двое суток, не говоря уже о более длительном сроке.
– Нам нужна помощь, – сказала Ли. – Мы не можем так жить бесконечно долго.
– Можем, если захотим, – возразил я. – Я живу так уже десять лет.
– Ладно, нормальный человек не может так жить. Нам нужна помощь. Проблема не исчезнет сама.
– Не обязательно, – вмешался Джейк. – Ты же ведь сказала, если что-то знает три тысячи человек, проблема перестает существовать. Так что нам всего лишь нужно рассказать нашу историю трем тысячам человек.
– По одному?
– Мы можем обратиться в газеты.
– Ты считаешь, что они нам поверят?
– Если мы будем убедительны.
– И напечатают такую историю?
– Почему нет?
– Кто знает, как теперь ведут себя газеты? Может быть, они сначала обратятся к правительству, и те предложат им ничего не печатать.
– А как же свобода прессы?
– Я не забыла про свободу прессы, – сказала Ли.
– Проклятье, тогда кто нам поможет?
– Сэнсом, – сказал я. – Нам поможет Сэнсом. Для него слишком многое поставлено на карту.
– Сэнсом и есть правительство. Его человек следил за Сьюзан.
– Он слишком многое может потерять. И мы это используем. – Я вытащил из кармана сотовый телефон Леонида и бросил на кровать рядом с Терезой Ли. – Утром отправь Доэрти текстовое сообщение. Попроси его узнать телефон Кэннон-Хаус в Вашингтоне. Позвони Сэнсому и потребуй личного разговора. Скажи ему, что ты полицейский офицер из Нью-Йорка и что ты со мной. Потом – что знаешь про его человека, который ехал в вагоне метро, и что медаль «За выдающиеся заслуги» он получил не за снайперскую винтовку. И что нам известно: за этим стоит нечто большее.
Глава 49
Тереза Ли взяла телефон и посмотрела на него так, словно держала в руке редкий драгоценный камень. Через секунду она положила его на тумбочку и спросила:
– С чего ты взял, что за этим кроется нечто большее?
– Иначе просто не может быть, – ответил я. – Сэнсом получил четыре медали. Он был по-настоящему надежным парнем и, вероятно, занимался самыми разными вещами.
– Например?
– Решал любые проблемы. Для тех, у кого они возникали. И не только в армии. Парней из «Дельты» часто одалживают, и их услугами пользуется ЦРУ.
– И что они делают?
– Скрытая интервенция. Перевороты. Убийства.
– Маршал Тито умер в 1980 году в Югославии. Ты думаешь, Сэнсом имеет к этому отношение?
– Нет, скорее всего, Тито просто заболел. Но я бы не удивился, если бы выяснилось, что где-то имелся план на случай, если бы он оставался здоровым.
– Брежнев умер в 1982 году в России. Вскоре после этого – Андропов. И почти сразу – Черненко. Это напоминало эпидемию.
– Кто ты? Историк?
– Любитель. В любом случае их смерти привели к появлению Горбачева и дальнейшему прогрессу. Ты думаешь, за этим стояли мы? И Сэнсом?
– Может быть, я не знаю, – сказал я.
– Тем не менее эти проблемы не имеют отношения к тому, что происходило в марте 1983-го в Афганистане.
– Давай подумаем вместе. Насколько велика вероятность натолкнуться в темноте на советского снайпера? Неужели они бы послали такого аса, как Сэнсом, болтаться по горам в надежде на удачу? В ста случаях из ста одного он бы возвращался с пустыми руками. Очень серьезный риск с минимальными шансами на успех. Так миссии не планируются. Перед профессионалами ставят достижимые цели.
– Однако многие миссии терпят неудачи.
– Конечно. Но всякий раз перед ними стоят выполнимые задачи. Никто не пошлет людей бродить по голым горам, растянувшимся на тысячи квадратных миль, в надежде на случайную встречу с таинственным противником. Значит, должно быть что-то еще.
– Слишком неопределенно.
– Тут наверняка все непросто, – заявил я. – И никакой неопределенности. Разные люди вели со мной длинные разговоры, я же внимательно их слушал. Некоторые вещи не имеют ни малейшего смысла. Федералы пытались запутать меня упоминанием об Уотергейте. Я спросил у них, что происходит, и они повели себя так, словно небо вот-вот обрушится нам всем на головы. Так не реагируют на возможную утечку информации – ведь речь шла о не самых существенных событиях, которые произошли двадцать пять лет назад.
– Геополитика – сложная штука.
– Согласен. И готов признать, что не являюсь экспертом в данном вопросе. Но все равно их реакция была избыточной.
– Это лишь твои домыслы.
– Я разговаривал с Сэнсомом в Вашингтоне. В его офисе. Ему совсем не нравится эта история. Он показался мне мрачным и встревоженным.
– Выборы не за горами.
– Однако он добыл вражескую винтовку, а это достойный поступок, не так ли? Тут нечего стыдиться. В армии такие вещи называют «быстрота и отвага». Вот почему мне его реакция показалась неправильной.
– И все равно неубедительно.
– Сэнсом знал, что снайпера звали Григорий Хос, видел его солдатский медальон. Я решил, что он взял его в качестве сувенира. Но Сэнсом сказал, что медальоны, отчеты и все остальное где-то спрятано. Казалось, слова сами соскользнули у него с языка. Все остальное? Что он имел в виду?
Ли не ответила.
– Мы говорили о судьбе снайпера и его корректировщика, – продолжал я. – Сэнсом сказал, что у его людей не было с собой оружия с глушителями. И снова у меня возникло ощущение, что он проговорился. «Дельта» никогда бы не стала проводить тайные ночные операции без оружия с глушителями. Такие вещи даже не обсуждаются. Из всего этого следует, что снайперская винтовка явилась лишь случайным побочным продуктом чего-то совсем другого. Сначала я думал, что она здесь самое главное. Но вся история напоминает айсберг. Большая часть все еще от нас скрыта.
Ли молчала.
– Кроме того, мы говорили с ним о геополитике. Не вызывало сомнений, что он видел опасность и беспокоился из-за России, или Российской Федерации, или как они теперь себя называют. Сэнсом думает, что ситуация там далека от стабильности. Он сказал, что она может выйти из-под контроля, если коренгальская часть истории станет достоянием общественности. Ты слышишь? Коренгальская часть истории! Вот тебе и третья оговорка. В третий раз он признал, что за этим стоит нечто большее. А ведь он один из главных участников тех событий.
Ли вновь промолчала.
– Нечто большее – и что это может быть? – спросил Джейкоб Марк.
– Я не знаю. В любом случае какая-то важная информация. С самого начала Лиля Хос искала флешку. Федералы тоже не сомневались, что она существует. Они сказали, что должны найти настоящую флешку. Настоящую… Они изучили мою и решили, что я купил ее для отвода глаз. Заявили, что она пустая и объем памяти у нее слишком маленький. Вы понимаете – слишком маленький! Из чего следует, что речь идет о солидных файлах с большим количеством информации.
– Но у Сьюзан не было с собой флешки.
