Злосчастный «форд» не отставал. Было ясно, что так долго продолжаться не может.
— Уговаривали меня братья идти овощами к ним торговать. Какого черта я пошел в таксопарк, сам не пойму! Чтобы вот таких помешанных возить?! — орал перепуганный водила.
Неожиданно мы оторвались, погони не было. Я понимала, что ребята из «форда» что-то задумали. Скорее всего, они сейчас выскочат нам наперерез. «Волга» у таксиста была очень старая и уже сыпалась, долго на ней мы не протянем. Еще с полкилометра, и она просто развалится на куски.
— Останови, — сказала я водиле, но он не реагировал, — останови немедленно! Ты что, оглох, сукин сын?!
Видимо, водила так сильно напугался, что никого не видел и не слышал. Его заклинило на том, что он должен давить на газ. Это он уяснил для себя железно.
— Останови, — сказала я в последний раз, но он никак не отреагировал и еще сильнее вдавил педаль газа.
Мне ничего не оставалось делать, как огреть его по голове своим пистолетом. Эту процедуру мне пришлось повторить несколько раз. «Послушай, будь другом, останови тачку», — твердила я при этом, но таксист упорно продолжал давить на газ.
В конце концов машина потеряла управление, а водила сознание. Я обняла Регинку и закрыла глаза. «Волга» покружилась и врезалась в автобусную остановку. Удар был такой силы, что таксист пробил головой стекло и вылетел из машины. Регинка разбила себе лоб. Я отделалась незначительными ушибами. У меня в запасе были считаные секунды. Сейчас сбежится любопытный народ. Хотя какой народ в два часа ночи. Но, по правде говоря, ротозеи найдутся всегда.
Я дернула заднюю дверцу — ее заклинило. Только здесь еще службы спасения не хватало, чтобы показали по телевизору! «Нужно как можно скорее выбраться отсюда», — пронеслось у меня в голове. Я дернула дверцу со стороны Регинки, надавила что было силы, и она открылась. Подтолкнув ребенка, выскочила следом. Девочка плакала, ее лоб и руки были в крови.
— Потерпи, милая, скоро все закончится. Еще немного, и ты будешь в безопасности.
Мы бросились бегом в соседний подвал. Спустились вниз. Я посадила девочку на какой-то ящик. Достала из сумочки носовой платок, духи, кое-как обработала Регинкин лоб, затем подошла к окну и стала ждать. Не прошло и пяти минут, как подъехал этот проклятый «форд». Помимо «форда» остановилось еще несколько машин. Показались любопытные на балконах. Кто-то закричал, кто-то стал звонить в «скорую», кто-то в ГАИ. Горе-водитель был мертв. «Форд» не уезжал, а стоял и выжидал. Из него вышел амбал и подошел к собравшейся толпе. Мне было слышно все, о чем он говорил.
— Кто-нибудь еще был в такси? — спросил он у пожилого мужчины, выскочившего в одной пижаме, с «беломориной» в зубах.
— Да вроде не было никого. Пьяный гнал, вот и результат. У нас здесь постоянно балдые гоняют. Хорошо, что хоть один ехал, а то бы еще кто-нибудь пострадал. У таких права сразу отбирать надо, не доводить до такого.
Амбал скорчил рожу, посмотрел на мужика в пижаме и тапочках, взял у него беломорину, затянулся, тяжело вздохнул и отдал обратно. Затем посмотрел на ближайший подвал, где мы сидели, и направился в нашу сторону. Регинка по-прежнему всхлипывала. Я зажала ей рот ладонью и прошептала:
— Замолчи, иначе нас убьют, понимаешь? Так же, как убили твоих маму и папу. Помолчи, милая.
Регинка посмотрела на меня преданными, испуганными глазами и перестала плакать. Я достала пистолет и стала держать его наготове. Стащила Регинку с ящика, крепко прижала к себе, закрыв ей рот ладошкой.
Где-то совсем рядом послышались шаги. Амбал спустился по лестнице, покашлял, включил фонарик. Луч света промелькнул совсем рядом. Если бы я была одна, то, наверное, умерла бы от страха. Но рядом со мной находилась маленькая девочка, и она очень хотела жить. Я прижала Регинку к себе. Я молила бога, чтобы она не закричала. Если она закричит, то мы пропали. Амбал немного постоял, покурил, выкинул окурок и пошел наверх. Отпустив Регинку, я подбежала к окну. «Форд» медленно отъехал.
— Я же тебе говорила, что все будет хорошо. Мы в безопасности. Скоро я смогу тебя накормить и положить в постельку. Не переживай, милая.
Мы вышли из подвала, пересекли пару улиц и подошли к телефону-автомату. Я набрала номер Руслана.
— Руслан, привет, ни о чем меня не спрашивай. Это Яна. Япопала в беду. Требуется твоя помощь.
— Где ты находишься? — спросил перепуганный Руслан.
— Правильно мыслишь. Срочно бери тачку и приезжай. — Я продиктовала ему название улицы и номер дома, где стояла телефонная будка.
Руслан не заставил себя долго ждать. Он выскочил из машины и начал обнимать меня, как влюбленный мужчина после долгой разлуки. Всю дорогу мы ехали молча. Регинка с ужасом и страхом смотрела на Руслана. Она боялась его.
— Не бойся. Этот дядя мой очень хороший друг. Он хочет нам помочь. Все позади. Мы в безопасности.
Приехав в Отрадное, я первым делом дала девочке снотворного и уложила ее спать. Затем села с Русланом на кухне, закурила и рассказала, что со мной приключилось.
— Да, плохи твои дела, — задумался Руслан.
— Если ты печешься за свою жизнь, то так и скажи. Долго не задержусь. Переночую, а утром ты меня уже не увидишь.
— Яна, ну что ты такое говоришь, даже и не думал об этом. Подожди, мы сейчас вместе найдем какой-нибудь выход. Надо что-то придумать…
— Извини, это нервы. — Я затушила окурок и постаралась улыбнуться.
— Прежде чем что-нибудь решать, надо подумать, куда деть девочку. Где живут ее родные? — спросил Руслан.
— В самом деле, необходимо определить ребенка. Рисковать ее жизнью я не имею никакого права. Так, у Борьки никого. Мать месяц назад похоронил, а отца год тому назад. Теперь разберемся с Любкой. Папаша у нее алкаш конченый, с матерью давным-давно развелся. Живет непонятно где, бутылки собирает. Несколько раз заявлялся в сауну, денег просил. Любка поначалу давала, так он каждый день заходил. Затем отшила. Сказала охраннику, тот его пару раз с лестницы спустил. Больше не заявлялся. Регинку он никогда не видел, не имел такого желания, и теперь уже никогда не увидит. Мать Любкина еще та краля. Вышла замуж во второй раз, родила близняшек, а Любку из квартиры выжила. Лишней она там оказалась, никому не нужной. Стала мешать большой и чистой любви матери и отчима. Регинку она несколько раз видела, но без особых эмоций. Любка затем вообще в тот дом ездить перестала, потому что отчим так и норовил ее за что-нибудь ущипнуть. Совсем у старого крыша поехала. Я вот что думаю, если ей Регинка при живой дочери не нужна была, то будет ли нужна при мертвой?
— А куда ж мы ее денем? — остолбенел Руслан. — Знаешь, как иногда бывает — при жизни не нужно, а как нет человека, приходит раскаяние. Я думаю, что сжалится ее материнское сердце. Бабушка она наконец!
— У меня есть телефон. Завтра позвоним. Руслан, у меня так жутко болит голова. Я сейчас все равно не смогу ничего придумать. Уложи меня спать, иначе я просто упаду со стула.
Руслан постелил рядом с Регинкой, накрыл теплым пледом, а сам сел рядом.
— А ты?
— Я не хочу, выспался. Знаешь, я так давно тебя не видел. Столько раз мечтал, что ты войдешь в этот дом. Спи, я не буду тебе мешать. Просто сяду рядом и буду охранять твой сон, как верный сторожевой пес. Ведь неизвестно, сколько времени ты еще здесь пробудешь. Ты ж у нас как фурия — сегодня здесь, завтра там. Как я могу спать, вдруг больше не увидимся?
— Ты меня что, уже хоронишь? — пробурчала я сквозь сон. — Не хорони меня, я живучая, как собака. Такие не умирают! По крайней мере, своей смертью. Я тебе еще успею надоесть, так просто ты от меня не отделаешься!
Руслан заулыбался и погладил меня по волосам.
— Не переживай, как только все закончится, сразу пойду в салон. Эти сниму, а новые наращу. Еще
