— Правильно. Я им Кирдана подсунул.
— Кирдана?! — развеселился Зотов. — Силен! А животное откуда? — Дедово животное, пожалел скотину. Там уже чекисты роются…
— А ты думал… Как назвал?
— Никак.
— Назови Чубайсом. Он тоже рыжий.
— Свинке обидно будет, — покачал головой Сергей.
— Ей-то чего, она за свет не платит… Это, кстати, не она, а он. Хряк то бишь. Или кабан.
— Свинтус, — усмехнулся Сергей.
— Вот и назови Свинтусом. Домой потащишь?
— Пусть тут сидит. Я дома реже бываю, чем на работе, ему скучно будет. В дверь постучали.
— Прошу вас! — крикнул Сергей. Вошел Кактус, на сей раз к ветровке добавилась коричневая замшевая кепка.
— Привет бойцам невидимого фронта, — желчно сказал прозорливый Зотов и удалился. Кактус гадливо посмотрел ему вслед и спросил:
— Книжечки готовы?
— Пожалуйста. — Сергей отдал ему нехитрый архив Корнеева. Кактус внимательно все пролистал, положил в богатого вида кожаный портфельчик, уточнил:
— А ту… детальку, что нам принесли, вы где обнаружили?
— Да вот в книжечке, за обложкой, — с готовностью указал Сергей.
— И не надо так шутить больше, — наставительно сказал Кактус, выходя. Что он имел в виду, Сергей так и не понял. То ли шутку Зотова, то ли выходку со свинкиным ящиком, то ли всю историю с наследством Корнеева…
В любом случае Сергей имел все основания полагать, что шутки только начинаются.
Домой он ушел пораньше, сославшись на проблемы с желудком и кое-какие встречи с информаторами. Дома поставил вариться купленные в гастрономе пельмени «Студенческие», сунул в магнитофон кассету и сделал погромче.
Группу «Гражданская Оборона» Сергей полюбил неожиданно — у какого-то малолетнего хулигана отобрали газовый пистолет, два косячка и всякий мусор, среди которого оказались две аудиокассеты. Они валялись в сейфе, пока Сергей со скуки не прослушал их. Это оказались — как он выяснил потом — альбомы «Прыг-скок» и «Русское поле экспериментов», что-то в надрывном хриплом голосе вокалиста Сергея тронуло, расслушал он и матерные, но насквозь понятные и правильные тексты. С тех пор он скупал у слепого торговца-меломана на рынке все, что появлялось, чем шокировал тусующихся там же местных панков и прочих неформалов. «Бона, мент идет „Гражданку“ покупать», — шушукались они.
На работе к увлечению Сергея относились благосклонно и на пьянках даже позволяли спеть иногда под гитару что-нибудь вроде «Говно не тонет ни в воде, ни в крови». Зотов был поклонником более мелодичных произведений — Пугачевой, «Блестящих» и даже Шуры — и периодически ссорился с Сергеем.
— Ну вот чего он рычит? — патетически вопрошал Зотов, тыкая пальцем в динамик. — Нормально нельзя петь?
— Ему так поется.
— Ага. А музыка? Где музыка? Грохочет чего-то… Ты совсем с ума сошел, вот что я тебе скажу. Скоро наркоманом станешь, серьгу в ухо вденешь… Как пидор…
— С серьгой — это еще не значит пидор.
— А чего они тогда? Видел я пидоров, все с серьгами Вот Шура, например… И ты скоро станешь…
После этого Сергей обычно посылал Зотова в соответствующие места. Зотов не уходил и после очередной рюмки начинал ныть по новой, пока Сергей не включал нейтрального Шевчука или Ляписа Трубецкого.
Сейчас он слушал «Ходит дурачок…», пытаясь разыскать в холодильнике бутылочку с кетчупом и напевая себе под нос. Думал он, впрочем, совсем не о кетчупе и даже не о словах хорошей песни.
Что же теперь делать?
Бросить все, и пусть ФСБ занимается тарелками, институтами, мертвыми старичками и таинственными пластиночками? Нет, это банально. «Характер у меня такой, — сказал Сергей сам себе, — что я теперь с этого не слезу». Иначе — опять бытовуха, пьяные драки, ограбления ларьков с пивом и жвачкой, отлов кавказцев, которых потом все равно отпустят за бабки…
Назвался груздем — лезу в кузов.
Вот только будут теперь на хвосте висеть и днем и ночью. Надо бы Борисыча заманить, чтобы поискал по углам жучков-паучков, есть у него волшебная машинка… Могли и понапихать, они ушлые. Хорошо хоть телефона дома нет. А то в кино и в книжках всегда в телефоны пихают.
Хорошо вон Бушкову… Сергей посмотрел на стопочку книг серии «Русский проект», лежавшую на кухонном столе. У него герои все сплошь и рядом хитрые, храбрые, и хотя вроде как из жизни взяты, на самом деле супермены. Просчитывают все на десять ходов вперед, знают, из-за какого угла басурман выскочит. Одна у них дурная черта — все как один попадаются на газовые баллончики. Даже любимый бушковский персонаж Сергея, капитан первого ранга Мазур, и тот рожу подставлял.
Ну, мы рожу подставлять не будем, решил Сергеи. А будем мы следовать созданному нами образу придурковатого мента-служаки, который весь дрожит, но форс держит. Что там предпримет ФСБ, еще посмотрим, а вот институтом стоит заняться. И вообще, надо взять отпуск за свой счет. Висяков никаких за Сергеем не числилось, так что недельку дадут. Сейчас обстановка вроде тихая…
Выловив серые пельмени и сложив в миску, Сергей обильно полил их кетчупом и принялся есть, запивая безвкусной газировкой «Колокольчик».
Первым делом — отпуск.
Вторым — транспорт, потому что на служебной не покатаешься, а своей Бог не дал.
Третьим — личная безопасность. Голову не открутят, но ссориться с чекистами вряд ли стоит. А тут еще эстонец этот обещанный… Что-то нет его, кстати. Ах, елки-моталки… Сергей в сердцах бросил вилку. Генерал отпуска не даст, скажет, возись с эстонцем. Ну что за невезение!
С другой стороны, возиться с эстонцем — не самое плохое занятие. Под эту марку можно выпросить автомашину попристойнее, да и времени будет навалом, на гостя спишем.
Дескать, просил город показать, то-се, пятое-десятое…
Сергей повеселел, вытер со стола капли кетчупа и возобновил поглощение пельменей.
Запищал дверной звонок. Китайского производства. Он когда-то пиликал «Не слышны в саду…», но через полгода потерял музыкальный дар и теперь просто зудел.
— Кто? — заорал Сергей, не отрываясь от пельменей.
— Открывай, — ответил женский голос.
Ну, точно. Милку принесло. Он опять отшвырнул вилку — она свалилась со стола и забренчала где-то под газовой плитой — и пошел открывать.
Милка была при полном параде: в черных обтягивающих штанах, какой-то кожаной курточке с обилием замочков и бляшек, рыжие волосы пострижены в каре, модные солнцезащитные очки… Бывшая жена, так ее перетак.
— Впустишь? — ехидно спросила она, стоя на пороге.
