Он разлил в стаканчики мутно-желтую жидкость, пахнущую клеем для резины. Хейти вздохнул, но стаканчик взял. Сергей принюхался.
— Точно не сдохнем?
— Нуяже сказал, — заверил Сашок. Оничокнулись и выпили.
Жидкость для чистки полированных поверхностей провалилась в желудок омерзительным комком, опалив стенки пищевода. Сергей выдохнул, судорожно схватил огурец и принялся жевать. Хейти, напротив, выпил свою порцию стоически, без гримас.
Что бы там ни было, но после стаканчика Сергею сразу стало легче. Сырой и грязный подвал показался чуть уютнее, а давно не мытые физиономии Слоненкова и Сашка, казалось, излучали добродушие. Впрочем, так оно и было.
Подцепив кусок колбасы, он устроился поудобнее и прикинул, что же ему дальше делать. Точнее, не ему, а им. Конечно, Хейти можно бросить здесь, под присмотром Сашка со Слоненковым, но это опасно. И брать с собой опасно… Ладно, жизнь подскажет.
— Сашок, — сказал он, — вот тебе деньги, пойди в секонд-хэнд — знаешь, в кинотеатре «Победа», купи что-нибудь на наш размер по погоде, а то мы пообносились слегка. Хотя… С ним все в порядке, только на меня купи. Да сдачу не пропей и особенно не шикуй!
— А открылись уже?
— Открылись, открылись. Вали давай.
— Есть, товарищ капитан! А на дорожку?
— Лучше потом. Быстрее вернешься.
Сашок взял деньги и затопал вверх по лестнице.
— У меня тетка в секонде купила пальто, а в кармане сто долларов, — мрачно сказал Слоненков, помешивая угли.
— В самом деле? — вяло спросил Сергей.
— Ну. Что я, врать буду?
Костер потрескивал, распространяя запах креозота. Хейти молчал, Слоненков что-то бормотал себе под нос о своих удачливых тетках, а Сергей думал и сопоставлял. Хотя и думы, и сопоставления приводили к одному: деваться некуда. К экс-супруге? Незачем ее под удар подставлять… Из друзей вряд ли кто-то пойдет навстречу… Разве вот Екатеринбургский? Эксцентричный краевед наконец-то сможет побороться с всесильными органами, как оно и полагается почтенному диссиденту со стажем. Где он живет? На Молодой Гвардии, дом 102, подъезд Сергей помнил, квартиру можно и у старух узнать, благо краевед личность популярная. И архивами он, помнится, грозился…
— Что тебе говорил фээсбэшник? — спросил Сергей у эстонца. Тот пожал плечами:
— Да не из ФСБ он. Точнее, из ФСБ, но работает на… э-э… — Хейти посмотрел на Слоненкова.
— При нем можно, — успокоил Сергей. — Надежный человек.
— На какую-то закрытую контору в Штатах. И у них есть свой интерес в городе. Он сказал, что операция пошла наперекосяк… По плану я должен был контактировать с ним.
— Какая операция?
— Вот и я так спросил. Он сказал, что объект охраняется не службой безопасности и что он может в случае ЧП привести в действие такие механизмы, о существовании которых я не догадываюсь… Короче, он — необходимое мне звено. Без него я не выполню задание и не смогу безболезненно покинуть страну. Он мне должен был помочь.
— Ай да штурмбаннфюрер! А ты его из пестика — хлоп!
— Вневедомственная структура, сказал он…
— Вневедомственная, стало быть? Мать их… — Сергей помассировал ноющую руку. Все-таки нужно быть благодарным покойному чекисту-цэрэушнику — руку исправил. Правда, потом сам же и пристрелить собирался, так что благодарности временно отставить…
— Я ничего не понимаю… Ничего… — устало сказал эстонец.
— А тебе и не надо. Уедешь в свою Эстонию, будешь там мацу кушать, или что там все кушают у вас в Эстонии, радоваться жизни, в море Балтийском купаться. Понимать нужно мне. Понимать, зачем я оставил свои спокойные и милые дела о краже лодок, тракторов и домашних заготовок, вот этих вот обормотов подвальных, алкоголиков родных и любимых… Полез в этот хренов подвал…
Сергей остановил себя с трудом, потому что из него попер какой-то словесный понос. Да и кому жаловаться? Эстонцу, который тут, как карась на берегу? Или Слоненкову, которому по большому счету наплевать и на ФСБ, и на ЦРУ, и на тарелки с кастрюлями… Вот истинно счастливый человек.
Философские мысли прервал Сашок, вернувшийся с уловом. Он честно отдал сдачу (хотя десятку как минимум замылил, в этом Сергей был уверен) и вручил объемистый пакет со словами:
— Вот, тусуйтесь в заграничном, товарищ капитан!
Из заграничного в пакете обнаружились джинсовые шорты, что было не совсем по погоде, большая футболка с размытым рисунком и куртка ярко-зеленого цвета из готащевки.
— Что ж ты принес, зараза? — с горечью спросил Сергей. — Я что, на карнавал иду?
— Так красиво же, товарищ капитан, — расплылся в улыбке бомж. — Я б сам одел.
— Я б тебе одел. — Сергей стащил с себя рваные и испачканные кровью и грязью штаны и надел шорты. Хейти захихикал. «Ладно, пусть лучше так, а то молчал как сыч — как бы умом не тронулся», — подумал Сергей и пробормотал: — Как дурак.
— И очень красиво, — уверенно сказал Сашок.
«Если вернусь, упеку на пять суток», — решил Сергей.
— Особенно штанишки вам очень идут. «На пятнадцать», — разозлился Сергей.
— А я себе галстук недавно купил, всего рубль, а оказался Кристиан Диор, — не обращаясь ни к кому, сказал Слоненков. Ситуация стала напоминать сцену из спектакля театра абсурда. То же, видимо, подумал и Хейти, потому что захихикал пуще прежнего.
— Ну все, посмейтесь мне еще, — рявкнул Сергей. — Где ваша братия шляется?
— По бутылки пошли, — сказал Сашок. — А кто и в баню.
— Значит, так: о нас — никому. С меня два пузыря.
Уяснили?
Бомжи закивали.
— Наливай еще по одной, и хватит, — распорядился Сергей.
Сашок послушно разлил свою политуру. Выпили, закусили.
— Не по-людски, — заметил Сашок. — Бог любит троицу.
— Ну, давай твою троицу… — смилостивился Сергей, подумав, что человек в его одежде, да еще пахнущий выпитой химией, вряд ли привлечет внимание серьезного мента.
Попрощавшись с гостеприимными бомжами, Сергей и Хейти двинулись к выходу из лесопарка. По раннему времени, им никто не попался, кроме двух собачников и пьяного, который спал на лавочке. У выхода тоже никого не было, только сидела в ожидании покупателей одинокая старуха, торгующая семечками. При виде парочки она прикрыла свое тортовое хозяйство руками, словно наседка.
— Куда мы идем? — спросил Хейти у ворот
На толстой тумбе висела драмтеатровская афиша:
«А. Толстой. Упырь», рядом еще одна: «Цирк. Группа „Руки вверх“.
— К одному человеку. Очень интересному человеку, — рассеянно сказал Сергей. — Твоя чушка в мешке не рванет?
