чем настоял Свиридов, – на тщательном обыске загородного дома Гумилева.
– Я понимаю, что вам неприятно вторжение в ваше личное пространство, Андрей Львович, – сказал он, – но это базовое мероприятие, без которого мы не сможем организовать розыскную работу. Со своей стороны гарантирую строгую конфиденциальность.
Ему легко было говорить! А если слух о том, что спецслужбы ищут Еву, распространится за пределы «ближнего круга»?
Впрочем, все эти частные проблемы меркли перед той бедой, которая обрушилась на Гумилева. Интуиция, никогда не подводившая Андрея, подсказывала ему: с Евой произошло что-то страшное. Поэтому он отбросил сомнения и ответил:
– Хорошо, генерал. Но вам придется подождать меня. Без моего личного присутствия ваших парней в дом не пустят, а на штурм уйдет слишком много сил.
– Договорились, – Свиридов никак не отреагировал на шутку Гумилева. – Встречаемся у поворота к поселку, через час. Вы успеете?..
Спустя десять минут «Мерседес» Гумилева уже летел по Комсомольскому проспекту, нарушая все возможные правила и ограничения. Дорогу ему расчищали два «Лендровера» сопровождения с проблесковыми маячками и сиренами. Только чудом они избежали столкновения с таким же мигающим кортежем с правительственными номерами.
Впрочем, Андрея это мало волновало. Он думал о том, что могло случиться с Евой, и не находил ответа. Чтобы делать какие-то выводы, нужны факты, исходные данные. Их у Гумилева пока нет, и появятся они не раньше, чем спецы Свиридова обыщут его дом. А пока есть только повод для панической атаки, от которой Андрей уже начинал задыхаться. Давление подскочило, в висках нарастал глухой, давящий стук.
«Успокойся, – приказал себе Гумилев. – В конце концов, ты же хозяин своего тела! Если ты не можешь владеть собой, не удивительно, что и с женой ты тоже не смог совладать! Вот она и сбежала от тебя!»
Неожиданно подобная тактика дала плоды – Андрей разозлился, и паническая атака отступила. К месту встречи со Свиридовым он подъезжал уже почти спокойным.
На перекрестке стояли «Тойота-Лэнд-Крузер» Свиридова и неприметный минивэн с затемненными стеклами. Свиридов, прогуливаясь около машины, курил свою неизменную сигарету. Гумилев велел шоферу остановиться, вышел из «Мерседеса» и подошел к генералу. Они обменялись рукопожатием.
– Главное – не паниковать раньше времени, – в голосе Свиридова слышалось неподдельное сочувствие. – Обещаю, мы во всем разберемся.
– Я не сомневаюсь в вас, генерал, – Гумилев старался, чтобы его голос звучал как можно тверже, но получалось плохо. – У вас уже есть какие-нибудь предположения?
Свиридов невесело усмехнулся.
– Я оперирую фактами, Андрей Львович. Факты таковы: мы установили, что телефон, с которого вам звонили сегодня, находится на кафедре Хабаровского государственного университета. И с него действительно звонил Эдуард Никитич Покровский, приехавший на два дня из таежного лагеря «Реликт». То есть вариант розыгрыша, мистификации практически исключается.
– Что ж, – вздохнул Андрей, – отрицательный результат – тоже результат.
– И еще одно, – генерал посмотрел на Гумилева, словно решая, сообщать ему очередную плохую новость или нет, – IP-адрес, с которого посылались вам письма и видеофайлы, зарегистрирован не в Сибири, а здесь, в Москве.
Про начальника личной охраны Гумилева ташкентского корейца Сергея Кима Ева говорила, что у него в роду явно были немецкие овчарки. Этот невысокий немногословный человек относился к своим обязанностям с фанатизмом средневекового самурая. Приказ Андрея пропустить в дом команду спецов Свиридова он, разумеется, выполнил, но Гумилев явственно услышал, как скрипнули его зубы.
Спецов, приехавших в затонированном минивэне, было пятеро. На сотрудников спецслужб они походили мало – скорее на компьютерщиков и техников по обслуживанию локальных сетей. Они быстро рассредоточились по дому, водя по стенам, окнам и мебели мигающими приборами.
Андрей и генерал прошли в гостиную, уселись за стол, на котором уже стояли чашечки с ароматным кофе. Свиридов пригубил напиток, одобрительно покивал.
– Кто у вас варит такой чудесный кофе? Я пил подобный только в Ливане.
Гумилев понимал, что генерал пытается отвлечь его, и по правилам предложенной игры он должен поинтересоваться, что Свиридов делал в Ливане, но сейчас это его совершенно не интересовало.
– Лариса, наша кухарка. Насколько я знаю, она из Молдавии.
– А, – протянул Свиридов, будто узнал что-то действительно важное. – А можно попросить ее сварить еще кофе?
В гостиную вошел один из спецов в зеленом комбинезоне. Вопросительно посмотрел на генерала.
– Что, Леша? – видимо, в отношениях с подчиненными Свиридов играл роль «слуга царю, отец солдатам». – Что-нибудь нашли?
– Товарищ генерал, – в устах Леши это обращение прозвучало странно, – нам необходимо войти в компьютер, расположенный в другом крыле дома.
– Вы что, разрешения спрашиваете? – не понял Свиридов. Леша пожал плечами, кивнул на Гумилева.
– Входите, если надо, – Андрей старался не смотреть на генерала. – Я, кажется, дал разрешение на осмотр всего дома…
Но мысль о том, что посторонние люди будут рыться в компьютере его жены, где, помимо деловых документов и материалов из экспедиций, хранится немало личных фотографий и писем, подействовала на него крайне угнетающе. Он встал и, заложив руки за спину, подошел к окну гостиной. Выглянул в сад.
– Андрей Львович, я хорошо вас понимаю, но, поверьте, эмоции сейчас лучше всего убрать в самый дальний чулан. Ясность мысли – вот что важнее всего.
– Разумеется, – сухо ответил Гумилев. Поддерживать психотерапевтический разговор со Свиридовым ему не хотелось.
Прошли бесконечные двадцать минут, и на пороге вновь появился Леша.
– Товарищ генерал! – на этот раз в голосе его звучал азарт. – Нашли!
– Отлично, – генерал поднялся с кресла. – Андрей Львович, пойдемте со мной.
Гумилев с трудом подавил раздражение: Свиридов распоряжался так, как будто это был чужой для Андрея дом. Но решил последовать совету генерала и спрятать все эмоции.
Они прошли по стеклянной галерее в кабинет Евы. Андрей не входил сюда со дня отъезда жены. Маруся с няней, наоборот, посещали «башню» довольно часто – об этом говорили разбросанные по светлому дивану мягкие игрушки и трогательный букет из желтых осенних листьев, собранный Марусей в саду и стоявший в фарфоровой вазочке на краю стола.
Вслед за Лешей, едва не приплясывавшим от нетерпения, они поднялись на второй этаж. У компьютера Евы сидел еще один парень в зеленом комбинезоне, перед которым лежал маленький ноутбук. На экране ноутбука была та же картинка, что и на мониторе Евиного компьютера – кадр из нового видеосообщения: Ева на фоне тайги, держит за руку маленького Рыжика.
– Письма и видеофайлы отправлялись отсюда, с этого компьютера, – сказал парень, не поворачиваясь. – Простенькая программка посылала их с интервалом в три дня. Последнее письмо будет отправлено шестнадцатого сентября, но, если хотите, его можно посмотреть уже сейчас.
– Зачем? – мертвым голосом спросил Гумилев. Он чувствовал себя человеком, на которого рухнуло небо, вдруг оказавшееся стеклянным.
– Не знаю, – пожал плечами специалист. – Может быть, там будет что-то интересное…
Но ничего интересного в последнем видеофайле не оказалось. Ева, счастливая и загорелая, собирала книги и вещи в своей комнате – запись велась с веб-камеры ноутбука. Повернувшись к камере, Ева радостно объявила: «Ну вот, моя экспедиция закончена! Сегодня ночью я возвращаюсь в Хабаровск, а на следующий день уже буду с вами, мои любимые!»
Андрей в ярости ударил сжатым кулаком по стене. Раз, второй, третий… Острая боль, пронзившая костяшки пальцев, немного отрезвила его.
– Андрей Львович, – отеческим тоном сказал Свиридов, – может быть, все еще и обойдется. Это
