— А вы чем собираетесь заняться после победы? — не унимался Грот. — Впрочем, вы, наверное, продолжите делать карьеру в РСХА, так?
— Вероятно, — проскрежетал зубами Гегель.
По мере того, как свежий утренний воздух безжалостно расправлялся с дурманящим действием коньяка, боль в груди становилась все сильнее. Гауптманн обернулся и озабоченно посмотрел на него.
— С вами все в порядке, оберштурмбаннфюрер?
— Нормально, — Гегель нашел в себе силы махнуть рукой. — Долго нам еще?
Да уже почти дошли. Вот, видите, то неказистое строение на склоне — это и есть нижний лагерь.
Вокруг Южного приюта были выставлены караулы. К счастью, гауптманна Грота знали в лицо все бойцы «Эдельвейс» — он был одним из трех лучших альпинистов дивизии.
— Вам надо отдохнуть, — сказал Грот Гегелю. — Честно говоря, выглядите вы не очень.
— Я должен найти Марию фон Белов, — хрипло проговорил Эрвин. — Отдых подождет.
— Фрау фон Белов здесь нет, — покачал головой комендант лагеря. — Она с ротой автоматчиков ушла по ущелью к древней крепости.
— Это далеко?
— Не могу сказать точно. Километров пятнадцать-двадцать. К тому же дорога обстреливается русскими.
— Проклятье, — выругался Гегель. Ему стало ясно, что еще одного марш-броска он не выдержит. — У вас здесь есть доктор?
— Есть, конечно, — испугался комендант. — А что случилось, оберштурмбаннфюрер?
— Вот пусть он вам об этом и расскажет, — с этими словами Гегель обессилено прислонился к стене и провалился в тяжелое забытье.
— Сломано два ребра, — сказал полковой врач, осмотрев Эрвина. — Я вообще не понимаю, как он с такой травмой мог спуститься с перевала.
— Это вам понимать и не обязательно, — бросил Гегель. — Постарайтесь сделать так, чтобы я мог пройти еще двадцать километров пешком, и можете считать свой долг выполненным.
Врач развел руками.
— Что же я могу сделать? Разве что вколоть вам амидон[15] — на нем вы, пожалуй, и пятьдесят километров прошагаете. Но вот что потом будет с вашими ребрами — не берусь предсказать.
Гегель криво усмехнулся.
— Валяйте. С собой дадите мне еще одну дозу, этого хватит.
— Я сделаю для вас жесткий корсет, — решил врач. — Это займет полчаса. Как раз и амидон начнет действовать.
Корсет, сделанный на скорую руку, некрасиво полнил оберштурмбаннфюрера. Но теперь он, по крайней мере, мог двигаться, не опасаясь потерять сознание от боли.
— Прошу меня извинить, — сказал ему на прощанье капитан Грот, — если бы я знал, что вам так досталось, ни за что не согласился бы на эту авантюру.
— Тогда я подал бы на вас рапорт, — усмехнулся Гегель, — Но вы мне здорово помогли, капитан, и будьте уверены, я этого не забуду.
Древнюю крепость на склоне горы было видно издалека. Ничего похожего на европейские замки — дикая, мощная архитектура, наводящая на мысли о троллях или циклопах. К ней поднималась узкая, заросшая колючим кустарником тропа. Наверху, у ворот крепости, сидел крупный блондин в камуфлированной форме горных стрелков. На коленях у него лежала штурмовая винтовка, в зубах торчала незажженная папироса.
«Это Раттенхубер», — понял вдруг Гегель. Без парадной формы и фуражки начальника охраны фюрера было трудно узнать. Да и курить при Гитлере Раттенхубер себе никогда не позволял.
— Здравствуйте, Иоганн! — крикнул Эрвин. — Это я, Гегель!
Раттенхубер без особого энтузиазма помахал ему рукой.
На подъем к воротам крепости у Гегеля ушли последние силы. Добравшись до Раттенхубера, он тяжело опустился на землю и с наслаждением вытянул ноги. Амидон еще действовал, но сорок километров, которые он отшагал с момента приземления, давали о себе знать.
— Теперь и вы здесь, Эрвин, — пробормотал Раттенхубер. — Осталось подождать, пока сюда прилетит сам фюрер.
«Да он же пьян!» — с удивлением сказал себе Гегель. Никогда в жизни он не видел главного телохранителя Гитлера не то, чтобы пьяным, но даже под хмельком.
— Что с вами, Иоганн? — спросил он. — Горный воздух на вас как-то странно влияет.
— К черту горный воздух, — буркнул Раттенхубер. — И горы эти проклятые к черту! Я по уши сыт своей идиотской миссией, Эрвин. Вы как хотите, а на меня она пусть больше не рассчитывает.
— Кто — миссия?
Раттенхубер не ответил. Он сосредоточенно пытался извлечь огонь из зажигалки, в которой, как показалось Гегелю, уже давно не было бензина.
Эрвин достал спички. С третьей попытки Раттенхуберу удалось прикурить — папироса дрожала в его пальцах.
— Штандартенфюрер сейчас в крепости? — спросил Гегель, подождав, пока Иоганн сделает пару затяжек.
— Возможно, — Раттенхубер пожал мощными плечами. — Не интересовался.
«Странно, — подумал Эрвин. — Он же ни на шаг не должен отходить от фон Белов — во всяком случае, так приказал фюрер».
— Сколько тут с вами человек?
— Рота лейтенанта Песситера. Но почти все вчера вечером поднялись к леднику — ждут прорыва русских.
Раттенхубер отвечал заторможено, как будто каждое слово давалось ему с трудом. Гегель смотрел, как папироса тлеет у него в пальцах.
— Вы привезли что-то для нее? — неожиданно спросил оберфюрер.
— Для нее? — Гегель сделал вид, что не понял вопроса.
— Конечно, привезли. Иначе зачем было тащиться в такую даль? Ну, так идите, найдите ее, она будет рада. Наверное.
Раттенхубер сплюнул. Гегель с усилием поднялся на ноги. Боли он по-прежнему не чувствовал, но тело под корсетом невыносимо чесалось.
— Ну что ж, — сказал он, — приятно было поболтать.
Оберфюрер не удостоил его ответом.
Марию фон Белов Гегель нашел без труда. Она сидела, поджав ноги, в тени разрушенной сторожевой башни и что-то вычерчивала на листе миллиметровки. Рядом подпирал каменную стену бритый наголо громила с петлицами шарфюрера.
Увидев Гегеля, Мария порывисто поднялась на ноги.
— Эрвин! Вы прилетели! Глазам своим не верю!
— Но вот же я здесь, перед вами, — улыбнулся контрразведчик. Наконец-то кто-то был по-настоящему рад его видеть. — Вы чудесно выглядите, Мария. Среди этих гор…
Фон Белов не дала ему закончить.
— Если вы здесь, стало быть, вам удалось! — выдохнула она, подходя совсем близко к Гегелю. — Ведь вам же удалось, Эрвин, правда?
Ее тонкие руки легли оберштурмбаннфюреру на плечи.
— Ну, не мучайте же меня, несносный Эрвин! Скажите — да?
Он помедлил, наслаждаясь мольбой в ее зеленых, больших, как у оленя, глазах.
— Да. Вы довольны?
Вместо ответа она наградила его поцелуем — влажным, манящим, чувственным. Гегель вдохнул запах ее волос — в нем угадывались слабые ароматы горных цветов. Впрочем, Эрвину не удалось насладиться им
