Владыкой. Он сокрушил Империю и утвердил Свою власть. Скоро Ему будет принадлежать весь мир, и тогда люди получат то, чего были лишены по собственной глупости и темноте. Мой долг, долг ученого, помогать этому…
– Люди? – хмыкнул Степа. – А он, этот ваш Владыка, он чего – не человек?
– Это не важно. У Него много имен и много лиц. Он долго ждал, но теперь настал Его час. Он принес свет – и горе вам, слепым!..
Ростислав невольно кивнул. Знакомо! Чернобородый Гуаско тоже ждет Светоносного. Значит и Берг готов служить Лха Старшему Брату…
– О Люцифере изволите говорить, сударь?
– Люцифер… Я назвал вас дикарями и не ошибся… Да разве важно, кто Он? Пусть будет Люцифер, если только такое доступно вашему пониманию…
– А зачем обязательно Люцифер? – внезапно поднял голову Косухин. – А может, чердынь-калуга, Агасфер?
И тут Берг впервые дрогнул. Что-то, похожее на растерянность, отразилось на его бескровном лице. Ростислав удивленно покосился на Степу.
– А вы не так просты, молодой человек! – темные глаза взглянули в упор. – Что ж, можете умирать спокойно. Для такого, как вы, вам удалось узнать много. Даже слишком много…
– А вы не преувеличиваете? Насчет умирать? – Арцеулов выразительно взглянул на свой револьвер.
– Я? Ничуть, господин Арцеулов. Тот, Кому я служу, способен защитить. Впрочем, я и сам не очень боюсь вас. Можете спрятать револьверы, они не понадобятся… Скажу напоследок, чтобы вас успокоить. Вы – белые и красные – душили друг друга три года с бешенством, достойным троглодитов. Ваши товарищи проиграли, господин Арцеулов, но не горюйте! Большевики тоже не нужны моему хозяину. Война требовалась, чтобы истребить наиболее упорных, которые могли бы помешать прогрессу. Одно дикое племя уже разбито, а что касается победителей, господин Косухин, то от них тоже скоро избавятся. И тогда Он выступит открыто. Все уже готово – и далеко отсюда, среди мертвых гор, скоро откроется Око нового мира…
– Это вы про Шекар-Гомп?
Торжественная речь ничуть не смутила Ростислава. Пора было сбить спесь с этого мерзавца!
– Вы, кажется, были там? Все равно – слепые не увидят солнца…
– Ладно! – Арцеулов тоже встал и не спеша прицелился прямо в бледный лоб Берга. – А теперь быстро: имя, фамилия и должность вашего… Светоносного!
Берг усмехнулся и легко взмахнул рукой. Электрический свет скользнул по старому тусклому металлу. Перстень – очень похожий, но на печатке вместо знакомых змеек темнела странная голова с распущенными волосами. Горгона…
– Не смешите, господа! Ваш свинец хорош лишь для таких дикарей, как вы сами. Господин Косухин, помните церковь Святого Иринея? Тогда вам повезло – во-первых, в ваши дикарские руки попала действительно важная вещь, а, во-вторых, трус Гастон наплел такое, что я предпочел не вмешиваться. Так что уберите револьвер!
Косухин вспомнил. Ножны, спасшие их с Тэдом от пуль! Напридумывали артефактов, чердынь- калуга!
– Знакомый перстень? Ах да, маленькая деталь… Горгона! Мне она нравиться больше, чем эти нелепые змеи. Смешно, господа! Вы держали в руках то, что могло сделать вас могущественными, но для вас это был лишь шаманский амулет…
Берг легко коснулся перстня, и серебристый щиток с Горгоной остался в руке. Словно маленькое солнце засветилось на пальце – белый камень чистой воды, горящий десятками ярких граней… Перед глазами у Степы встала старинная гравюра – Артур, окруженный врагами, со сверкающим перстнем на пальце. Эх-ма, проглядели!
Арцеулов подумал о другом. Охс Вагрэ – Перстень Духов. «Если же кто-то не только зол, но и проницателен – то да поможет всем нам Высокое Небо…»
Берг кивнул, довольный произведенным эффектом:
– Не догадались, господа? Теперь эта вещь в надежных руках. Для вас перстень был все равно бесполезен. Господин Лебедев даже не попытался им воспользоваться…
Степа понял. Дыхание перехватило – все наконец стало на свои места:
– Гад! Сволочь! Ты убил Николая!
Выстрелы прогремели как гром – низкие своды отразили звук. Огоньки пуль ярко вспыхнули – и вокруг фигуры Берга расплылось легкое сияние. Косухин выстрелил вновь, а затем опустил бесполезный револьвер.
– Ничего, Степан! – Арцеулов неторопливо засунул оружие в кобуру. – Я этого мерзавца руками придушу!
– Поздно!
Голос Берга был полон насмешки, и словно в ответ раздался оглушительный удар. Ростислав отскочил в сторону и оглянулся. Дверь, сорванная с петель, бессильно покачивалась на уцелевшей скобе.
– Ростислав, назад! – отчаянно заорал Степа.
…Бриарей стоял в дверях. Глиняная личина казалась бесстрастной, но маленькие глаза горели злым огнем. Голем был зряч, только теперь поверх зрачков сверкали толстые прозрачные линзы.
«А я не верил! – с запозданием подумал Арцеулов. – Куда ж этого негодяя бить? В глаза?»
– Мой малыш снова здоров, – Берг вновь сел в кресло, с усмешкой поглядывая то на своих гостей, то на глиняного монстра. – Кстати, он вполне разумен и ничего не забыл. Убей их, Бриарей!
Монстр медленно повернулся всем туловищем, разглядывая своих врагов. За ним мелькнула тень – Гастон де Сен-Луи заглянул внутрь и поспешно отскочил.
«Здорово придумано, чердынь! – мелькнуло в голове у Степы. – Ладно, что там Шарль писал? Дырка на спине?»
Но голем не собирался подставлять врагам спину. Медленно, словно нехотя, он сделал шаг вперед. Выстрел – пуля щелкнула по прозрачным линзам.
– Не тратьте пуль, господа! – расхохотался Берг. – Я подумал об этом… Бриарей, не убивай их сразу! Схватишь первого – оторви ему руку…
Еще одна пуля отскочила от прозрачного забрала. Бриарей был уже рядом, глиняные клещи тянулись к горлу. Ростислав чертыхнулся и отскочил подальше, к центру комнаты. Стул! Бриарей легко парировал удар, по комнате разлетелись деревянные щепки. Красные глазки горели ненавистью.
На миг Арцеулову стало страшно. Это не машина. Не машина, не человек, не зверь…
Теперь монстр стоял в центре лаборатории. Прямо перед ним был стол, заставленный приборами и колбами – пустыми и полными. Стол тянулся почти до самой стены, оставляя два узких прохода. Степа оказался слева, где было чуть пошире, Ростислав же – справа. Бриарей не спешил, медленно поворачиваясь из стороны в сторону. В комнату вновь заглянул Гастон, на этот раз не став прятаться. Берг встал, скрестив на груди длинные руки, на бледном лице застыла торжествующая усмешка.
Косухин видел своего врага не впервые и ощущал не растерянность, а злость. Стрелять было бессмысленно, но револьвер Степа не бросал. По Бергу не попадешь, глиняный урод пуль не боится, но…
Косухин выстрелил, пуля щелкнула о стену возле самого уха Гастона. Тот взвизгнул и рухнул на пол. Еще одна пуля заставила мсье де Сен-Луи перевернуться и вновь вскочить на ноги. Лабораторию наполнил отчаянный крик, заставивший обернуться Берга. Бриарей дрогнул и стал не спеша поворачиваться.
– Ростислав! У него должна быть дырка! Сзади!..
Арцеулов быстро кивнул, вспомнив письмо Шарля Карно. Только бы голем повернулся…
Но тот не стал подставлять спину. Резкий окрик Берга – и монстр вновь двинулся к Ростиславу. Воспользовавшись моментом, Гастон на четвереньках выскочил из комнаты.
Степа прикинул, что если Бриарей пойдет дальше, можно будет зайти со спины – и влепить чудищу свинцовый гостинец. Монстр не спеша сделал шаг. Арцеулов стоял на месте, внимательно следя за тем,
