граничит с Воворо, отделяющей банджия от банда, живущих севернее, а также округ Рафаи-Мбому от округа Кордофали, управителя банда и других племен. Немногие реки, перейденные до Нсунга, частью впадают в Акку, частью — прямо в Воворо.
Ночью нам не давало спать рыканье льва, пока внезапно не раздались горестные вопли, и вскоре затем пришло известие, что царь зверей добыл себе жертву среди живущих по соседству людей. Неудивительно, что сопровождающие меня были очень молчаливы утром. Немало взоров, в особенности девичьих, пыталось испуганно проникнуть в тьму лесных трущоб, чтобы узнать, не притаился ли там царственный разбойник. Но нет, лишь антилопы выглядывали из великолепной парковой растительности, мгновенно исчезая за мелкими кустами, да целые стаи цесарок бежали перед нами так быстро и проворно, что за ними можно было поспеть лишь бегом, покуда и они не исчезали бесшумно в растительности или, кудахтая, поднимались в воздух.
Воворо была перейдена близ впадения реки Погго, шириной в пятнадцать шагов, глубиной в два фута.
С переходом Воворо, называемого у банда Баранго, я оставил три месяца пересекавшуюся мною в разных направлениях страну банджия и попал в область банда. Даже самые западные и северные банда едва отличались от азанде, и даже язык, распространенный по столь большой области, как выяснилось из слов опрашиваемых, имел лишь небольшие различия в диалекте с языком азанде. Часть азанде обращает большое внимание на прическу, тогда как женщины банджия часто просто наголо остригают затылок, чего азанде никогда не делают. Банджия не уделяют и своему вооружению такого внимания, как азанде, их щиты меньших размеров и не так хорошо разукрашены. Внешние племенные признаки эмбели (азанде) и банджия я уже описал раньше и здесь хочу лишь заметить, что племя ботонгба (азанде между Уэре и Уэле-Макуа) продырявливает себе губы, что его отличает от родственных ему племен.
Предшествующая история банджия позволяет предполагать, что они раньше населяли землю по ту сторону впадения Мбому в Макуа и там вели войну с родственным племенем азанде, называемым ими авунгара.
Тогда, во времена Гурра и его сыновей Томбо и Мабенге и во времена предков Гиро, азанде начали свои странствия и походы на юг и восток, где широко распространились. За ними последовали затем и банджия, занявшие страну, в которой живут теперь. За последнее десятилетие их стали гнать с одной территории в другую нубо-арабы, сделав их, наконец, своими вассалами.
Второй переход, 9 апреля, от Санго к маленькой станции драгоманов Ягунба любопытен встречей с несколькими буйволами, один из которых едва не сыграл злую шутку с моими людьми. Из-за наличия женщин в караване, я строго запретил стрелять в буйволов во время перехода и вблизи колонны, но шедшие впереди люди, возбужденные видом отставшего буйвола, это все же сделали. Он, правда, не был ранен, но повернулся и собирался наброситься на первых носильщиков, однако раздумал и умчался еще до того, как я подоспел на помощь.
У Ягунбы мне пришлось, из-за состояния своего здоровья и отсутствия носильщиков, отдыхать два дня.
Хоть я уже немало дней путешествовал по стране, но до сих пор совсем не видел банда. Их поселения находились в стороне от дороги в непосредственной близости к Воворо, потому что скудное население в тяжелые времена, например, теперь, при сборе рекрутов переходило реку, чтобы скрыться в глуши.
Одна из экспедиций, высланных Кордофали, из страны ан-дунга, пройдя через северную область нсаккара на юго-запад, будто бы достигла племени абито. С банда граничат на севере кредь или кредж (с самоназванием адася). У них тот же язык, что и у банджия. Кредж распространены далеко на запад и граничат там с фуранами. Все эти порабощенные, рассеянные народцы, в особенности многие уже перечисленные племена севернее Мбому, части коих мы находим во многих местах и, как мы еще увидим, у Омбанга под властью Катамбура, имеют много общего по внешности, или, лучше сказать, обладают лишь одним, свойственным неграм типом. В этом отношении они очень отличаются от азанде — банджия, бонго и от всех других народностей, населяющих долины, аллювиальную почву больших притоков Нила и его берега, а также и от народов, живущих южнее Уэле. Подробное исследование, вероятно, нашло бы различительные признаки и у западных племен, но мне кажется, что здесь было бы преждевременно специализировать и схематизировать. Лишь лингвисты (в случае, если эти племена сохранятся так долго, что специальное исследование сможет до них дойти) смогут нам сообщить об их происхождении и родстве. Окраска кожи у них изменчива в пределах самых темных оттенков темно-коричневого — черного, никогда не доходя до настоящей черноты. Им всем свойственна курчавость волос. Она является, по существу, единственным верным признаком негра, так как считающиеся признаком толстые губы могут привести к неверным заключениям; они встречаются и у кавказской расы, тогда как я, наоборот, встречал негров и негритянок с очень узкими и тонкими губами. Точно так же мне часто встречалась у них тонкая, даже классическая форма носа. Нельзя не упомянуть, что у многих негров встречается явно семитический тип. Зарисовка профиля восточного азанде, сделанная д-ром Швейнфуртом, может служить примером. Форма черепа многих этих народов близка к круглой (брахикефальной).
Главная дорога из Бангусо к зерибе Кордофали ведет на север. Здесь уместно будет сказать и последнее слово относительно маршрута д-ра Потагоса. Насколько можно, я уже сообщил о его переходе через Ямала. Книга путешественника мало освещает его дальнейший путь, но из нее следует, что он перешел дальше на север Баранго («Проунго» — по Потагосу), дошел до Шинко («Тциго» — по Потагосу) и затем отправился дальше на север. Он посетил там тогдашнюю зерибу Идрис и в северо-восточном изгибе, севернее Омбанги, достиг Дем-Гуф-ру («Дем-Гоучо» — по Потагосу).
Я же 17 апреля двинулся еще больным по прежнему направлению на северо-северо-восток, к вождю Янго. По дороге я переправился на левый берег Воворо, которая здесь имеет ширину всего в шестьдесят шагов, но в остальном выглядит так же, как и в месте первой переправы. Русло реки опять было усеяно крупными камнями, и бурная вода стремилась по узкому руслу с круто обрывающимися стенами высотой в несколько сотен футов. Затем путь уводил в сторону от обычной дороги вооруженных отрядов, ввиду чего раньше редко встречавшиеся селения банда и кредж стали попадаться чаще.
После Янго дорога повернула от Воворо на восток по пересеченной местности и привела к Вилипо, следующему месту ночевки.
Переход от Вилипо к драгоману Нболо вел на северо-вос-ток. Слева от дороги показалась гора Кагга Энза, в остальном ландшафт не менялся. Уже некоторое время у Нболо находился араб из Омбанги, и на главной станции собирались большие количества дурры. Везде слышно было о рекрутском наборе, который давно возбудил страх и недовольство в стране. 20 апреля, после короткого перехода, мы пришли, наконец, к Омбанге, одному из важнейших пунктов во времена Зибера. Станция произвела сильнейшее впечатление на слуг, еще не видевших арабских поселений такой величины. В одно большое строение были втиснуты сотни согнанных рекрутов, и для того чтобы помешать их побегу, на шею им были надеты колодки. Под постоянной охраной, несчастных несколько раз в день водили к воде. Так, сидя на скудном пайке, они ожидали здесь дальнейшей отправки в мудирию. Я хотел бы здесь подчеркнуть, что Лептон-бей в этом отношении только следовал приказаниям вышестоящих лиц из Хартума. Он совсем не смог бы употребить для своих целей насильственно оторванных от дома и родины людей, потому что, будучи освобождены от своих уз, они, даже увезенные далеко от родины, несомненно убежали бы.
Важнее всего были для меня письма Лептон-бея, правда, датированные 3, 11 и 17 апреля 1883 года, которые я получил в это время. Из них я вкратце узнал прежде всего о событиях в Египте и бомбардировке Александрии. «Страна, — сообщалось в письме от 3-го, — находится в тяжелом состоянии вследствие восстания, распространившегося по всему Судану. Все, что я могу сделать, это помешать арабам и джанге (динка) уничтожить нас всех… Имело место много сражений. Мои люди были разбиты лишь раз, при Дембо, и убито 74 солдата, базинги и управляющий».
Одиннадцатого апреля Лептон пишет: «…Я выступаю с ротой солдат и орудием, чтобы помочь Рафаи, сражающемуся против тех динка и нуэр, которые напали на Дембо… Саати-эфенди с 900 людьми занят между Мешрой-эр-Рек и Джур-Гаттасом, освобождая дорогу, и у него там трудная работа». Наконец, на письме от 17 апреля было отмечено местонахождение его автора севернее станции Ганда, и оно гласило: «…Рафаи восемь дней назад снова выступил с 1250 людьми против динка и арабов. Мудир Саати несколько раз разбил динка и захватил около 2000 голов скота, но динка еще не изъявляют признаков
