— Готово, я обеднел на целых десять монет. Черт, мне было бы куда как приятнее с ними расстаться, если б я знал, что вы привезли из Кореи хорошие новости и нам есть что отпраздновать нынче вечером. Как у нас с хорошими новостями, чиф?
Он шел на шаг впереди своего начальника, распахивая перед ним двери служебного сектора — крепко сбитый, широкий, резкий в движениях мужчина. Джеймс знал его почти четверть века — в тридцать первом году Деймон был сержантом морской пехоты на крейсере “Веллингтон”, где проходил службу двадцатилетний Ки-Брас. В те поры Джилз спуску ему не давал — гонял молодого морпеха, словно призового жеребца на эпсомском дерби, но все по делу. Пустых придирок он себе не позволял, правда, за серьезные провинности и спрашивал строго. А весной тридцать второго, в первый месяц Войны Возмездия, когда ВМФ Евросоюза блокировал египтян и ливийцев у Порт-Саида, сержант Деймон Джилз вытащил отрезанного от основной группы десанта Ки-Браса прямо из-под носа у бешеных федаи-нов из бригады Зеленого Знамени и тем самым спас не только от смерти, но и от чудовищных пыток. Ки-Брас не забыл этого — он никогда не забывал ни хорошего, ни дурного, — и, когда пришло время и у него появились соответствующие возможности, он отыскал своего сержанта в маленьком городке Лоушир-на-Эйво-не, где тот тренировал крикетную команду графства, и предложил ему работу в Агентстве. Не самое хлебное место, да и работенка беспокойная — поначалу Джилза приписали к службе физического воздействия, то есть, называя вещи своими именами, к пушечному мясу. Но сержанту морской пехоты, осатанев-шему от гражданской жизни, и СФВ казалась синекурой. Несколькими годами позже, став шефом Одиннадцатого отдела, Ки-Брас перетащил Джилза к себе в команду, где тот на удивление быстро и легко прижился. Аннабель даже заявила как-то, что проще представить себе Одиннадцатый отдел без его начальника, нежели чем без старого курильщика и сквернослова Деймона Джилза.
— Новости есть, сержант, — ответил Джеймс, дождавшись, пока его провожатый обернется через плечо (никогда не говорить с человеком, если он стоит к тебе спиной, — одна из изюминок аристократического воспитания). — Хорошие они или нет, станет ясно позднее, но с пирушкой в любом случае придется подождать. Визирь сейчас в конторе?
— Прилетел два часа назад и сидит у себя в кабинете, гордый, что твой индюк. Ходят слухи, что он чуть ли не лично давил на кнопку, отдавая приказ спалить этот гребаный “Гавриил” к чертовой матери. Только, сдается мне, он сам эти слухи и распус” кает
Директор Агентства по борьбе с терроризмом Эдвин Рочес” тер, девятый граф Корнуолл, получил прозвище “Визирь” в подарок от умников из аналитической службы Прозвище необидное, если не знать скрытой игры ассоциаций — краснолицый обладатель трех подбородков, Рочестер был действительно похож на надутого индюка. Индюк же по-английски “турецкая птица”,, “turkey”, а от турков рукой подать до Османской империи с ее султанами и визирями. Очень характерное для головастиков развлечение — придумывать прозвища с двойным, а то и тройным дном. Джеймс в свое время потратил немало сил, чтобы yas-нать, как аналитики называют его самого, но до истины так и не докопался.
— Это удачно, — сказал он. — Хорошее настроение Виз” ря — это то, что нам сейчас нужно Поехали в контору.
В связи с ночными событиями в городе был ужесточен режим безопасности, и воздушные сообщения в радиусе трех миль от Букингемского дворца отменили на неопределенное время. От аэропорта до Виктория-стейшн Ки-Брас и Джилз добрались на скоростном монорельсе, а остаток пути проделали пешком.
Оставив позади три поста охраны, на каждом из которых им сканировали сетчатку глаза и задавали одни и те же идиотские вопросы, Ки-Брас обернулся к Джилзу.
— Собери ребят в отделе — всех, кто сейчас свободен. Свяжись с Аннабель и передай ей, что она должна немедленно явиться сюда. Сам будь готов вылететь в любой момент. Можешь задать вопрос.
— Вылететь куда? — сразу же спросил сержант. В глазах у него явственно заплясали озорные искорки, и Джеймс без особого удивления понял, что Деймон Джилз совершенно счастлив. — Меня вот что интересует, чиф, — теплые вещи брать или там и так жарковато будет?
— Готовь зимний комплект. Может, нам действительно придется попотеть, но климат там не курортный. Все, сержант, выполняйте.
Он дождался, пока тяжелые шаги Джилза затихнут в глубине затянутого зеленой ковровой дорожкой коридора, обернулся и, показав личный значок охраннику четвертого поста, прошел в приемную Эдвина Рочестера.
— Привет, Джеймс, дорогуша, — величественно произнесла миссис Форрестхилл, восседавшая за внушительных размеров конторкой (кто-то из головастиков пошутил, что в тумбы конторки встроены два пулемета на турелях — точь-в-точь как у одного из руководителей немецкой разведки в сороковые годы прошлого века). Шутка была красивая, но Ки-Брас знал, что ничего, кроме большого количества старых ненужных бумаг, в тумбах найти нельзя. Двадцать лет назад, когда он пришел на первое собеседование в Агентство, миссис Форрестхилл — совершенно, кстати, с тех пор не изменившаяся — чопорно осведомилась, не извинит ли ее мистер Ки-Брас, если она оставит его буквально на пять минут. Минуту или две Джеймс рассматривал гравюры на стенах, а потом какой-то бес толкнул его к конторке, похожей на оставленную защитниками огневую точку. Для начала он изучил разложенные прямо на жидкокристаллической панели терминала бумаги — в надежде отыскать там что-нибудь, имеющее отношение к его досье. Затем быстро открыл верхний ящик левой тумбы — он оказался битком набит файлами с ксерокопиями авиабилетов и квитанций об уплате штрафов за парковку в неположенных местах. Ничего интересного не обнаружилось и в других отделениях стола — если не считать книги “Путь паломника” с неразрезанными страницами. Тогда Джеймс быстро задвинул ящики на место и отошел от конторки, опередив вернувшуюся миссис Форрестхилл на двадцать секунд.
Несколько позже общительные специалисты из мнемохи-рургической службы, проводившие глубинную проверку личности нового сотрудника, объяснили Джеймсу, что, если бы он не удосужился заглянуть в ящики и не запомнил, что и в каком порядке там лежит, с мыслью о работе в Агентстве ему бы пришлось расстаться. Еще позже он узнал, что тест этот стар, как вся британская разведывательная служба, а миссис Форрест-хилл неизменно оставляет новичков “на пять минут” в приемной, чтобы потом похихикать над ними в соседней комнате, оснащенной системой видеонаблюдения.
— Прекрасный день, Синтия. — Джеймс приблизился к конторке и положил на муаровую поверхность видеофона подарки — бамбуковый веер и изящную нефритовую фигурку зайца, сжимающего в лапах большой, причудливой формы пестик.
— Это Лунный Заяц, он толчет в ступе траву бессмертия и, как говорят, дарит тем, кто ему по душе, невероятное здоровье. Надеюсь, ты ему понравишься.
— Хм, — с сомнением протянула миссис Форрестхилл, подозрительно вглядываясь в подарок. — Хорошо, что ты объяснил, чем он занимается, хотя я по-прежнему не вижу ступы… Надеюсь, для сэра Эдвина ты припас кое-что получше. Он сегодня в настроении получать подарки.
Ки-Брас поднял бровь, но ничего не спросил. Что-что, а подарок директору он приготовил.
— Сэр Эдвин приглашен сегодня во Дворец, — понизив голос, сообщила миссис Форрестхилл. — Ее Величество хочет поблагодарить его за операцию с “Гавриилом” — лично.
— Большая честь, — заметил Ки-Брас. — Его не к завтраку пригласили?
— Сэр Эдвин будет пить с Ее Величеством чай в пять часов. Но ты же понимаешь, дорогой мой, ему предстоит еще посетить визажиста, сменить костюм, приготовить речь…
— Разумеется, — прервал ее Ки-Брас. — Однако, прежде чем он укатит к визажисту, я должен с ним переговорить. И, честно говоря, я предпочел бы сделать это немедленно.
Синтия Форрестхилл работала в Агентстве со дня его основания, пережила трех Директоров и знала, когда распоряжение “никого не пускать” должно соблюдаться беспрекословно, з когда его можно с легким сердцем нарушить. Сейчас интуиция подсказывала ей, что для начальника Одиннадцатого отдела следует сделать исключение.
— Минуточку. — Ее пальцы коснулись сенсоров терминала! Ее разговор с Рочестером был неслышим Джеймсу, ибо велся при помощи тактильной почты, но быстрые движения пальце^ подсказывали, что она о чем-то спорит с директором, очевидно, пытаясь убедить его принять Ки-Браса немедленно. Джеймс спокойно ждал, сцепив руки за спиной и перекатываясь с пятки на носок. — Можете отправляться в пасть льву, мистер Ки-Брас, шеф вас примет. Но имейте в виду — он разговаривает с какими-то важными
