отправиться в Институт и попробовать поработать. Благо, там оставалась ещё куча недоразобранных записей от последней серии экспериментов.
Грин-карта позволяла Джордану появляться в Институте в любое удобное для него время. Уже выруливая на парковочную площадку перед главным корпусом, Мартин заметил на тёмном фасаде неяркое пятно света. Странно, ещё один полуночник?.. Профессор перевёл мобиль в режим «сна» и не удержался, попробовал вычислить освещённое помещение. Получалось – малый конференц-зал. Тем более непонятно: ведь он уже год как ни разу не использовался – не было необходимости. А уж ночью?!..
Джордан поднялся в лабораторию, запустил дремлющий компьютерный комплекс в режим тестирования и, потянувшись за пачкой распечаток на краю стола, задел рукавом тумблер интеркома. Рука так и повисла на полпути к цели, потому что ворвавшиеся в комнату голоса мгновенно завладели вниманием профессора.
– …продолжаю настаивать именно на моём варианте плана! – говорил на повышенных тонах Мак- Кинли. – Не забывай, что я полностью контролирую твоё тело!
– Когда-нибудь ваш контроль ослабнет. Вы – люди, от природы склонны совершать ошибки. А я подожду.
Второй голос Мартин узнал не сразу. Вернее, совсем не узнал, но догадался, кому он принадлежит. И от этого у него по спине побежали мурашки, а на голове явственно зашевелились волосы. Метаморф! Это исчадие ада как ни в чём не бывало беседовало с директором и даже, похоже, спорило о чём-то?..
– Сэмми, – Мак-Кинли сбавил тон, – ты неправильно истолковываешь мои слова. Я вовсе не хочу навредить тебе! Наоборот. Все наши предварительные договорённости остаются в силе! Согласись, план мой просто гениален?..
– Нет.
– Почему?!..
– Потому что в нём есть существенный изъян. Каким образом я попаду на остров? Вы же отказываетесь от силового вторжения. А тест я пройти не смогу – он предназначен лишь для вас, людей.
– Ты забываешь о моих чудненьких наноботиках, Сэмми! Я обещаю, что ты легко пройдёшь сквозь Врата… Пойми, мне много и не надо. Я беру себе остров, а ты – всё остальное. Однажды обеспечив бедного старину Роя всем необходимым для его скромной жизни, ты останешься полным хозяином планеты!
У Джордана от этих слов резко пересохло в горле и снова предательски зачастило сердце. Чёрт, что же они задумали?!.. Каким образом Мак-Кинли удалось подчинить этого монстра? Что значит «полным хозяином планеты»?.. Он что, собирается отпустить Хофмана на все четыре стороны?!.. Но это же – прямое предательство! Нужно немедленно сообщить службе безопасности. Начальник СБ – вполне вменяемый человек и вроде бы добросовестный служака… Стоп! Но как же он тогда допустил, чтобы метаморф свободно разгуливал по Институту? Да ещё встречался с директором во внеурочное время?.. Даже если всё происходящее – исключительно инициатива Мак-Кинли, служба безопасности должна быть в курсе. Просто по умолчанию! Но раз такое происходит, значит, и в СБ есть кто-то, допустивший это. И скорее всего – сам начальник безопасников…
Чёрт, что же делать?.. Джордан вскочил со стула и заметался по лаборатории. Хорошо, что они не знают, что он всё слышал. Иначе бы… Мартин невольно передёрнул плечами от подкатившего страха. Ладно, что ещё можно сделать?.. Он наконец остановился и заставил себя мыслить последовательно. Дело настолько серьёзное, что речь идёт о безопасности планеты, а значит, возможно и необходимо поставить в известность Совет безопасности ООН! Благо, профессор имел случай познакомиться ранее с самим Тревеньяном. Где-то же был номер его дежурного секретаря…
Джордан принялся лихорадочно шарить по карманам, потом кинулся к кейсу с личными документами и не заметил, как на панели внешней связи зажёгся сигнал вызова. Звуковое сопровождение профессор постоянно отключал, чтобы тот не отвлекал его во время работы. Когда же Мартин наконец заметил вызов, то даже не удивился, что кто-то ищет его посреди ночи в лаборатории. Он бросился к столу и вдавил клавишу ответа, забыв про включённый интерком.
– Профессор Джордан слушает!
– Это командир группы специального назначения Совбеза ООН, майор Баззард. Оставайтесь на месте! В здании Института проводится спецоперация.
– А, Марти, так ты на работе? – тут же раздалось из интеркома. – И подслушиваешь? Ну, что за ребячество! Как тебе не стыдно!..
– Да, пусть ребячество! – Джордан вдруг разозлился. Наверное, от страха. – Зато теперь вам, Мак- Кинли, придётся ох как несладко!
– Ты в этом уверен?
– В здании работает спецназ Совбеза ООН!
– Ну и что? А вот ты хорошо запер дверь лаборатории?.. – ехидно поинтересовался директор и вдруг захохотал.
– О чём вы?! При чем тут… – Джордан осёкся, вдруг осознав смысл вопроса. Судорожно оглянулся на вход, но диафрагма была на месте. Он опрометью кинулся к ней и хлопнул ладонью по аварийной блокировке. Над входом зажёгся красный круг, а поверх диафрагмы опустился бронещит.
Профессор без сил привалился к нему, а из интеркома на него продолжал литься нескончаемый издевательский смех Мак-Кинли.
7
На сей раз внеочередное заседание Совета безопасности ООН было объявлено закрытым даже для аккредитованных при организации журналистов. Конечно, столь непопулярное решение тут же обросло густой шерстью слухов и сплетен, но председателю Совбеза было глубоко плевать на них. Виттенхайм никогда не жаловал этих выскочек и бумагомарак. Его бы воля, и ни один репортёришка даже близко не подошёл к дверям офиса!
А сегодня, когда в прямом смысле решалась судьба всего прогрессивного человечества, писакам и вовсе нечего здесь делать. Виттенхайм резко встряхнул седеющей головой, отгоняя прочь мрачные мысли и желания, и усилием воли вернул внимание к разговору. Вернее, к пошлому и банальному торгу с директором Института новых биотехнологий. Да-да, этот наглый ирландец посмел торговаться с Советом безопасности планеты!
– И как же вы представляете себе проникновение через Врата вашего биорга, Мак-Кинли? – устало поинтересовался Тревеньян. – Мы уже битый час делим с вами шкуру неубитого медведя, как говорят русские. И мне, да и остальным, непонятно, почему Совет безопасности должен идти вам на такие уступки?
– Ну, о каких серьёзных уступках речь?! – делано возмутился Мак-Кинли, взмахнув руками. – Всего-то прошу передать Институту – подчёркиваю, не мне лично! – контроль над «Зелёным оком», как только Хофман его подчинит. Ведь вся деятельность этого… псевдоразумного комплекса, по сути, проходит именно по профилю моего учреждения. Это же самые что ни на есть новейшие биотехнологии!..
– Но это же и означает, что ваш Институт получит в распоряжение очень могущественный рычаг давления на общественное мнение?.. – гнул своё Тревеньян.
– Рычаг – да, давление… – Мак-Кинли скорбно усмехнулся. – Разве я похож на человека, способного навредить хоть как-то людям, когда положил свои лучшие годы им же на служение? И вам не стыдно такое говорить, господин первый заместитель?
– Давайте-ка без намёков, Рой! – резко вмешался Виттенхайм. – И хватит препираться! Или вы немедленно излагаете нам суть решения проблемы, или…
– Всё-всё, господин председатель! – быстро закивал Мак-Кинли. – Прошу меня извинить… Итак. Я нашёл способ контролировать действия метаморфа четвёртого поколения, известного вам как Сэмюель Хофман. Кстати, сразу хочу внести ясность, что Сэм – не биорг, а именно метаморф. В его организме нет ни одной привнесённой искусственной детали, ни одного микрочипа! Все изменения – результат последовательного ряда биологических трансформаций…
– А как же вы его тогда контролируете?
– С помощью наноботов… Но они не являются частью организма Хофмана, а лишь внешними устройствами.
– Допустим. – Виттенхайм переглянулся с остальными членами Совета. – А что дальше?
