— Где? — не понял Сергей.
— Дома. В Таллине…
— Фестиваль? По водке?
— Сам ты по водке. — Хейти снова проглотил несколько больших порций. Именно проглотил разом, чтобы не обжигало рот, — По названию. «Славянский венок» называется… Или базар… Славянский… Хейти снова присосался к горлышку.
— Тоже придумали, «Славянский базар»… Название… — усмехнулся Слесарев, вероятно припоминая блатное значение слова «базар». — Ты осторожней там. Оставь мне.
Хейти молча протянул бутылку, в которой осталось на донышке пальца с три. Сергей пил не торопясь, короткими глотками.
— А тебе водка зачем понадобилась? — допив до конца, спросил Сергей.
Хейти, который уже начал ощущать опасность поглощения спиртных напитков на пустой желудок, только помотал головой.
— Не понял, — констатировал Слесарев, желудок которого был также пуст.
— Программе мешает, — наконец сказал Хейти. — Мне тут разъяснили, что к чему… А то я опасался, что я и тебя того.
Слесарев издал какой-то странный хрюкающий звук. Хейти обиженно посмотрел на него. Сергей беззвучно смеялся, держась за грудь.
— Ну и… — требовательно сказал Хейти.
— На-сме-шил… — наконец простонал капитан. — Ой, насмешил!!! Умора!!!
— Какая умора? Давай колись… — Хейти мотнул головой, вспоминая… — Ты… Волчище позорный!
От этих слов капитана вообще стал трясти дикий хохот.
— Чего смешного?! — вконец озверел Хейти и треснул бутылкой о какой-то камень. Стекло полетело в разные стороны.
Капитан наконец взял себя в руки и откинулся на траву.
— Фух… Нет, ты только пойми… Если водка действует на эту твою программу, то Россию ну никак не за, за… зазомбируешь! Все потуги будут наталкиваться на упорное сопротивление! А какие-то кретины утверждали, что водка Россию погубит… Это ж, понимаешь, в ней одной спасение!
Сергей обессиленно лежал на спине, глядя в небо немигающими глазами. Хейти растянулся рядом.
Тут по месту, где они только что сидели, полоснули яркие фары, и мимо них пронеслась по дороге пожарная машина. Следом за ней, заливая все синим огнем мигалок, промчались три милицейские машины.
— Да тут все наше отделение… — пробормотал Сергей, выглядывая из кустов. — И «скорая» тоже тут… Им не одна «скорая» понадобится. По крайней мере, пока фээсбэшники не примчатся. Или эти… «вневедомственные». Должны же быть у них на этот случай какие-то инструкции и все такое… А тут ментов понаехало. Бардак! Ох, барда-а-ак!
Хейти подумал, что за последние несколько десятков лет слово «бардак», произносимое со смаком, стало наиболее часто употребляемым словом среди русских людей.
— Кстати, идея! — воскликнул Сергей, поднимая указательный палец, — Пошли!
— Куда?! — спросил Хейти, которому совершенно не хотелось куда-то идти.
— Туда! Я знаю куда! Я вас всех выведу… — Голос Слесарева уже терялся где-то за кустами.
«Неистощимой энергии человек», — с грустью подумал Хейти, поднимаясь на нетвердые ноги.
Они тащились по каким-то зарослям, натыкаясь на деревья, мусорные кучи, спящих бомжей. Все это с руганью расшвыривалось ногами или с еще большей руганью обходилось. Потом они выползли на обочину шоссе и, освещаемые разноцветными огнями неисчислимых служебных автомобилей, топали по нему, ругаясь и падая. Два пьяных, смертельно усталых человека. Запутавшихся, замерзших и уже почти ничего не желающих, кроме как идти куда-то, идти, пока можно…
На них никто не обратил внимания.
Вдалеке, за поворотом, где разглядеть что-либо было уже невозможно, множество пожарных машин, машин «скорой помощи» и милиции выстроились в огромную сверкающую змею перед разгорающимся пожаром.
Пожарные пытались запустить какой-то насос, путались в неправильно уложенных шлангах, ругались и трясли насмерть перепуганного вахтера, который выскочил из пылающего вовсю главного корпуса. Вахтер заикался, пожарные орали и выпытывали у него, есть ли кто-нибудь в здании… Врачи пытались сделать «пострадавшему» какой-то укол… Неразбериха, свойственная первым минутам любой трагедии, властвовала безраздельно.
Наконец по дороге на большой скорости примчалось несколько черных «Волг» с личностями в штатском. Однако пробиться ближе к Объекту они не смогли и были вынуждены пристроить свои машины в конец разноцветной змеи. В конец этой очереди за солнцем, разгорающимся на руинах корпуса Е.
Слесарев толкнул дверь УВД, толкнул ногой, чего ранее себе никогда не позволял.
— Ну! — с порога заорал он. — Где тут товарищ начальник?!!
Хейти ввалился следом, размахивая подобранной где-то арматуриной.
Дежуривший на дверях молоденький младший сержант подскочил от удивления. Нападения на милицейский участок тут явно не ожидали.
— Где, я тебя, ментовская морда, спрашиваю, начальник?!! — Слесарев кинулся к дежурному. — Открывай!!!
— Он в кабинете, товарищ капитан… — пролепетал дежурный, потеряв дар речи, но тем не менее узнав Сергея. — ЧП у нас… Всех подняли.
— ЧП?! Знаю я ваше ЧП! Проворонили! — Слесарев разошелся не на шутку. — Открывай!!
— Посторонние лица… — продолжал лепетать сержант. — Не могу без разрешения… ЧП… Особый случай… В нетрезвом виде…
— Это не посторонние! Это коллега мой! — Сергей указал на Хейти. Тот сразу уронил арматурину на пол и состроил важный вид.
Обоим было совершенно наплевать на все… Наверное, поэтому их и пустили.
Когда они ворвались в кабинет начальника, генерал Бельский кормил зеленым листиком капусты маленькую морскую свинку, которая сидела у него на столе в низеньком ящичке. Вид у генерала был на редкость умиротворенный. Глядя на него, невозможно было предположить, что только минуту назад все отделение было поднято в ружье и направлено в «зону чрезвычайного происшествия» этим человеком.
Бельский осуществлял стратегическое планирование, а сейчас, в отсутствие сообщений с фронта, расслаблялся.
— Вот уж не ожидал, — брякнул Слесарев. — Вот уж не ожидал такой любви к животным! А ведь это мой Свинтус! А?! — Сергей повернулся к Хейти. — Это мой Свинтус! В генеральские свиньи выбился!
— Гхм, что все это значит, капитан?! — пророкотал начальственный
