попался коренастый капитан Бельченко с чайником в руках.
— Товарищ капитан, у вас бутылки водки нету в долг? — бросился к нему Сергей.
Бельченко солидно посопел и признался:
— Есть. Но как вешдок. Изъята у подозреваемого в ограблении ларька возле вокзала. Я бы пить не советовал, может, отрава какая.
— Да не для меня. С информатором рассчитаться, а ему хоть тормозуха, хоть скипидар.
— Тогда бери.
Когда Сергей вернулся с бутылкой «Березки», Кирдан уже не сидел на полу, а умильно смотрел на Свинтуса. Тот поднялся на задние лапки и так же умильно смотрел на Кирдана. Друзья, да и только. «Мы с тобой одной крови». А там господь их знает, может, одичавший Кирдан понимал сейчас бессловесную тварь куда лучше, чем Сергей.
— Получай, Кирданище. — Сергей торжественно вручил бутылку и указал на дверь. Кирдан улыбнулся свинке и покинул кабинет, после чего Сергей поторопился открыть форточку для проветривания.
В обеденный перерыв он отволок Вовке велосипед. Дома была Милка, которая выскочила открывать в распахнутом халатике микроскопических размеров. Сергей отметил, что хотя бы с фигурой в свое время не прогадал, а вот с мозгами…
— Спасибо, — неожиданно буркнула Милка, помогая затащить велосипед в прихожую.
— А матушка где? — осведомился Сергей, не обнаружив привычно ворчащей экс-тещи.
— В больнице. С желудком что-то, как бы не язва.
Сергей попытался что-нибудь съерничать по поводу язвы у язвы, но ничего подходящего не придумал и потому смолчал.
— Есть будешь?
Сергей хотел сказать, что уже пообедал, но учуял аппетитный запах котлет и кивнул.
Милка смотрела, как он ест котлеты с жареной картошкой, и мялась, явно желая что-то сказать. Сергей прожевал большой кусок котлеты, откусил от огурца и, вздохнув, сказал:
— Ну, что там еще у тебя? Вижу ведь, маешься… Деньги нужны?
— Знаешь, Серый… — Она называла его так в последний раз очень-очень давно, подумал Сергей. — Меня вчера в КГБ вызывали.
— В ФСБ, — машинально поправил Сергей, отрезая себе еще хлеба. — И что?
— Про тебя спрашивали.
— А ты?
— А я сказала, не общаемся почти, алименты только получаю, и все.
— А что спрашивали-то?
— Да многое. Кто друзья, какие привычки, куда ходишь, где бываешь. Как в кино.
— Ну, спасибо. Велели мне не говорить?
— Да. А я, видишь, сказала. — Милка скорчила гордую рожицу. — Молчала, как пленная комсомолка.
— Пытали? — улыбнулся Сергей. Милка фыркнула и загрохотала кастрюлями. Впрочем, любопытство пересилило, и спустя несколько секунд она спросила:
— Честно: чего натворил?
— Шпионил, — обреченно произнес Сергей, приложив руку к сердцу. — На супостата работал. Пришли супостаты, говорят: «Продай нам, Слесарев, военные тайны Страны Советов»…
— Советов уж нет давно, — возразила Милка.
— Ну, не Советов, а победившей демократии. Я и продал. Все, что знал. А знал я много, недаром в ПВО срочную служил.
— Продал… А серьезно?
— Серьезно — не скажу, — помрачнел Сергей. — Но все равно спасибо. Если еще придут, того же придерживайся, не запутайся.
— Договорились. — Милка схватилась за ручку чайника, обожглась, зашипела.
— Да я чай не буду, спасибо. — Сергей поднялся. — Вовке привет передавай! И скажи, чтобы велик не ломал, а то новый не куплю.
Милка кивнула. Сергей хотел сказать что-нибудь еще, что-нибудь простое и ласковое, но в голову так ничего и не пришло. Тогда он поцеловал ее в нос и ушел, споткнувшись в прихожей о новый велосипед.
Начальник отделения подполковник Глазычев курил только сигареты «Новость». По слухам, в давние времена подполковник — тогда еще какой-то более низкий чин — прознал, что это любимое курево Леонида Ильича Брежнева, и с тех пор подсел на маленькие сигаретки с коричнево-золотым фильтром. Брежнев почил в бозе, а подполковник остался, и «Новость», исчезнув на время, вернулась во всей красе, и даже в мягких и жестких пачках, на выбор.
Только что сигареты кончились, и подполковник с унынием посмотрел внутрь опустевшей пачки.
— Курить есть? — спросил он у Сергея, страдавшего в ожидании на неудобном шатучем стуле.
— «Лайт-Дукат», товарищ подполковник, легкие.
— Ммм… — Глазычев поморщился, словно от зубной боли. — Ладно, опустим. Расскажи мне, милый друг, как ты с ФСБ поцапался? Сегодня утром имел неприятный разговор.
— Ничего особенного, товарищ подполковник. У них там свои виды на дело по убийству Корнеева, только и всего.
— Только и всего… — передразнил подполковник. Сергей чинно смотрел перед собой, на стол Глазычева, где лежал раскрытый детектив Марининой. Подполковник поймал взгляд, захлопнул книгу и накрыл ее какой-то важной краснокожей папкой.
— Надо знать, когда вовремя уйти, — поучительно изрек он. — С ФСБ ссориться — себя не уважать. Нет, приятно, конечно, дать им время от времени под задницу, но — тихохонько, тихохонько… Как это у Крылова — «Тихохонько медведя толк ногой!» И что у них там по Корнееву?
— Да я сам не пойму, товарищ подполковник! — вполне реально возмутился Сергей. — НИИ люпина приплели… Мне сообщили, что старик там в последнее время частенько бродил по округе, я съездил, проверил с Зотовым, ничего не накопал. А они прямо кровно обиделись.
— НИИ люпина, говоришь? — подполковник расправил большой носовой платок в клеточку и трубно высморкался. — А он что, еще работает?
— Почти что и нет, товарищ подполковник. Прозябает. Все там рушится, валится…
— Подиж ты. Я думал, закрыли давно, — подивился Глазычев. — Говоришь, обиделись? Странно. Ну, у них не поймешь. Секретность, ешкин кот. Тем не менее ты поаккуратнее. Дело они забрали, я так понимаю, и не лезь к ним больше. Ты лучше скажи, что там с бульдозером.
— Ищем, товарищ подполковник.
— Ищете… Ладно бы телевизор или там бетономешалку даже какую, а тут — бульдозер! И кому понадобился?.. Короче, я все сказал. Иди, Слесарев, и больше не греши. С ФСБ не
