бородами. То еще, доложу, чудо средневековой технологии. Весят они почти как противотанковые, запал сильно хитроумный, кислотный, семь раз черта помянешь, пока нажмешь правильно. А взрывчатка в них хилая и, главное, оболочка не стальная, а из глины какой-то. В общем, те еще гранаты. Как сказал смотритель: «Орка пришибить можно, если прямо в лоб влепишь и если на нем шлема не будет».
А вот самострелы, или, как их тут еще называют, арбалеты, мне понравились. За сто шагов из такой штуки запросто часовому в горло стрелу влепить можно – и шуму почти никакого. Опять же кошку на стену закинуть или, например, антенну от рации на дерево повыше – очень даже просто. А местные еще и стрелы к нему, болты, тоже хитрые делают, такие, что на полтораста метров панцирь пробивают и внутренности на наконечник наматывают.
В общем, полезная в хозяйстве штука, жаль только, тяжелая. И тащить ее на авось… Вот если бы они еще и до складного додумались.
Рыжую из этого арсенала пришлось на буксире вытаскивать. Дай ей волю, она бы на себя столько навесила, что «Аризоной» не увезешь.
Зато уж в следующем подвале мы с ней ролями поменялись.
Я только за порог ступил и сразу глазами… разбежался в разные стороны.
В этом подвальчике только что пушки не было. Зато минометы наличествовали. Целых три штуки. Два 80-ти, наш и фрицевский, и ихний же ротный 50-миллиметровый. В 42-м, помню, мы такой две недели таскали, пока мины не кончились. У мин его, кстати, взрыватель просто зверски чувствительный – пленный фриц шпрехал, что во время ливня могут в воздухе взорваться.
– Ты, что ль, Малахов будешь?
Поворачиваюсь – ну и ну. Завскладом этим вырядился – вылитый пират с потопленного барка. Одноногий Сильвер. И костыль в наличии имеется, равно как и полное отсутствие чего-либо ниже правого колена. А еще – роскошный камзол, до пупа расстегнутый, под ним тельняшка дырявая. Плюс бляха с каменьями на золотой цепи – это на груди – и старшинские погоны на плечах – чем не былинный персонаж. Усы только подкачали – не запорожские, а так, щетка для обуви.
– Ну, положим, я.
– Класть будешь ложку в пасть! Отвечай как полагается!
– Виноват, товарищ старшина. Старший сержант Малахов согласно приказу комбрига Клименко прибыл для получения снаряжения.
– Так-то лучше, – ухмыляется пират и руку мне протягивает: – Держи пять, разведка, дружить будем. Старшина Розвалюк Василий Петрович, морская пехота. Для наших – Вася. Давно оттуда?
– Сергей. Недавно.
– Как… там?
– А хорошо, – отвечаю. – Бьем фрицев в хвост и гриву!
– Эт, – мечтательно так говорит старшина, – хорошо есть. Жиль, – на француза кивает, – уже тут всем нашим уши про свою la belle France прожужжал. А вот как там мой родной Николаев поживает – это он спросить не догадался.
– Ну, – говорю, – сводку голосом Левитана я тебе не воспроизведу, но то, что свободен твой любимый город, – это такая же правда, как то, что я сейчас перед тобой стою.
– Я, – Василий замолк, зубами скрипнул… – Он же мне по ночам снится. Как в 39-м на Северный флот угодил… всего один раз на побывку вырвался.
– Так ты что, – спрашиваю, – с корабля сюда?
– Еще скажи «с кораблем». Сюда я, братишка, прямиком из города Сталинграда. Мамаев курган – слышал про такое?
– Доводилось.
– Вот на нем меня и приложили. Да так, что аж сюда зашвырнуло. Не всего, правда, – на ногу кивает, – ну так лучше здесь на одной скакать, чем с обеими в земле лежать.
– И то верно.
– Еще бы. Ну че, разведка, пойдем, покажу, чем богаты-рады.
– Мне-то, – говорю ему, – много не надо. На десятерых.
Василий остановился, оглянулся на меня…
– Ну, ты, разведка, даешь – много не надо! Я тут, понимаешь, над каждым штыком трясусь, а ты… у тебя ж, говорят, арсенал уже собрался – не меньше моего.
– Да мало чего, – говорю, – люди скажут. Минометов вот у меня нет.
– А пушки?
– Пушки нет, снаряды имеются. К нашей 76-ти, полная полуторка. Нужны?
– Нам, – бурчит старшина, – все нужно. Ты мне только палец дай, а уж руку до плеча я и сам оттяпать сумею.
– Добрый вы, – говорю, – дяденька, аж прямо страшно. Снаряды те в полном порядке во дворе замка Лико складированы, даже часовой при них имеется. Поправочка – два ящика я уже на взрывчатку перевел, а остальное в целости и сохранности.
– На взрывчатку… – ворчит старшина, – делать тебе, как я погляжу, нечего было. Взрывчатки я б тебе местной отсыпал, – ну да, думаю, синих пузырьков давешних, – а снаряды тут ни х… не сыщешь. Вытапливал, что ли?
– Ага.
– Хорошее дело, особливо когда без градусника.
Я уж не стал ему рассказывать, чем эти мои эксперименты закончились.
– А что, – спрашиваю, – с боеприпасами совсем худо?
Мне-то патроны нужны были, пожалуй, побольше самого оружия. С оружием-то… у Кары винтовка и «вальтер», да мои трофеи… для начала хватило бы. Да толку в том оружии, если патронов к нему даже не кот наплакал, а того меньше. А без них… стрелять-то научить можно, а вот попадать – фигушки!
– С припасами полегче, – говорит Василий. – Тут гномы наладились патроны переснаряжать, так что совсем на голодном пайке держать не буду. Но… чтобы гильзы сдавал все до последней, ясно? Утром гильзы, вечером патроны – только так и никак иначе. Усек?
– Аллес гемахт.
– Оружие мы тоже клепать пытаемся, – продолжает старшина, – помаленьку. Жиль вон – автоматы, Алеша Нилов, он сейчас в столице остался, – тот пытается с гномами станки водяные наладить. Если получится – тогда и стволы можно будет нормальные делать, с нарезами и вообще…
– То-то вы Жиля как простого курьера почем зря гоняете.
– Серж, – вмешивается француз, – ты не есть прав. Я сам вызвался служить коронным курьером. Собирать автоматы я могу очень редко… нет деталей.
– Может, – осторожно так начинаю, – я, товарищ старшина, чего-то не понимаю, но вы тут на скудость и безрыбье жалуетесь, а по окрестностям, между тем, добра валяется – выходи и подбирай. Мне наш поп с ходу три позиции выдал.
А старшина хитро так в усы ухмыляется.
– Небось, – говорит, – было это день, этак, на второй-третий?
– Положим.
– Ну а после поп твой еще такие подарки подкидывал?
– Нет, а что?
И ведь верно, думаю, ничего мне больше Иллирии не сообщал. Я-то значения большого не придал – мало ли что, может, затишье на фронте или просто не сезон.
