— Заходи.
Она вошла в прихожую, бросила сумочку на подзеркальник, деловито поискала глазами тапочки.
— Так иди, — махнул рукой Сергей.
— Свинячишь… — констатировала Милка и прошла на кухню. Покосившись на неаппетитные пельмени, она села на краешек табурета и побарабанила длинными наманикюренными ногтями по столу.
— Деньги нужны? — спросил Сергей.
— Догадливый…
— Зачем?
— Вовке на велосипед. Весна кончается, а у него нету. Другим детям завидует.
— Врешь небось. Тряпку какую-нибудь присмотрела?
Милка безмолвно закатила глаза: мол, ну и сволочь.
— Я куплю велик и сам ему привезу, — отрезал Сергей. — Довольна? Завтра с утра куплю и днем привезу.
— Ради бога. Мне главное, чтобы у дитенка велосипед был. Как у других, у которых батьки нормальные.
— Заткнись, — велел Сергей.
— Я-то заткнусь. А ты чтоб завтра велосипед привез. И вообще, я слышала, вам зарплату повысили.
— С чего бы вдруг?
— Повысили, повысили. А алименты по-старому идут.
— Что ж я, по-твоему, в бухгалтерии блат имею? Сколько положено, столько и идет.
— Вот я твоему генералу напишу, тогда узнаешь, — пригрозила Милка. Она поднялась с табурета, опять покосилась на пельмени: — Все говно жрешь?
— Когда ты готовила, жрал. Сейчас чуть получше, — парировал Сергей. Милка поджала губы и удалилась, хлопнув на прощание дверью.
Прожили они вместе два года и два года назад развелись. Милка работала в ателье швеей, правда, себя именовала не иначе как модельером-дизайнером. Развод произошел по хрестоматийной причине — Сергей случайно забрел с дежурства домой и обнаружил в постели свою жену в компании довольно тщедушного с виду типчика, оказавшегося массажистом местного футбольного клуба. Массажиста Сергей спустил с лестницы, пригрозив жестокой расправой в случае встречи, а с женой они моментально развелись. Сына Вовку, естественно, оставили ей, о чем Сергей очень жалел, но ничего поделать не мог.
Аппетит был окончательно испорчен. Сергей вывалил недоеденные пельмени в мусорное ведро и пошел смотреть телевизор, втайне надеясь хоть там увидеть что-то хорошее.
По ОРТ шел боевик из жизни японской мафии в Соединенных Штатах. Некий тип с лицом дегенерата, видимо тамошний полицейский, палил вовсе стороны из пистолетов. Еще бы, патроны в каждой скобяной лавке продают, а у нас замучаешься рапорты писать…
По РТР умненький дядя в кричаще желтом галстуке рассказывал про социальную политику правительства, которая, по дядиному мнению, была очень даже ничего. По мнению Сергея, социальная политика правительства, как и само правительство, была говном, поэтому он переключился на НТВ.
Там показывали что-то о Чечне, и Сергей, ругнувшись, выключил телик. Взял с полки первую попавшуюся книжку — оказался Симонов, «Живые и мертвые» — и стал читать, взгромоздив ноги на столик. Бездумно прочел несколько абзацев, понял, что судьба политрука Синцова, столь неудачно попавшего в самую бучу в первые же дни войны, его сейчас не увлекает, и бросил книжку на диван.
Велосипед купить, конечно, надо. Он вспомнил свой старый «Орленок», с примотанной к колесу фотопленкой, чтобы трещала, когда едешь. Рогоза была, а не велик. Сейчас понаделали: с мягкими сиденьями, колеса пневматические, ручной тормоз… Зато отвалится что — пиши пропало…
«Фигня. Все равно куплю», — решил Сергей и, не тратя больше время попусту, завалился спать.
ГЛАВА 12
КГБ— Рок.
Выходные, неотвратимо приближавшиеся всю неделю, подступили совсем близко, и это ощущалось в конторе Графин стал особо усердно гнать работников с рабочих мест, Клара и Слава, притомившись за неделю, мирно тянули кофе, бросая друг на друга неприязненные взгляды, а куратор Хейти, лейтенант Мельников, потихоньку от Графина читал какой-то печатный труд, раздобытый днем раньше на одной из неисчислимых московских толкучек.
В конторе царила выжидательная скука первой половины месяца. Когда совсем не обязательно трясти информаторов, не нужно писать отчеты, не требуется ломать голову над какой-то хитростью или странностью в поведении некоего чиновника и рыскать по необъятным просторам подозрительных бумаг и предписаний.
— Хейти, — позвал Мельников и мотнул головой в сторону раскрытой книги. — Посмотри. У вас, кажется, такое растет в изобилии…
Хейти подошел и заглянул в текст.
На картинке был изображен куст можжевельника.
— Растет. Особенно в южной части страны. А что такое? В Карелии тоже встречается.
— Здорово, — задумчиво произнес Мельников.
— Почему здорово?
— Это как если б у вас из-под земли ЛСД произрастал. Прям в «марках».
— ЛСД?
— Ага. Природного происхождения. Как у Кастаньеды. Читал?
Хейти признался, что не читал. Времени не было, да и не особенно тянуло.
— М-да… Вон, смотри, написано, при вдыхании дыма дает легкий галлюциногенный бред… У вас малолетки клей нюхают?
— Редко, — ответил Хейти, призадумавшись. — Раньше, где-то начиная с года восемьдесят пятого, нюхали. Тогда еще клей было не достать… Подросткам вообще не продавали. Ни клей, ни бензин. Через день трупы находили. Залезет на чердак и задохнется… Статистика страшная была. Под грифом «секретно» проходила.
Мельников посмотрел на Хейти.
— Откуда знаешь?
— Архивы. Еще от КГБ. — Видя, что лейтенант не понимает, Хейти пояснил: — Когда комитет здание отдавал, все архивы были сожжены. Прямо во дворе палили. Дом в оцеплении был. Большая часть архивов сгорела, но кое-что нам перепало. Позднее. Один человек постарался, полковник ГБ.
— И что ж вы ему пообещали, если не секрет? — Гражданство, — ответил Хейти. — И деньги.
— Не много…
— Это как посмотреть… Ну, мы почитали, подумали и закопали некоторые
