наделён властью народного трибуна тридцать восемь раз, императора восемь раз, консула пять раз…»
И вот теперь, спустя тридцать лет, судьба преподнесла Мак-Кинли подарок воистину царский. Под зданием Института, на глубине двадцати метров, в бункере для радиационных исследований находился его проводник в ослепительное будущее – к трону императора планеты Земля!
Сэмюель Хофман, «тринадцатый», первый удачный результат проекта «Метаморф», который Мак- Кинли затеял ещё десять лет назад, не совсем чётко представляя себе, что же хочет получить. Лишь с приходом Мартина Джордана, этого генетика от бога, цель вдруг стала простой и ясной: создать технологию направленного мутагенеза и научиться с её помощью изменять строение и свойства живой ткани.
Теперь цель наконец-то была достигнута. Более того, эти выскочки из Экологического совета ООН, сами того не ведая, подсказали Мак-Кинли оптимальное решение его собственной проблемы. Оказалось, что не нужно самому становиться метаморфом, достаточно обзавестись «преторианской гвардией», состоящей из этих ребят, и взять с их помощью под контроль зону «Зелёного ока» – воплощённого земного рая. Просто и гениально! Осталось склонить Хофмана к сотрудничеству – и дело в шляпе.
Мак-Кинли открыл глаза, аккуратно пригасил сигару в хрустальной пепельнице и включил консорт- линию. На экране возникло хмурое лицо начальника службы безопасности Института.
– Ну, как там наш «терминатор»? – поинтересовался будущий император.
– Очнулся и, похоже, усиленно ищет способ слинять.
– Как именно?
– Сканирует защитные контуры… По мне бы – лучше грохнуть этого монстра, пока ещё есть возможность!
– Не торопитесь, Крейг, уничтожить мы его всегда успеем. К сожалению, он слишком ценен для науки, и надо найти способ как-то нейтрализовать его агрессивность.
– Мне бы ваши заботы, господин директор!.. Между прочим, первая доза релаксанта «держала» метаморфа почти час, а вторая – лишь тринадцать минут…
– Молодец, мальчик, быстро учится! – Мак-Кинли радостно потёр пухлые ладони.
Начальник охраны скосил глаза на невидимый в экране монитор.
– Он начинает наращивать свою энергетику, господин директор! Боюсь, что так мы его не удержим.
– Спокойно, полковник, это нам только на руку, запускайте наноботы! С ними метаморф не справится.
– Мне бы вашу уверенность, – проворчал Крейг и набрал на консоли код активации программы.
Запертый в «саркофаге» Сэм, конечно, не мог слышать переговоров людей, но чувствовал их по пульсации полей. Он прекрасно понимал, что сейчас эти «приматы» решают его судьбу, поэтому сосредоточился лишь на одном – поиске слабого места в созданной ими защите «саркофага». И вот когда ему показалось наконец, что он нашёл, «саркофаг» вдруг вонзил в Сэма больше десятка игл сразу в нескольких местах тела. Как ни был быстр метаморф, машина оказалась ещё быстрее. Сэм успел нейтрализовать только три иглы, впрыснув в их каналы мгновенно твердеющий полимер. Остальные иглы достигли цели, и по ним в организм метаморфа хлынул мириад микроскопических и очень агрессивных врагов. Они в доли секунды проникли в нервную и кровеносную системы Сэма и взяли под контроль все нервные сплетения, а также сердце и лёгкие.
Тело метаморфа снова перестало ему подчиняться, не затронутым нашествием оставался только мозг. И вот Сэм услышал:
– Здравствуйте, мистер Хофман! К сожалению, вы пока не можете мне ответить, но это и неважно. Говорить буду я. Не скрою, вы – моя главная надежда в моих планах. Я очень рассчитываю на вас и прекрасно понимаю, что сделка должна быть обоюдной, чтобы ни у кого не возникло желания расторгнуть её нечестным путем. Так вот, Сэм, – Мак-Кинли перешёл на доверительный тон, – я предлагаю вам воистину грандиозный план: стать – вместе со мной, разумеется, – властителем целой планеты! Планеты под названием Земля. Вдвоём мы легко сможем осуществить это. Вы, как я понимаю, в своём нынешнем виде не нуждаетесь в маленьких человеческих радостях. Вкусная еда, прекрасное вино, красивые женщины, прочие развлечения вам неинтересны. Потому ради честной сделки я предлагаю вам в полное владение все технические ресурсы планеты! К вашим услугам будут все научные и промышленные мощности Земли. Вы сможете осуществить самые смелые проекты, совершать космические полёты, проводить самые рискованные и дорогостоящие эксперименты в любых областях науки, какие только вас заинтересуют. Ну а мне в изучение достанутся, хе-хе, нравственно-социальные аспекты нашего далеко не идеального общества…
Директор помолчал, давая возможность метаморфу осмыслить и проанализировать предложение, и снова заговорил:
– Если вы, Сэм, пришли к какому-то решению, можете моргнуть в подтверждение. Я вижу ваше лицо на мониторе… Минутку, только дам команду моим маленьким помощникам у вас внутри… Готово.
Хофман действительно внезапно понял, что веки его снова слушаются. Однако делать выводы было преждевременно. И потом, в словах этого мерзкого примата имелся свой резон. Хорошо, послушаем, что же конкретно он предложит. Вполне возможно, и не придётся его убивать, если окажется полезен.
И Сэм моргнул.
– Замечательно, коллега! – Мак-Кинли торжествовал. – Я знал, что вы даже более разумны, что вас представлял этот недокормыш Джордан. Итак, будем считать первый тур переговоров состоявшимся?
Метаморф снова смежил веки. На миг у него мелькнуло желание использовать их для вскрытия «саркофага», но он тут же отказался от этого – ведь контроль над телом вернуть пока не удалось, наноботы чутко стерегли каждое сокращение даже столь слабых мышц век. Хофман решил подождать.
– Прекрасно, Сэмми, мой мальчик! – радостно ворковал между тем Мак-Кинли. – Теперь слушай внимательно. Сейчас я запускаю программу управления твоей скелетной мускулатурой. Не пытайся действовать самостоятельно! Мои наники всё сделают сами. Они выведут тебя из бокса и проведут в твой новый дом. Уверяю, там тебе понравится. Ты готов?..
Веки гиганта вновь совершили несложное движение.
– Внимание, пуск!..
Мартин Джордан страдал бессонницей с тех пор, как сбежал «тринадцатый». А когда всё же удавалось ненадолго забыться тяжёлым сном, приходили кошмары. Вернее, один. Профессор непременно оказывался в путанице бесконечных полутёмных коридоров, знакомых и незнакомых одновременно, и тщетно пытался отыскать свой кабинет. Почему-то во сне Джордан пребывал в уверенности, что путь к спасению лежит именно через него. А спасаться было необходимо, ибо в тех же коридорах бродило нечто – непонятное, неуловимое, но весьма агрессивное, больше всего похожее на ожившую тьму, заполнявшую каждый мало-мальски значимый уголок лабиринта. Достаточно было профессору хотя бы раз наткнуться на эту тварь, и она начинала целеустремлённо охотиться за ним. В конце концов она настигала Мартина, и всегда на пороге спасительного кабинета. Сон неизбежно заканчивался одинаково: тьма падала Джордану на голову, окутывая плотным саваном, становилось невозможно дышать, и… профессор просыпался весь в ледяном поту, с дрожащими конечностями и бешено бьющимся сердцем.
Так случилось и в этот раз. Чтобы хоть немного успокоиться, Джордан схватил с ночного столика стакан, в котором ещё оставалось несколько глотков виски. Вчера профессор решил испробовать старинное средство от бессонницы – напиться и забыться. Однако ж не вышло! Снова были и проклятый лабиринт, и злобная тьма, и бесконечный бег по бесконечным коридорам.
Джордан поднёс ко рту стакан, и зубы предательски клацнули о его край. Морщась, Мартин влил в себя вонючую жидкость. Огненный поток прокатился по пищеводу и рухнул в пустой желудок. Несколько секунд желудок и пищевод решали: принять мерзкий напиток или вернуть обратно? Наконец профессору удалось их уговорить, и от желудка по телу поплыла долгожданная волна тепла и умиротворения.
Но сон пропал окончательно. Джордан посмотрел на часы – половина второго ночи. Ну, что за дерьмо!.. Он обречённо поднялся с кровати, побрёл в ванную, некоторое время постоял над ней, размышляя: принять или не принять? Потом всё-таки отказался от этой мысли и ограничился умыванием и бритьём.
Пара тостов с сыром и большая чашка капучино окончательно убедили, что самым правильным будет
