Похолодев, Гумилев попытался сохранить лицо:
– Ваша позиция, господа, может привести к новым жертвам. Последнее, что я скажу: если выяснится, что в этих двух катастрофах виноват наш исин, я возьму на себя все выплаты семьям погибших. Но в случае новых аварий корпорация не даст ни копейки. Ответственность целиком падет на вас. Всего хорошего, господа.
На этом совещание закончились.
Раздраженный, Андрей выключил телевизор и откинулся на спинку кресла. Он понимал, что движет авиаперевозчиками. Ради сиюминутной прибыли они готовы были на все. Но плата за риск была уж слишком чудовищной. Человеческая жизнь бесценная.
Или в современном мире даже у нее есть своя цена?
Кроме того, новые катастрофы и жертвы остановят работы по совершенствованию искусственного интеллекта. Говорят, что прогресс нельзя затормозить. Это неправда. Очень даже можно. Потеря темпа в исследованиях, сворачивание финансирования, утрата интереса у потенциальных инвесторов и потребителей… Да мало ли что! Поэтому нельзя пускать дело на самотек, нельзя отдавать его в руки тех, кто думает только о деньгах.
Проведя ладонью по лицу, Андрей почувствовал, что ему душно. «Надо пройтись, развеяться, как-то отвлечься», – подумал он и покинул кабинет. Жестом дав понять охранникам, постоянно дежурящим в приемной, что сопровождать его не надо, Гумилев прошелся по коридору, вызвал лифт. Спустившись на пару этажей, он заглянул в одну лабораторию, затем в другую. Сотрудники давно привыкли, что шеф может в любой момент поинтересоваться ходом работ по тому или иному проекту корпорации, и появление Андрея не вызвало удивления.
Сам он в эти минуты буквально отдыхал душой, наблюдая, как живет и работает его детище. Корпорация была своеобразной кузней, где ковалось будущее планеты, будущее всего человечества. И, поднимаясь обратно к себе, Гумилев твердо решил приложить все усилия, чтобы это будущее стало реальностью, превратилось в настоящее для следующего поколения землян, для поколения его дочери.
Телефон зазвонил, когда он уже вернулся в кабинет. На экранчике высветилась фамилия Чилингарова. Андрей нахмурился, но нажал кнопку «соединить».
– Добрый день, Артур Николаевич.
– Здравствуйте, Андрей Львович. Слышал, у вас неприятности…
Гумилев стиснул трубку в руке, несколько резче, чем принято, ответил:
– Ваша осведомленность делает вам честь.
– Для этого существуют профессионалы, – засмеялся Чилингаров. – Кстати говоря, они же подсказали мне, что на терраформирующей станции, которая будет тестироваться в Арктике, установлен такой же искусственный интеллект, что и на самолетах. На тех самолетах…
– Это не совсем так, Артур Николаевич. Исин, изготовленный для станции, отличается от… Ну, вы меня понимаете. Кроме того, мы несколько раз перепроверили все его системы и программные модули. Фрам будет работать как часы.
– Фрам? Это в честь корабля Нансена?
– Именно. Уверен, что под его опекой и защитой на станции для всех вас будет так же безопасно и надежно, как и на борту легендарного «Фрама».
– Для вас? – в голосе Чилингарова послышалось нечто похожее на иронию. – То есть вы-то, Андрей Львович, остаетесь в Москве?
– Конечно. Вы же сами сказали, что в курсе моих дел.
– Не торопитесь, – перебил Чилингаров. – Я, собственно, затем и позвонил. Что, если вы измените свое решение и присоединитесь к экспедиции?
– Я? Это невозможно.
– Очень даже возможно, – мягко сказал полярник. – Ваше участие разом остановит набирающий поток слухов о ненадежности вашего исина. Это во-первых…
– Есть и «во-вторых»?
– Конечно. Вам необходимо взять паузу. Пусть расшифровки «черных ящиков» и расследование, инициированное вами, идут своим чередом…
«Он знает о расследовании! – вздрогнул Андрей. – Что ж у него за информаторы?»
– …А вы тем временем развеетесь, спокойно подумаете обо всем. Арктика, она, знаете ли, лечит и тело, и душу.
– Артур Николаевич, мне не хотелось бы надолго расставаться с дочерью. Она осталась без матери.
– Я помню. Но малышка с няней тоже могут поехать с нами. А мы, как и положено мужчинам, создадим прекрасным дамам все подобающие условия.
– Хм… не знаю, не знаю… – Гумилев замялся. Если бы Чилингаров напористо убеждал его, он уже ответил бы отказом, но Артур Николаевич оказался умелым манипулятором. Его доводы были весомыми и логичными, а логику Андрей уважал.
– Давайте так: я сообщу о своем решении на ближайшем заседании Арктического клуба, – наконец сказал он.
– О своем положительном решении, Андрей Львович, – рассмеялся Чилингаров и положил трубку.
Глава шестнадцатая
Маленькие хитрости
Домой Гумилев возвращался уже за полночь. За окнами машины мелькали огни ночной Москвы, над Поклонной горой парила в лучах прожекторов фигура богини Ники. «Ника – это победа, – подумал Андрей. – По-бе-да… Преодоление беды. Беда уже пришла. Гибнут люди. Я попытался остановить это – и не смог. Или все же…»
Он устал. Устал не физически. Неопределенность будущего давила на Андрея, и жить с этим грузом было тяжело. Он, как античный Атлант, державший небо, нес сейчас на своих плечах ответственность за смерти сотен человек. Держал – и не мог сбросить.
«А может, и вправду послать все к черту? Уехать в экспедицию, как советует Чилингаров? Захватить Муську, Марго…»
Вспомнив о девушке, Андрей бросил взгляд на часы. Половина первого. Уже наступило «завтра», точнее, оно превратилось в «сегодня». И это был не просто очередной день, а день рождения близкого человека. Марго исполняется двадцать пять лет. Будет праздник, и Гумилев не имеет права испортить его. А раз так, надо собраться, надо взять себя в руки. В конце концов, он мужчина и капитан звездолета под названием «Земля»…
Несмотря на поздний час, в гостиной Андрея ждал посетитель. Александр Адамов был личным адвокатом Гумилева, выполнявшим его самые деликатные поручения. В свои пятьдесят выглядел он пугающе молодо – поджарая фигура спортсмена, юношеский румянец на щеках.
Андрей предложил Адамову разделить с ним ночную трапезу, но тот только махнул рукой:
– Что вы, что вы, Андрей Львович! Этого я себе позволить не могу. Вот это… – он похлопал себя по подтянутому животу, – нуждается в постоянном контроле. Увы, за все надо платить.
Мужчины перешли в столовую, где уже все было готово для позднего ужина или очень раннего завтрака.
– Ну, от чая-то вы не откажетесь? – спросил Гумилев, усаживаясь за сервированный стол, а про себя повторил слова, в последние дни не раз приходившие ему на ум, а сейчас вот озвученные Адамовым: «За все надо платить».
– Зеленый, если можно, – согласился адвокат. Горничная понимающе кивнула и вышла из комнаты.
Намазав кусочек тоста паштетом, Андрей отправил его в рот, вооружился ножом, вилкой и принялся разделывать запеченную с яблоками куропатку. Адамов, хищным взглядом голодного человека осмотрев стол, задержался глазами на розеточке с икрой, на блюде с мясным ассорти, печально вздохнул и с благодарностью принял из рук горничной чашечку с ароматным напитком.
– Быть может, правы были древние, когда придумали притчу про орла и ворона. Лучше один раз
