— Увы, он не может встать, чтобы поприветствовать вас должным образом.
Лорд Белин приблизился к решетке. Узник шевельнулся, поднял голову. Сквозь слипшиеся пряди волос без всякого выражения смотрели светлые глаза северянина.
— Приветствую вас, Лорд-Защитник, — произнес он на саманском диалекте. Слова давались узнику с трудом. — Во имя Договора, умоляю вас о снисхождении.
— Не слушайте его, барон, — сказал Анже Савина на том же языке. — Для сил, которым он служит, Договор значит не больше, чем узор муравьиных троп.
— Увы, оказать вам снисхождение не в моей власти, — ответил Якош Белин. — Однако я готов хлопотать об облегчении вашей участи.
— Вы не понимаете, с кем имеете дело, милорд. Позвольте барону Майра продемонстрировать, как далек наш пленник от обычного человека.
Стеван Майра поклонился герцогу. Он вынул из потухшей жаровни металлический прут с деревянной рукояткой, подошел к решетке.
— Знай, Баир, — сказал Савина. — Притворяться бесполезно. Перед тобой носитель трижды ограненного Алмаза. Он раскусит любое твое притворство.
— Остановитесь! — крикнул Белин.
Поздно. Майра второй рукой сжал прут в кулаке. Резко провел кулаком по пруту.
Железо раскалилось добела.
Движением фехтовальщика с рапирой Лорд Пепла ткнул прутом сквозь решетку. Прямо в лицо Мастера Баира Калада.
Запах горящей плоти напомнил лорду Белину вчерашнее утро и сожженного «Единорога». Баир Калад не издал ни звука. Только попятился от решетки, забился в угол.
— Он не чувствует боли, — сказал герцог Савина. — Равно как и страха, жалости, сомнений. Ничего человеческого.
— Я знавал немало людей, о которых можно было сказать то же самое, — сказал барон Белин. — И тех, кто сносил любую боль.
— Людей, владеющих Сердечными Камнями, милорд. Закаленных Огранкой. Любой горожанин давно бы обезумел от пыток, которым подвергся этот предатель. А он даже не ответил на наши вопросы. Ни на один за два месяца заключения.
— Мы многого не знаем, лорд Савина. Возможно, у Мастеров Россыпи свои секреты.
— Простите, герцог, — вмешался барон Майра. — Но я думаю, что самое время показать нашему гостю рудник. Это должно его убедить.
— Да, — кивнул Анже Савина. — Пожалуй, да.
Клеть подъемника скрипела и раскачивалась на цепях. Закрепленные по углам фонари бросали желтые отблески на стены шахты.
— Мы опустимся на глубину пятьдесят локтей, — сказал герцог Савина. — Так мы окажемся в основном створе, где велась добыча флогистоновой породы. Теперь ее пришлось приостановить. Причины этого вы, милорд, поймете, когда мы перейдем в боковой створ. Это ответвление не обозначено на первоначальных планах. И все же оно существует. Благодаря доброму мастеру Каладу.
«Что же за мрачная тайна скрывается в этом руднике? — думал Якош Белин. — Ради чего рудознатец не побоялся поднять руку на Лорда Юга?»
Словно угадывая его мысли, Анже Савина сказал, подбрасывая на ладони блестящий камень:
— Эта земля хранит немало загадок, милорд. И расстается с ними весьма неохотно.
Столетия назад непобедимая и яростная Ночная Орда — волчьи всадники тангу, огненные гиганты эрвидоры, броненосные саллахи — остановилась, не дойдя до Озерного Хамона, резиденции будущего Короля.
Орда повернула на юг, в земли, принадлежавшие Солнечным Орденам. Здесь она нашла свою гибель.
Армия людей и дружественных древних Народов — дриатов и эронов — нанесла завоевателям два сокрушительных поражения. Возле Башни Света — там теперь высятся стены родового замка Савина. И на границе Мирового Леса, недалеко от Провала.
В последней битве погиб сам Великий Тангу, и распалась колдовская власть Ледяной Цепи.
Так завершилась Война Башен, самая продолжительная и кровавая со времен Вторжения Тарту. Это история, которую знает каждый. От школяров Россыпи до конюхов из Окреста. Но никто не знает главного.
Почему Орда повернула на юг?
Два плечистых солдата вертели барабан, приводящий дрезину в движение. Боковое ответвление шахты, тайно проложенное людьми Баира Калада, тянулось на многие и многие сотни локтей — приходилось ехать.
Зачем был проложен этот туннель, для лорда Белина оставалось непонятным. И куда он ведет?
— Если бы у нас сейчас была «живая карта», которая указывает путь пилотам Хребта, мы бы увидели, что движемся в сторону Мирового Леса. Той его части, которая окружает Провал.
Провал — гигантская трещина, расколовшая землю и Голубой Хребет на заре времен. Говорят, дриаты посадили Отца-Древо, чтобы его корни не давали Провалу разорвать мир надвое.
— Милорд герцог, — не выдержал Белин. — Есть ли необходимость проделывать весь путь? Конца его не видно, а цель сего предприятия мне все еще не ясна.
Дрезина остановилась.
— Повернитесь, барон, — сказал за плечом Якоша лорд Майра. — Ответ на многие вопросы у меня в руках.
Такие арбалеты на Юге зовут «рогатыми», в Серединных Землях «аспидами», а в Россыпи не зовут никак. Давний, чуть ли не времен Второго Наместника указ, запрещающий арбалеты с металлическими дугами, действует до сих пор. Плод интриг валитского Братства Пушкарей.
Но мы не в Россыпи, милорды. И взведенный и заряженный «аспид», пробивающий с десяти шагов любой нагрудник, нацелен в грудь Якоша Белина с полушага.
— Я досчитаю до пяти, барон, — с очаровательной улыбкой говорит Стеван Майра. — После чего убью вас. А вот, чтобы у вас не было в этом сомнений.
Удар в плечо, рвущая тело боль. Якош Белин опрокидывается на спину и вываливается из дрезины. Короткий черный болт торчит правее ключицы.
— Раз, — говорит Стеван, укладывая новый болт на ложе «аспида».
— Два, — он за ручку вращает ворот, взводя тетиву. — Три. Четыре.
Он прицеливается в лицо Лорда Алмазной Оправы.
— Пять!
Защищать себя силой Сердечного Камня человека Алмаза учат сразу после первой Огранки. После того как его воля впервые приведена к согласию с магией, заключенной в Камне.
С годами умение обороняться посредством собственного Алмаза становится естественным, как моргание. Не требующим размышлений, подготовки и особой концентрации. Лорд Белин был неуязвим для пули, камня, стрелы и клинка.
До сего дня.
Холод, идущий извне и превращающий внутренности в студень. Озноб.
Сосущая пустота в том месте, где всегда ощущался Сердечный Камень. Боль в раненом плече.
