— Да, — подтвердил Николай Михайлович.
— Надеюсь не этой игрушкой, которую ты мне привез?
— Мы ведь не устраиваем показательных казней, как ты изволил однажды выразиться, тем более что на оружие у прокуратуры длинная память. А ведь так много сил пришлось приложить, чтобы закрыть дело. Конечно другой машинкой. Эта в сумке, так, похвастаться. Я ведь сам ее придумал.
— Например, той, из которой Вокрам целится мне в голову? Что-нибудь из арсенала больших мальчиков? — поинтересовался Ростовцев.
Писатель от неожиданности вздрогнул. Поняв, что выдал себя с головой, он сказал, почему-то обращаясь к Ростовцеву на «вы»:
— У вас хорошее самообладание, Алексей Александрович. Просто мне хотелось, чтобы вы приняли решение свободно и взвешенно. Поэтому я не сказал о этом маленьком обстоятельстве… И вообще, надеялся, что это останется в тайне. Кстати, откуда вы узнали?
— Я чувствую взгляд на затылке. Тот, кто смотрит довольно далеко отсюда. Он вооружен и готов стрелять по команде. Из всех членов организации, тебе сейчас реально подчиняются только двое — Вокрам и Эовин, в надежде, что и ты выполнишь обещанное. Ты, также как и я, типичный мужской шовинист, и не доверишь винтовку женщине. Я очень благодарен тебе, ты все же решился предложить сотрудничество. Хоть остальные, наверняка, требовали пустить меня в расход.
— Браво, твоя интуиция делает тебе честь, — подытожил Николай Михайлович.
Северцев достал из кармана рацию и бросил пару кодовых слов.
— Я полагаю, мы обо всем договорились… — скорее утверждая, чем, спрашивая, сказал Николай Михайлович.
— И да, и нет, — твердо ответил Алексей Александрович.
— Объясни, — нахмурился Северцев.
— Убийство следователя московской прокуратуры дело стремное, — начал Ростовцев, — однако, у Алика слабое сердце.
— Ты что, предлагаешь использовать свои способности в области черной магии? Это ведь чушь. На таких как Бухин действует только кувалда.
— Или 40 ваттный инфракрасный лазер с длиной волны 1 микрометр, модулированный специальным сигналом. У меня есть лечебные программы, благотворно действующие при правильном применении, но чрезвычайно вредные для людей с ишемической болезнью сердца. Где ты его достанешь, меня не волнует. Еще мне нужна будет система фокусировки и одежда с защитным слоем из фольги. И ни одна экспертиза не докажет. Чисто, хотя и довольно дорого по затратам, — Ростовцев усмехнулся.
— Алексей, и ты крутил с каким-то дешевым шантажом, когда имел такую возможность? — поразился Северцев.
— Это было открыто чисто случайно. Для моей тещи методика не годилась, Эдик как цель не слишком меня интересовал, а для достижения желаемых результатов возможно нужны годы работы.
— Ладно, — сказал Северцев. — Ты эту тему не забрасывай. Перспективы тут огромные… Завтра или послезавтра я пришлю к тебе Эовин со всем необходимым. Она будет помогать тебе на протяжении всей операции. Девушка она хорошая, на нее можно во всем положиться. Я уверен, что твое отношение к ней изменится в лучшую сторону. Можете сделать пробу на ее отчиме, у мужика тоже нелады с сердцем.
— Это уже получается два трупа… — прокомментировал Алексей.
— Можешь оставить технику у себя.
— Ладно, будем считать родственника Эовин пробой, — согласился Ростовцев.
— Кстати. Я думаю, девушка готова будет лично отблагодарить, — хитро намекнул Северцев.
— Не думаю, что это обязательно, — ответил Алексей Александрович.
