подкосились. Но я тут же взяла себя в руки и тихо сказала:
— Конечно, Касьян, о чем разговор. Знаешь, что меня постоянно гнетет?
— Что?
— Где Комар?
— Не знаю, его никто не видел с тех пор, как он полетел за тобой во Владивосток.
— А дома?
— Дома он не появлялся, мои люди следят за его квартирой.
— А у знакомых?
— У знакомых тоже. Яна, неужели ты думаешь, что я бросил это на самотек? Мне хорошо известны все места, где он может объявиться, мои люди расставлены повсюду.
— У меня дурное предчувствие, Касьян.
— Как это?
— Предчувствие смерти, вернее, ее приближения. У тебя когда-нибудь было такое?
— Ты что несешь?
— Знаешь, за несколько дней до того, как я заказала своего супруга, он перестал спать. На его душе была тревога, он мучился, понимаешь? Так вот я сейчас испытываю то же самое.
— Не говори ерунды. Со мной ты в безопасности.
— Хотелось бы верить. Понимаешь, я очень сильно перешла дорогу Комару, я отняла у него самое дорогое, что есть у мужчины. Он никогда мне этого не простит.
— Янка, родная, ну хочешь, я прикреплю к тебе с десяток своих боевиков?
— Не хочу, — засмеялась я.
На следующий день, рано утром, я приехала в мастерскую к Руслану. Он сидел за столом и просматривал негативы.
— Здравствуйте, господин директор, а вы бы не хотели со мной поработать?
— Боже мой, Янка, какими судьбами! С чего это ты решила посетить мою холостяцкую обитель? Должно быть, случилось что-то важное, иначе тебя сюда ни в жизнь не заманишь.
— Да не такая уж она и холостяцкая, — засмеялась я. — Смотри, как разжился! Евроремонт, евромебель, все по-крутому.
— Да знаешь, никак не могу закончить выставку. Совершенно нечем платить за рекламу и аренду, да и мастерская еще до конца не доделана.
— А сколько тебе нужно денег, чтобы все это утрясти?
— Много, Яна, очень много. С меценатами и спонсорами сейчас напряженка, сама понимаешь. А своими силами мне вряд ли удастся выкарабкаться.
— Много — это сколько? Тысяча долларов, две, три, десять, двадцать?
— Да ну ты что, матушка! Мне нужна сотка. Сто тысяч долларов.
— Понятно. Так вот, я тебе предлагаю принять участие в одном небольшом дельце, и получишь три сотки.
— Какие три сотки?
— Триста тысяч долларов.
Руслан присвистнул и с интересом на меня посмотрел.
— А что это за небольшое дельце?
— Нужно убить человека.
— Нет, Яна, ты же знаешь, я всегда против какого-либо насилия.
— Я предлагаю тебе убить человека за триста тысяч долларов. Ты только вдумайся, что я тебе сказала. Руслан, у меня нет ни времени, ни желания рассуждать о каких-либо моральных принципах. Мне будет очень жаль, если мне придется сотворить это дело без тебя. А ты сиди и жди своих спонсоров и меценатов. Удачи тебе!
С этими словами я хотела было выйти из кабинета, но Руслан неожиданно меня окликнул:
— Подожди, Яна, я ведь не сказал нет, почему ты все воспринимаешь слишком дословно?
— Значит, ты говоришь да?
— Допустим.
— Этот ответ меня не устраивает.
Я достала пистолет, который все это время хранился в квартире на Кутузовском, и положила на стол перед ним.
— Ты стрелять хоть умеешь?
— Умею.
— А как — любительски или профессионально?
— Даже не знаю, как ответить на этот вопрос. Профессионально вряд ли. В школьные годы увлекался, на соревнования ездил, в тире торчал.
— Ну вот и чудненько, пришло время, когда наконец твое мастерство пригодится.
— Расскажи подробно, что за дельце ты хочешь сотворить?
— Ничего сложного, обычное дельце. Я предлагаю тебе отобрать воровской общак и поделить его поровну. Сегодня в двенадцать часов дня один очень близкий моему супругу человек возьмет сверток, в нем будет ровно шестьсот тысяч долларов.
— Сколько? — Руслан переменился в лице.
— Шестьсот тысяч, я сама со стула упала, когда услышала о такой сумме.
— А ты уверена, что этот человек повезет такую сумму один?
— Вполне. Про эти деньги знают только двое. Он и мой муж. В общем, слушай дальше. Эти деньги принадлежат воровскому общаку. Ему необходимо отвезти их в Раменское. Недалеко от офиса, на основной трассе, я буду голосовать его машину. Он, естественно, просто не сможет проехать мимо жены босса и остановится. Я скажу, что у меня сломалась машина, а мужа не хочется беспокоить, и попрошу довезти меня до Малаховки. Как только мы проедем Люберцы, там сразу начнется лесной массив. Место мы с тобой выберем. Я скажу, что расстроился желудок, и попрошу остановить машину. Выйду сама и позову его. Ты будешь ждать в условленном месте, спрячешься в кустах и несколько раз выстрелишь в него. Вот и вся схема. Теперь посмотри на часы, видишь, у нас совершенно нет времени, иначе просто не успеем. В свертке ровно шестьсот, делим по триста.
— Не знаю, Яна, смогу ли я.
— Сможешь, за такие деньги все сможешь. Представь, как ты будешь себя чувствовать, зная, что твоя выставка организована на деньги воровского общака. Приятно осознавать! Вот местная братва подарочек подкатила! Это я понимаю!
— А ты что будешь делать со своей долей?
— Это называется, что мы делим шкуру неубитого медведя. Вот когда я их получу, тогда и буду думать. У меня дочь в Лондоне учится — переведу ей на счет, чтобы она никогда не участвовала в сомнительных конкурсах и ничего не делала за деньги, а жила в свое удовольствие и радовалась жизни.
— Тоже верно, — сказал Руслан и принялся рассматривать пистолет.
— Он с глушителем, все по уму. Знаешь, только я бы хотела инсценировать так, будто Игорь сбежал с этими деньгами.
— Это как?
— Очень просто. Нужно отвезти машину в лес и облить бензином. Она сгорит вместе с трупом. Тогда Касьян будет искать не убийцу Игоря, а самого Игоря. Я хочу быть вне всяких подозрений, понимаешь?
— Но ведь про эти деньги знают еще те, кому он их везет. Хотя им смысла нет его убивать, деньги-то везут прямо к ним в руки.
— Руслан, нужно ехать. Мы теряем драгоценное время. У нас его и так слишком мало.
— Почему ты так поздно все это затеяла?
— Я только вчера сама про это узнала. Ладно, поехали, бери пушку — и вперед!
Не доезжая по Малаховки, мы нашли нужное место, и Руслан остался меня ждать. Там же мы оставили полную канистру бензина.
— Не скучай, я быстро. Можешь пока потренироваться с пушкой, — улыбнулась я и поехала в город.
