общем, никаких упреков не принимаю и делаю что хочу!
Дядька за дверью крайне недовольно что-то бухтел. Я поплотнее прижала ухо к скважине.
— А район какой? — бухтел дядька. — Зеленый? Больно далеко. Ну ладно, ладно. А балкон есть? Два? Два — это хорошо. Мне воздух нужен. А окна куда? Во двор? А паркет? Как это, паркета нет? Ах, испанская плитка! А в комнатах? Ламинат? Это что такое — ламинат? А... Ясно... Что-то дорого больно. Ну как же... восемьдесят тысяч... А моя... Что? Нет! Ну, это ни в какие ворота! Как шестьдесят? Мы же договаривались... А хозяева... Ах, хозяйка... Какое имя странное — Мопс...
И тут до меня дошло. Так это же они обо мне говорят! О моей квартирке! О моих балкончиках! О моей испанской плиточке! Ах, ты! Ах, ты, зараза какая! Это он мою квартирку собрался продавать за 80 тысяч, а мне сказал, что за 60! А эту квартирку с круглым окошком он собрался тоже продавать за 80 тысяч, а старикану сказал, что за 60! И такими, с позволения сказать, наглыми манипуляциями он собрался наварить на наших квартирках и на нашей наивности 20 штук! И положить их себе в карман! И это помимо процентов!
Я спустилась во двор. Цветик стоял в прежней позе, прижав трубку к уху, и буровил что-то невнятное. Но я-то уже знала — что. Я тихонечко подошла сзади и положила руку ему на плечо. Цветик дернулся, как от электрического разряда. Он не ожидал, что его так бесцеремонно прервут.
— Трубку положи, — тихо сказала я с угрожающей интонацией в голосе.
— Что? — пискнул Цветик.
— Трубку положи, — повторила я. — Значит, старая ты туфля, безбородый ты баран, надуть меня вздумал?
— Не понимаю, о чем вы говорите! — пищал Цветик, поспешно отступая назад.
— Ах, ты не понимаешь! Может, ты вообще русского языка не понимаешь? Вздумал погреть ручонки на безответном старике и беззащитной девушке?
— Это вы... это вы беззащитная девушка? — сильно удивился Цветик. Так удивился, что даже забыл бояться.
— А вот хамить не надо, — сказала я. — Сейчас поедем в агентство и там в присутствии начальства и коллег будешь объяснять свое поведение.
— Не поеду! — твердо сказал Цветик.
— Поедешь! — еще тверже сказала я.
— Пощадите! — взмолился Цветик, встал на колени и простер ко мне руки.
— Не надо сцен! — сказала я и брезгливо ткнула ее носком ботинка. — Не надо этой театрализации! Актер из тебя никудышный.
И мы поехали в агентство.
В агентстве царили тишь да благодать. Никто не подозревал, что сейчас начнется большая разборка, может быть, даже с мордобитием. Когда я за шкирку втащила Цветика в агентство, его начальник медленно поднялся из-за стола и с большим удивлением взглянул на мою разгоряченную мордаху и жалкое обвисшее тельце Цветика.
— В чем, собственно, дело? — деликатно спросил этот достойный пожилой джентльмен.
— Вот, принесла, — сказала я и бросила Цветика на стул. — Будем договор расторгать.
— А по какой, позвольте спросить, причине? — растерянно поинтересовался начальник.
— А по причине неблагонадежности ваших сотрудников, — ответила я. — Нет-нет, лично к вам я питаю самые теплые чувства. Ни в коей мере не сомневаюсь в вашей порядочности. Но вот...
— Что? — крикнул начальник и схватился за сердце.
— Кадры у вас сомнительные, — доверительно сказала я и взяла его за пуговицу пиджака. — Гнать надо такие кадры взашей. — И поведала ему историю падения Цветика.
Начальник шумно задышал, повалился в кресло и вытащил валидол.
— Ни разу! — простонал он. — Ни разу за десять лет! Безупречная репутация на рынке! — Он с трудом приподнялся, уставил на бедного Цветика налитые кровью глаза и заорал: — Объяснительную записку! Немедленно!
Вот она, эта объяснительная записка.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА НОМЕР ДЕВЯТЬ,
в которой Цветик ищет себе гендерно-сексуальное оправдание
(Тут я заглянула Цветику через плечо.
— Ты не ко мне обращайся, ты к народу обращайся, — сурово сказала я. — Ты у народа прощения проси!)
(Тут я опять заглянула Цветику через плечо.
— Это кто это — одна отдельно взятая личность? Ты, что ли? — спросила я.
— Я! — истерически крикнул Цветик и быстро застрочил).
(— Это почему это больше? — спросила я, опять заглядывая через плечо.
— Выброс сексуальной энергии, — кратко ответил Цветик).
(И он зарыдал, упав головой прямо на объяснительную записку и залив ее горючими слезами. Так что ничего уже было не разобрать. Оставалось лишь догадываться, что имел в виду Цветик, поминая в своем послании к народу Дениса Давыдова и Марью-искусницу).
Что стало с Цветиком впоследствии, я не знаю. Одна моя подруга, тоже решившая продать квартиру, обратилась в это агентство примерно через полгода после меня. И, вы знаете, с ней произошла точно такая же история. Причем агент был другой (кажется, Пупсик), а начальник тот же. Пожилой достойный джентльмен. В обморок падал, валидол сосал. Мы с подругой считаем, что он у них там был идеологом- аферистом, так сказать, главным пауком в банке. Вот только доказательств у нас никаких нет.
Так я осталась без агента. И без всякой юридической поддержки. На Интеллектуала в смысле поддержки никакой надежды не было. Он сидел в углу, супился и всем своим видом выражал крайнее недовольство моей бурной деятельностью. И я решила больше ни на кого не полагаться. Я решила действовать самостоятельно. Самостоятельно выбрать квартиру, самостоятельно продать свою, самостоятельно оформить документы и даже проверить их тоже самостоятельно. Я купила газету, выбрала несколько подходящих вариантов и стала методично их объезжать. Если вы думаете, что удача сопутствовала мне, то сильно ошибаетесь. В первой квартире как раз за полчаса до моего приезда случился пожар. Взорвался газ на кухне. Начисто вынесло все внутренности дома вместе с содержимым. К счастью, среди содержимого людей не оказалось. Это было здание барачного типа о четырех этажах в Марьиной Роще. Квартир там было мало, причем большинство из этого малого количества квартир было опечатано, так как находилось в аварийном состоянии. Поэтому жильцов в здании практически не осталось. Они там как раз ждали нас с Интеллектуалом, чтобы пополнить народонаселение. Но не дождались, в том смысле, что не удержались и взорвали газ.
Вторая квартирка была бы что надо, но только соседи сверху немножко ее залили и вода капала с
