по столичной грязи. Двойные подфарники подмигнули, и автомобиль затормозил в нескольких шагах от подъезда. Из распахнувшейся передней дверцы выскочил молодой человек в дорогой светлой куртке, махнул рукой и поспешил открыть заднюю дверь. Келюс успел подумать, что уже где-то встречал этого парня – и увидел Ольгу.
…На фоне роскошного автомобиля странно смотрелись ее старая куртка и потертые джинсы – девушка была одета так же, как в день их последней встречи.
– Коля!..
Она рванулась вперед, но в последнюю секунду сдержалась. Молодой человек взял ее под локоть и повел к подъезду. Келюс медленно шагнул навстречу.
– Ну вот, все живы… – вздохнул он.
Девушка, не отводя глаз от его лица, подала руку, как-то странно вздохнула.
– Да что вы, Ольга! – бодро начал Николай и умолк.
– Привет, привет! – заулыбался бородач. – Добрый вечер, сеньоры!
Келюс оглянулся и замер. Рядом с машиной стояли двое – тот, кого он принял за шофера, и другой, в темном пальто, широкополой шляпе, со знакомой черной бородкой.
– Добрый вечер, сеньор Никола! – усмехнулся Чезаре ди Гуаско. – Я же говорил вам, что мы еще увидимся!
– Рад вас видеть, сеньор, – нерешительно прибавил Гонзальво.
– Мы иногда путешествуем, – Чезаре кивнул на автомобиль. – Забавно наблюдать, как меняются люди и страны!.. Нам пора, сеньор Никола, возьмите на память.
Он протянул Николаю большой тяжелый перстень с печаткой в форме пентаграммы.
– Не отказывайтесь. Дело не в золоте, сеньор Никола. Золото – прах! Но с этим перстнем вы всегда желанный гость в замке Гуаско. Прощайте!
– Спасибо! – крикнул Лунин, но братья лишь молча поклонились в ответ. Автомобиль развернулся и покатил прочь.
– Ну вот, – повторил Келюс, – все живы…
В этот миг ему впервые за много месяцев не захотелось никуда уезжать.
Глава 10. Объект «Пещера»
В полупустом салоне военного аэробуса, где мог свободно разместиться целый батальон, горели лишь небольшие лампочки, скудно освещавшие несколько десятков пассажиров, дремлющих или негромко беседующих под шум моторов. За большими круглыми иллюминаторами клубилась ночная тьма.
Летели уже не первый час. Келюс сидел на широкой металлической лавке, напрасно пытаясь уснуть. Его не смущал шум моторов и тихие голоса в салоне, просто за все эти сумасшедшие месяцы он так и не научился засыпать по желанию. Давала знать о себе давняя, еще детская привычка к распорядку дня, казавшаяся теперь чем-то смешным и нелепым. Мик был счастливее – сразу уснул, пристроив автомат между колен. Чуть дальше сидел молчаливый Ухтомский. Виктор не спал, но время от времени закрывал глаза, о чем-то глубоко задумавшись. Справа от Николая клевал носом рыжий Серж. Дхар держал автомат на коленях, то и дело посматривая по сторонам, словно доверенному его заботам Лунину опасность могла угрожать даже здесь. Все это – и вооруженные люди вокруг, и жесткие скамейки, и полная неизвестность впереди – казалось Келюсу хорошо знакомым. Белый Дом, далекий, наивный август 91-го…
…Николаю позвонили в тот же вечер, когда вернулась Ольга. Они только проводили Валерия, и удобно устроившись на старой лунинской кухне, слушали шипенье закипающего чайника. Лунин не успел ничего рассказать, ни о чем спросить. В кабинете зазвонил телефон, и Келюс все понял.
Ольга тоже догадалась сразу, поскольку, не дожидаясь объяснений, спросила, что из вещей положить Николаю в старый рюкзак. Но даже этого делать не пришлось, там, куда направлялся Лунин, не требовалось туристского снаряжения. Машина должна была прибыть через четверть часа. Келюс накинул куртку, сунул в карман две последние пачки «Примы» и отдал Ольге остаток своих денег. Внезапно подумалось, что, если не суждено будет вернуться, он так и не узнает, как провела эти месяцы девушка, что видела она за призрачными стенами Чабан-Кермена…
Они расстались в коридоре, волосы Ольги были влажными после душа, и Лунин боялся, что она простудится.
– Буду через несколько дней, – бодро пообещал он, уже держась за дверную ручку. – Ну, в крайнем случае, через неделю. В общем, ничего опасного, бином… Но если чего, Ольга, звоните Лидке.
– Коля, вы так и будете звать меня полным именем? – внезапно спросила девушка, и голос ее чуть заметно дрогнул.
– Вопрос сложный, – Николай изобразил на лице тяжелую думу. – Вот если бы вы согласились…
– Стать вашей вдовой? Я не хочу быть вашей вдовой, Николай.
Голос ее прозвучал неожиданно сухо. Келюс сообразил, что спорол очередную глупость, коротко кивнул и открыл дверь.
Его привезли на какой-то объект, куда пришлось проникать через три кордона охраны. Лунин спустился по длинной винтовой лестнице и очутился в подземном бункере, сразу же напомнившем ему помещение под костелом Святого Варфоломея. Его встретили Алексей и еще несколько офицеров. Полковника Глебова он узнал сразу – их пути в очередной раз пересеклись.
Николай думал, что они отправятся в путь немедля, но вскоре понял, что придется ждать. Крым был уже за границей. Этим летом Келюс ощутил «заграницу», только разменивая свои «деревянные» на украинские, столь же деревянные, купоны. Но теперь даже для того, чтобы перебросить военный аэробус на один из крымских аэродромов, требовалось разрешение Киева, а такие разрешения после очередного вывиха «патриотов», требовавших «исконных земель», давались все реже и неохотнее.
Куда именно они летят, уже не было тайной. Бородатый доцент рассказал, что Филиал находится на территории станции космической связи рядом с древним таврским святилищем. Валерий даже презентовал выполненную от руки схему. Станция размещалась у подножия горы, а само святилище – в огромной пещере, уходящей вглубь каменной толщи. Теперь довелось узнать подробности. Еще недавно станция подчинялась Президенту, но с недавнего времени там находился представитель Киева, и каждый визит из центра вызывал новые подозрения украинского командования, требовавшего немедленной передачи объекта. На третий день удалось договориться, но расстроенный Алексей сообщил, что на станции они теперь не хозяева. Всякое применение силы на ее территории исключалось.
Келюса мало волновали амбиции генералов по обе стороны границы, да и сама станция. Иное дело – таинственный Филиал, носивший, как выяснилось, официальное название «Пещера». Он не считался военным объектом, будучи подотчетен Отделу науки ЦК, а теперь, после прошлогоднего августа, оставшись как бы бесхозным. В конце концов удалось уладить и этот вопрос. Украинские представители, ничего толком не знавшие о пещере на склоне горы, согласились на вывоз части «научного оборудования» в обмен на немедленную передачу станции Киеву.
Пока шли переговоры, Келюс с Алексеем изучали карту объекта, однако на ней был обозначен лишь вход в пещеру, защищенный, как сообщил старший лейтенант, особым защитным экраном и хорошо охраняемый. Наконец из Столицы была послана в Крым телеграмма, что на станцию отправляется специальный представитель Президента с группой технических специалистов. Тех, кто находился на объекте «Пещера», было приказано в известность об этом не ставить.
Это случилось на четвертый день пребывания в бетонном подземелье. Наверх не пускали, запрещалось даже звонить по телефону, и Келюс начал волноваться, что Генерал не выполнит обещания послать с ним его товарищей. Впрочем, Алексей успокоил: всех, кого нужно, известят вовремя.
Ночью их посадили в машину и повезли на один из военных аэродромов, числившихся за ПВО Столицы. Николая провели в небольшой домик возле летного поля, и тут он впервые за эти дни почувствовал облегчение – все пятеро его товарищей были здесь, уже переодетые в темно-зеленые комбинезоны. Бородатые дхары сразу же стали похожими на кубинских «барбудос», Мик, которому попался комбинезон не по росту, казался совсем юным, чуть ли не десятиклассником, и только Ухтомский, как настоящий офицер, был, как всегда, подтянут и собран.
Плотников был невесел. Его вызвали прямо из-за стола – в маленькой комнатке на седьмом этаже
