– В зависимости от района.
– Нет, не хочу. Это все уже где-то было.
– Вам нужно что-нибудь особенное? Есть один оригинальный проект, но там потребуется тщательная проработка сценария. Вы хорошо знаете свою девушку?
– Ну-у… – замялся он.
– Постарайтесь вспомнить все, что она вам рассказывала. Особенно интересны истории из раннего детства. И еще свежие фотографии, штуки две.
Секретарша тараторила все быстрей, и Антон уже размышлял, не нажать ли ему на рычаг.
– Также нам крайне желательно получить ее паспортные данные.
– Данные?.. – переспросил он, оцепенев от какой-то смутной догадки.
– Это нужно для фиктивных документов. Мы сделаем новый паспорт, почти как настоящий, только…
– Новый… – зачарованно повторил Антон.
– Вы не волнуйтесь, с милицией проблем не будет. Сейчас я вам расскажу, в чем заключается идея…
Антон положил трубку и со всхлипами растер лицо. Неплохо… Свадьба в две тысячи шестом, и сыночек Юра в две тысячи седьмом. Неплохо, черт возьми! И шрам похожий. У Вики было достаточно времени, чтобы его рассмотреть. И про ту несчастную кошку… Неужели он ей говорил? Зря.
Он погладил порванную страницу и осмотрелся. Где-то здесь был недостающий кусок, примерно в четверть листа. Идею вывернуть помойное ведро Антон оставил на самый крайний случай. Вряд ли обрывок лежал в ведре – оно давно уже битком, а газета еще утром была целой.
Антон искал везде: на полках, в столе среди ложек и вилок, в другом ящике – между прихваток и старых полотенец, затем сходил в комнату и даже залез под кровать, хотя это было уже лишнее.
Вернувшись, он неожиданно вспомнил про плиту и победно прищелкнул пальцами.
Уголок от «Экстры-М» прилип ко дну сковородки, и Антон, бережно его отделив, убедился, что это именно то. Из двух частей листа сложилось следующее:
– Ха! – крикнул Антон.
Позор! Купиться на такую дешевку… Снотворное в коньяк, «афрославяне», едренать! Тьфу…
Это Вика. Конечно, Вика, кто кроме нее? Сашок с Вовчиком не додумались бы. Да и зачем им?
Антон потянулся за сигаретами, но пачка оказалась пустой. Он сжал ее в ладони и запустил в потолок. На душе было радостно и тревожно. Руки не знали, что делать, – пока сами собой не добрались до телефона.
Трубку взяла она.
– Здравствуй, – произнес Антон.
– Привет, – настороженно ответила Вика.
– Слушай, я тут подумал…
– Да?.. – быстро сказала она.
– Я подумал… Нет, вообще, славно ты меня!.. Это не очень дорого?
– Ты о чем?
Она как бы не поняла.
– Ну, розыгрыш. Пришелец из будущего, все такое.
– Антон, ты что, выпил?
– Я?! – Он прокашлялся. – Нет, Вика, я не пил. Нет, мне правда понравилось!
– Что тебе понравилось? – раздраженно спросила она.
– Ну… «мистификации, приколы». Здорово. Я ведь поверил. Серьезно поверил, представляешь?
– Кому поверил?
Вика снова как бы не поняла, и от этого Антон начал злиться.
– Кому-кому! Мужику седому. Из две тысячи двадцать шестого года. Из двадцать шестого, так они говорят, – ехидно добавил он.
– Ты… у тебя все в порядке?
Озаботилась Вика вполне натурально, и Антона это вывело из себя. Шутка, даже самая удачная, должна когда-нибудь заканчиваться.
– Ладно, ладно, хватит, – сказал он. – Я туда звонил. Воздушный шар ты, значит, не захотела?
– Антон?.. Антоша, ты же невменяем… – прошептала она. – Что у тебя произошло? Ты таблетки никакие не принимал? Подожди, я сейчас! Я такси возьму.
– Какое такси, Вика?..
– Я скоро. Ты только не уходи никуда, слышишь? Ничего не делай, плиту не включай. Жди меня, Антоша!
Он собирался что-то возразить, но в трубке уже пищали короткие гудки.
Такси?.. Таблетки?!
Антон потер нос – почти как тот, седой, – и обхватил голову руками. Он невменяем. Он не должен ничего делать, особенно с плитой.
Это не Вика. Вика – не Гурченко, она так не сыграет. Хихикнет обязательно, или что-то еще…
Что-то еще… что-то еще…
«Вика едет!! – взорвалось в мозгу. – Вика! Она возвращается!»
Антон обернулся на гору грязной посуды и бросился к раковине.
Свинья, ругал он себя. Расслабился, протух. Мусора полное ведро накопил. Медуза, червяк! Всего неделя, а уже мхом порос. Что она подумает? Муженек, опора семьи…
А кто это сделал-то, спросил у себя Антон. Кто афериста вызывал? Дата рождения, родинки, все такое? А, плевать, махнул он рукой – себе же. Сашок или Вовчик, кто еще. Или оба, на двоих дешевле.
Вымыв три тарелки, Антон понял, что не успевает. На машине от Вики минут двадцать. Вынести ведро и подмести полы – это еще можно, а посуда уж как-нибудь потом.
Он взял веник и погонял пыль – невесомые клубы порхали над горячим линолеумом и оседали на прежних местах. Устав с ними бороться, Антон выгреб из-под стола сигаретную пачку. За ней на невидимых нитях потянулись горелые спички, сплющенный окурок и еще – что-то голубое, мятое, денежно шелестящее.
Антон отряхнул бумажку и разгладил ее на полу. И почувствовал, что поверх трудового пота выступает новый, холодный.
Это, несомненно, были деньги. Какие-то незнакомые деньги, но – наши. «Сто рублей», «Государственный Банк Славянского Союза», «подделка карается…» и так далее – все надписи были на русском языке. А кроме надписей – портрет. Крупный, в самом центре.
Со странной сотни на него смотрел, широко улыбаясь и сияя глазами, Юрий Гагарин.
И замок, некстати осенило Антона. Сашок с Вовчиком про замок не знают. Про то, что он сломался. Это же совсем недавно… И еще про Вику.
Болезненно успокаиваясь, Антон сообразил, что фамилии Вики они тоже не знают, тем более – отчества.
Нет, не Сашок. Не Вовчик. И не Вика, это уже ясно. Разве что объединились?.. Да вряд ли.
Он посмотрел купюру на свет. Сотня была старая, и водяные знаки еле угадывались. А может, и не знаки, просто потертости. Черт ее разберет…
Не выпуская сотню из рук, Антон снова набрал номер фирмы.
– А деньги?! – заорал он, едва там подняли трубку. – Деньги вы тоже делаете?
– Какие деньги?.. – спросил женский голос. Не тот, другой.
– Ну, деньги из будущего. С Гагариным.
– Вы куда звоните, молодой человек?
– По объявлению. Насчет приколов.
