— Нет уж, лежи до утра. Не надо никуда срываться. Утром сделаешь то, что обещал. Найдешь, на каком кладбище похоронен мой муж.
— Я в туалет хочу.
— Потерпишь, — сказала я и вышла из комнаты. Набрав полную ванну воды и налив душистой пены, я с удовольствием залезла в нее и закрыла глаза. Через минуту взяла касьяновский мобильный и набрала Сашкин номер.
— Узнал?! — закричала я в трубку.
— Еще бы, тебя тяжело не узнать.
— Что делаешь?
— Еду на «стрелку». А ты?
— А я плаваю в ванне.
— В руках у тебя сигарета и рюмка с текилой?
— Верно, а как ты узнал?
— Такой ты осталась у меня в памяти. Это твои основные атрибуты.
— Отгадай, кто лежит у меня в комнате, прикованный наручниками?
— Кто?
— Касьян, кто ж еще.
— Что ты решила с ним сделать?
— Меня уже давно преследует идефикс выйти за него замуж и разрушить его империю.
— Ну что я могу сказать? Удачи тебе. Не переусердствуй, — грустно вздохнул Сашка.
— Мне плохо без тебя.
— Мне тоже.
— Я все время думаю о том, как хорошо нам будет в Питере.
— Я уже люблю этот город, даже не видев его ни разу, — засмеялся Сашка.
— А я люблю тебя.
— Я тоже. Ты только давай не пропадай.
— Само собой, — засмеялась я. — До связи. Думай обо мне.
После разговора с Сашкой настроение значительно поднялось. Я надела теплый махровый халат и пошла посмотреть, как там себя чувствует Касьян. Он лежал в прежней позе, закрыв глаза.
— Эй, ты там живой? — потрепала я его по щеке.
— Освободи, руки болят, — зло сказал он.
— Ага, освобожу, а ты вдруг драться полезешь. Мне нужны гарантии.
— Даю тебе слово.
— Я не верю словам, — улыбнулась я.
— Ну освободи, что ты, в натуре. Сказал: ни хера не сделаю. В туалет дай сходить.
— Ладно, смотри у меня, — пригрозив ему пальцем, я сняла наручники.
Касьян вскочил, потер запястья и отправился в ванную. Прождав его несколько минут, я отправилась следом. Моему взору предстала следующая картина: полная джакузи воды, а в ней плавает довольный Касьян.
— Спрашивать надо, когда чем-нибудь попользоваться хочешь. Ванна не твоя собственность, а моя, так что впредь знай. Она, между прочим, денег стоит, а то залез, как у себя дома! — вспылила я.
— Да ладно тебе, — улыбнулся Касьян. — Чем орать, лучше присоединяйся.
— Нет уж, вы как-нибудь лучше сами, — буркнула я и вышла из ванной.
Минут через двадцать появился Касьян — довольный, посвежевший, завернутый в полотенце. Он подошел ко мне и обвил мою талию своими руками.
— Я хочу за тебя замуж, — тихо сказала я.
— Зачем?
— Потому что я полюбила тебя с той самой минуты, как только увидела.
— Ты уверена?
— Да, я уже давно уверена.
— Ну а как же Малыш?
— Мне хотелось, чтобы ты меня ревновал.
— Даже так? А ты знаешь, что тебя ищут питерские пацаны?
— Зачем?
— Братва хочет знать правду о смерти своего предводителя. Только на днях закончилась эта глупая, бессмысленная война.
— Его убил Комар. Кстати, а где он?
— Не знаю. Он пропал. Улетел за тобой во Владик, и больше его никто не видел. Когда он убивал Малыша, он не знал, что это Малыш.
— Я не хочу видеть никаких питерских пацанов. У меня вообще нет желания с кем-либо встречаться. Отмажь меня.
— А что я буду за это иметь?
— Меня. Когда захочешь и сколько захочешь. Тебя устраивает такой поворот событий?
— Вполне.
Касьян взял меня на руки и отнес в постель. Затем он стянул с меня халат, и мы занялись сексом. Что я ощущала в этот момент, даже не знаю. Это нельзя назвать отвращением или неприязнью. Это намного хуже и страшнее. Наверное, в тот момент во мне что-то умерло, что-то исчезло, не оставив даже следа. Я чувствовала себя куклой, обыкновенной заводной куклой, которая четко выполняет свои функции. И я молила бога об одном: чтобы у этой куклы не сели батарейки или не сломался механизм. Впереди предстоит борьба, и мне нужны силы, чтобы сломить и подчинить себе волю этого человека.
Когда все закончилось, Касьян обнял меня и нежно поцеловал в шею. У меня на глазах были слезы. Слезы дикого горя и неподдельной брезгливости.
— Класс! Ты — как дикая кошечка. Я тоже предпочитаю тяжелый секс. Ты так тащилась, у тебя аж слезы на глазах.
— Это было здорово, — через силу улыбнулась я.
— У тебя обалденное тело.
— Если ты захочешь, то можешь балдеть с ним хоть каждую ночь.
— Над этим нужно подумать, — засмеялся Касьян, ущипнул меня за сосок, повернулся задницей и захрапел.
Я приняла ванну повторно, дабы смыть с себя касьяновские прикосновения. Пошла в гостиную, включила телевизор и мгновенно уснула. Мне приснились Марк с Любкой. Только почему-то сегодня ночью они совсем не хотели со мной общаться. Я бежала за ними, а они, не говоря ни слова, убегали все дальше и дальше, не оставляя никаких шансов догнать их. Наверное, я предала их, и мне нет места рядом с ними.
Утром Касьян, быстро одеваясь, без умолку болтал по мобильному.
— А как же завтрак, дорогой? — постаралась улыбнуться я.
— Завтрака не будет, я тороплюсь. Вечером мне позвонишь, я скажу, на каком кладбище зарыт твой любимый, понятно?
— Что ж здесь непонятного? Все ясно.
— Ночью будешь копать.
— Что? — Я изменилась в лице.
— Я, кажется, ясно сказал. Я не могу доверять тебе, пока не увижу труп. А то, что я тебя трахнул, совсем не снимает с тебя ответственности за пропавшие деньги. Тебе все понятно? — Касьян сурово посмотрел на меня.
— Понятно.
— Значит, в восемь часов я жду твоего звонка. Смотри не дури. Ровно в десять ты уже должна стоять с лопатой, — усмехнулся Касьян.
С этими словами он похлопал меня по ягодицам и удалился.
— Сукин сын! — заорала я, когда закрылась дверь, и заревела. — Наглый сукин сын! Ненавижу!
