долго не могла выбраться к людям. «Ау!» — пискнула она в панике, но никто не отозвался. Проблуждав около полутора часов, она прилегла отдохнуть на какую-то кривоватую кушетку. Тут-то ее и застукала Меральда. Мышка лежала, свернувшись калачиком и подложив под щеку ладошку. Увидав это безобразие, Меральда надулась и покраснела, как сеньор Помидор.
— На кушетках не лежать! — гаркнула она. — Это антиквариат! На креслах не сидеть! На стульях тоже!
— Вам надо таблички повесить, — сказала Мышь, страшно обрадованная тем, что ее наконец-то вызволили. — Знаете, такие медные, с надписью «Кресло XVIII века. Уникальный экспонат. Владелица М.Л. Без'образофф».
— Типа как в музее? — спросила Меральда.
— Типа, — согласилась Мышка.
Это был правильный шаг. Всем ведь хочется, чтобы было типа как в музее. Особенно таким, как наша Меральда.
Итак, Меральда смягчилась и даже разрешила Мышке раз в неделю принимать душ в общей ванной. Но до душа дело не дошло. На следующий день Мышке велели приготовить обед. Супчик вегетарианский (у Автандила была язва желудка и, несмотря на грозное происхождение, знойные похождения, большие усы и глаза навыкате, ел он исключительно протертую пищу), так вот, супчик вегетарианский, котлетки паровые, пюре, кисель. Тут Меральда дала большого маху. Она не знала, что Мышка полтора часа режет один помидор, а на приготовление супа у нее обычно уходит два полных рабочих дня. Однажды Мышка готовила обед на шесть персон, и когда дело дошло до десерта, первое и второе скисли и их пришлось выкинуть в унитаз. Но Мышку это не смутило. Она принялась восстанавливать потери. Она готовила борщ и жареную курицу ровно три дня, до той минуты, пока компот, неосмотрительно оставленный на окне, не прокис и не покрылся белой пленкой. Тогда она снова перешла к десерту, но мы с Муркой, наученные горьким опытом, уже стояли на страже и буквально за уши оттащили ее от кастрюли с топленой шоколадкой «Аленка», из которой она планировала сделать шоколадный мусс. Мышка сопротивлялась, но мы были непреклонны. Мы хотели съесть борщ и курицу, пока они свежи и полны сил, а если ждать Мышкиного мусса, то можно, знаете ли, от голода околеть.
Итак, Мышке поручили сготовить обед. И Мышка принялась за дело с большим энтузиазмом. И вовремя сготовила супчик. И даже вовремя его подала, умудрившись по дороге из кухни в столовую не пролить ни капли. И Автандилу супчик понравился. И он с нетерпением стал ожидать котлет и пюре. И сидел у стола в ожидании котлет до вечерней программы «Время». Услышав позывные «Времени», Автандил очнулся и поинтересовался, где же, черт возьми, второе? И вышел на кухню к Мышке. И задал ей этот вопрос. И Мышка на него ответила.
— Как? — удивленно спросила Мышка. — Вы ждете второе?
Автандил тоже сильно удивился и даже не нашелся что ответить.
— Жду, — с запинкой, как бы неуверенно, произнес он. — А вы думали, я чего жду?
— Не знаю, — честно ответила Мышь. — Вам виднее.
— Так что все-таки со вторым? — спросил Автандил. — Вы собираетесь его подавать или как?
— Так еще же не время, — невозмутимо отозвалась Мышь.
— То есть? — осведомился Автандил.
— Ну, вы же первое уже съели. На обед. А второе будет на ужин.
Тут Автандил высказался в том смысле, что он этого так не оставит и будет жаловаться Меральде. И пожаловался. И Меральда заявила Мышке, чтобы та не своевольничала, иначе она, Меральда, лишит Мышку премиальных.
История с обедом сильно разозлила Меральду. Раздражение ее было так велико, что она даже подумывала, не уволить ли ей Мышку, но решила повременить, присмотреться. Присматриваться ей пришлось недолго. Буквально до следующего утра. На следующее утро сломался холодильник.
О холодильнике надо сказать отдельно. Этот холодильник стоил двадцать восемь тысяч долларов и был покрыт тонким слоем чистой платины. Внутри у него свободно мог бы разместиться небольшой племенной совхоз со всеми своими фермами и угодьями. Кроме того, холодильник умел самостоятельно смешивать молочные коктейли и забрасывать кубики льда в стаканы с виски. Утром холодильник протяжно вздохнул, сказал «Опаньки!» и остановил мотор. Мышка заметалась. Она была дома одна и не представляла, что делать с эдаким чудищем. Мышка потрогала холодильник пальцем, но он не завелся. Мышка погладила холодильник ладошкой и прошептала: «Ну, миленький, давай! Давай!» — но он не внял ее мольбам. Мышка ударила по холодильнику кулачком и отчаянно прокричала: «Давай, заводись, чертова посудина! А то как дам больно!» — но холодильник проигнорировал угрозы. Тогда Мышь твердым шагом подошла к журнальному столику, взяла газету бесплатных объявлений, набрала первый же телефон и вызвала мастера. Мастер прибыл через полчаса.
— Ну, где наш больной? — игриво спросил он Мышь и потрепал ее по тощему задику с бантом от фартука.
— Здесь, здесь, в кухню проходите, вот здесь он, наш красавец, наше солнышко, наша радость, — бормотала Мышь, мелко тряся бантом.
— Да, действительно красавец, — сказал мастер и ткнул в холодильник пальцем.
— Вот только плохо себя чувствуем, а так мы умнички такие. Такие мы умнички! — продолжала бормотать Мышь, но мастер ее уже не слушал.
— Все ясно! — сказал мастер. — С вас шестьсот рублей.
Мышка понеслась в свою каморку, где у нее были припрятаны деньги, выданные Меральдой на хозяйство. И вынесла оттуда шестьсот рублей. И передала мастеру с рук на руки. И не взяла ни расписки, ни квитанции. Она вообще ничего не взяла. Она даже не знала, как этого мастера зовут. Мастер деньги взял, аккуратно свернул, сунул в карман и сделал Мышке ручкой.
— До свидания! — вежливо сказал мастер и двинулся к выходу.
— А как же? — крикнула ему вслед Мышь. — Как же наш красавец? Наша умничка?
— Умничку надо лечить, — ответил мастер, открывая входную дверь.
— А вы разве не будете?
— Не буду.
— А за что же шестьсот рублей? — в полном отчаянии верещала Мышь.
— За диагностику. Я — мастер-диагност, — отозвался мастер и вышел вон.
— А... — вякнула Мышка, но за мастером уже закрылась дверь.
На самом деле Мышка хотела спросить мастера о том, что же такого он успел продиагностировать, ткнув в холодильник одним пальцем? Насколько серьезно заболевание? Как называется? Сколько времени придется лечить? Потребуется ли оперативное вмешательство? Но ничего этого Мышка не узнала. Она осталась стоять на пороге с открытым ртом и смутным ощущением, что ее надули.
Вечером Меральда вернулась домой. Мышка сделала отчет о том, как прошел день, поведала о несчастье, случившемся с холодильником, и рассказала историю с мастером-диагностом.
— Вы только не волнуйтесь, Меральда Леонардовна, диагностика показала, что ничего страшного, — утешала Мышка Меральду, умалчивая, впрочем, о методах и способах диагностики.
— Что? — прохрипела Меральда и рванула с шеи бриллиантовое ожерелье. Чтобы не задушило. — Что? Шестьсот рублей? А расписка? А квитанция? Да ты... Да ты меня по миру пустишь! Пригрела на груди!
Запахло жареным. Мышка метнулась было в сторону, вильнув своим бантом, но Меральда поставила ей подножку. Мышка бухнулась на пол черного мрамора, смахнув с буфета коллекционную фарфоровую вазу XVII века.
— Еще две тысячи долларов, — удовлетворенно заметила Меральда. — Вот что, милочка, изложите-ка в письменной форме эту вашу, с позволения сказать, легенду.
И Мышка изложила.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА НОМЕР ВОСЕМЬ,
в которой Мышка пытается найти себе оправдание
