листья. — Многие хвастаются подобными трюками.
— Вот я и решил проверить, — сказал Карл. — Но повторять никому не советую.
— Почему?
— Начиная с того, что…
— Позволить себе так рисковать могут лишь абсолютно одинокие люди, — перебил его Алекс, — и, кроме того…
— Позволяя вампиру напасть, вы должны быть уверены, что позже сможете дать отпор, — закончил Карл.
Диана радостно покивала, а Тони, наоборот, сощурился:
— Как можно быть точно уверенным в этом?
— Такова особенность этого рода защиты. Она возникает стихийно, если возникает. Пока не почуете у себя такое умение — не рискуйте.
— Чудесное умение — притворяться несчастной жертвой! — фыркнула задетая вампирша.
— Не совсем, — спокойно сказал Алекс. — Суть не в этом. Эта защита создана не страхом. И, значит, этим людям не страшен ни один вампир.
— Все вампиры одинаковы. Дело в их числе, — оскорбился Тони.
— Только, если речь идёт о юных дикарях. Ты видел когда-нибудь старейших из бессмертных? Я видел в Карде Магнуса Калькара ещё не будучи охотником, и будь я тысячу раз уверен сейчас в своём предназначении, я не осмелюсь вновь заглянуть в его глаза. А Карл уже успел с ним сразиться.
— Когда? Где? — живо заинтересовалась Мира. — Калькары возвратились?
— Похоже, он возвращался сюда за младшим из Калькаров, — ответил Карл. — И забрал его: псов Хиама больше не видно. Мы с Магнусом виделись у Тенеров совсем недавно.
Белая полоса, расширяясь, расползалась по небу. Из-за горизонта показалась оранжевая.
— Светает, — заметил Алекс. — Больше мы ничего не успеем. Тренировка закончена.
— Для чего ты устроил этот спектакль? — тихо спросила вампирша Карла. — Давно не красовался перед малышами?
Укол попал мимо цели.
— Давно, — легко согласился охотник. — А ты только что помогла мне решить одну задачу.
— Особый случай?
Он кивнул.
— Кого вы ловите? Я его знаю?
— Нет. Это совсем молодой вампир, бывший священник.
— Кстати, — спохватился Доминик, — какой выдалась сегодняшняя ночь?
— Плохо! Он очень силён. Его безумие заражает. Он третью ночь специально испытывает нашу защиту! Сегодня мы чуть не лишились Адриана, а он опять ушёл. С добычей.
— Ты хочешь обмануть его, как меня? Он может не поддаться на уловку, — ехидно заметила Мира.
— А я возьму арбалет, — Карл вновь улыбнулся ей, довольно. — С ловцом вампир предпочтёт расправиться в первую очередь, не так ли?
— Ты же так убьёшься! — ахнула Ангелика, измерив взглядом высоту дерева.
— Может, мне посчастливится схватиться ним на земле, — оптимистически предположил охотник.
— Мира, ты восстановишь силы до послезавтра? — обратился к вампирше Алекс.
— Лучше через два дня.
— Не получится, двадцать второго — общее собрание.
— Значит, отдохну дополнительный денёк.
— Тебе тоже следует быть на этом собрании, — заметил Карл. Мира лучезарно улыбнулась:
— Я дождусь распоряжения главы.
Даже получив официальное письмо с приглашением, Мира не собиралась наведываться на собрание, но в последний час вампирша вообразила, что столь большое число приглашённых может значить только одно — будет сообщение об Избранном. Может, Латэ решился начать поиски Дара? Мира заторопилась в Академию.
'Второй этаж, Малый зал'. Она спряталась за портьеру у первого от двери окна. Подойти ближе вампирша не смогла себя заставить: несмотря на тренировки, зрелище сотни служителей Ордена одновременно повергло её в ужас.
Она опоздала. Собрание уже шло. Латэ заканчивал читать какой-то документ, и в зале поднимался смешанный гул: голоса несогласия с одной стороны, аплодисменты с другой. Старик постучал по столу, требуя тишины, огласил подпись:
— Корнелиус Дэрро, епископ Сатурский.
Он закончил, и шум поднялся невообразимый. Вампирша осмелилась пройти вперёд несколько шагов: 'Что там было, в документе? Не о новом ли Избранном речь?'
Латэ поднял руку, нестройный хор постепенно смолк.
— Аспер, я слышал вас. Скажите для всех, — обратился он к какому-то человеку во втором ряду.
— Полагаю, что выражу мнение большинства, — смело сказал Аспер. — Этот шаг — разрушение основ; он следующий за предательством Диос в семьдесят третьем. Он ставит под сомнение суть клятвы, так что за ним? — хаос! 'Она достойна!' Как carere morte она достойна только смерти!
— Её пропускает Покров, — сказал глава Ордена, и одобрительный гул, поднявшийся после слов Аспера, стих.
Разочарование Миры было велико. Нет, похоже, речь не об Избранном — о carere morte. 'Её пропускает Покров', — Значит, либо о Мире, либо о предательнице Диос: для бывшей охотницы, ныне вампирши, Покров также не был преградой.
В зале дискуссия продолжилась. Поднялся Герберт Морено — глава научной группы Ордена, весьма пространную речь начал с утверждения о том, что вампиризм — род болезни. Редкие возражения быстро стихли, многие зашикали. Архивариус Сотто и ещё несколько человек покинули зал, тем самым решительно выразив своё несогласие… А Морено продолжал утверждать, что carere morte — не мёртвые: их сердца бьются, пусть в ином ритме. Он рассказал о необычных клетках, которые находят только в крови carere morte, и предположил, что эти клетки инициируют все странные процессы в теле бессмертного. 'Напомните ещё, что заражение происходит через 'перенос крови!' — фыркнула вампирша. Учёный закончил, и посыпались дополнения, комментарии. 'Системная болезнь'…
Но поднялся кто-то в дальнем конце зала, громко крикнул:
— Спросите Гидеона Дорра! Клауса Биена! Паулину Латэ! — спорящие умолкли, а он продолжал без передышки, — Амелию Вайн! Антона Аргуса! Гая Дигнуса! Глорию Дэтер! Денниса Мелиса… — он осёкся. — Они молчат! Кто их убил? Вас кто-то обманул, вы приняли за человека всё того же зверя! Вы даруете ей прощение после того, что она сделала?! Вы верите в раскаяние carere morte?! Да, это разрушение основ. Будьте милосердны к тем, кто молчат.
Дара Меренс сидела недалеко от этого оратора. Она неподвижно, пристально, как когда-то на Миру, теперь смотрела на Латэ. Кто-то из первого ряда предложил:
— Давайте устроим голосование.
— Оно ничего не решит, слово Дэрро уже есть, — заметил Латэ. — Но… пусть так. Предположим, что это решаем мы. Правом голоса обладают все, прошедшие посвящение. Голосование открытое.
Охотники воодушевились. Возражения были: кто-то предлагал лишить права голоса тех, кто пришёл в Орден в последние шесть лет: 'они плохо понимают ту ситуацию', но новички возмутились и легко перекричали недовольных, беря не числом, но молодым задором. Другие, и среди них Доминик Конор, призывали к закрытому голосованию.
— Итак. Кто согласен с решением епископа? — Латэ показал бумагу, которую читал в начале собрания: один лист, красная печать. Поднялось довольно много рук. 'За' проголосовала едва ли не треть собравшихся, в основном, молодые.
Глава Ордена хитро улыбался:
