, рубашке с галстуком и носках. Без ботинок. Он показался мне совсем маленьким, точно мужчина в миниатюре, жилистым и узким в плечах. По сравнению с остальным телом голова выглядела немного слишком большой. Дополняли картину аккуратно причесанные короткие волосы и неровный загар, явно полученный естественным путем и говоривший о том, что его обладатель много времени проводит на свежем воздухе. Он излучал богатство, здоровье, силу, энергию и харизму. Мне сразу стало понятно, как ему удалось победить в таком количестве выборов. И почему газетчики его любят. Он посмотрел на меня, потом на жену и спросил:
– Где Спрингфилд?
– Пошел вниз, проверить, все ли в порядке. Они, видимо, разминулись в лифтах, – ответила Элспет.
Сэнсом кивнул, точнее, на мгновение опустил веки – человек, который привык принимать решения, прагматик, не тратящий время на сожаления в ситуации, когда ничего изменить нельзя. Он взглянул на меня и сказал:
– А вы не сдаетесь.
– Никогда, – ответил я.
– Разве вы не слышали, что сказали ребята-федералы в Вашингтоне?
– Кстати, кто они такие на самом деле?
– Те парни? Ну, вы же знаете, как все устроено. Я могу ответить на ваш вопрос, но тогда мне придется
