одна машина, Оксана показалось, что по шахте скользнул луч света.
Никто не слышал отчаянного призыва девушки. Никто не пришел на помощь, Только едва слышно шелестели деревья, окружавшие гигантский воздухозаборник. Они запомнили крик в ночи, но ничем не смогли помощь несчастной девушке, после долгих мучений оказавшейся на поверхности, В родном городе. За крепкой решеткой, разделявшей мир на «там» и «тут».
Журналистка достала мобильный телефон, потрясла его. Из аппарата потекла вода. «Господи, ну помоги мне! – взмолилась девушка. – Помоги, пожалуйста! Ведь не для себя же прошу! Там, в коллекторе, Кил и Руж. Надо спасти их…»
Трясущимися руками девушка попробовала включить телефон. Но маленький аппарат вдруг выскользнул из промокшей, склизкой перчатки, Улетел вниз сквозь крупные ячейки пола. Спустя несколько мгновений журналистка услышала звук удара. «Вот и все, – подумала она. – Бог не на моей стороне…»
Она упала на решетку пола, сжалась в комок. В шахте было тепло. Воздух поднимался снизу, и Оксана вскоре согрелась, Но сил уже ни на что не было, даже на то, чтобы плакать. Страшно болело все тело, девушка медленно погружалась в апатию. Лишь маленький комочек, все так же шевелившийся внутри, где-то в животе, заставлял не сдаваться.
«Метро, – устало подумала Оксана. – Если это – вентиляционная шахта метро, значит, необходимо спуститься вниз. Там должен быть проход. По нему я обязательно выйду к людям. На станцию…»
Девушка, лежа на боку, подтянула к себе фонарик, посветила вниз. Ничего. Лишь бесконечная лестница, исчезающая в черном омуте. «А если там вода? – пришла новая мысль. – Как в той шахте, что мне показывали несколько дней назад…»
– В метро не может быть столько воды, – шепнул чей-то голос. – Там, внизу, ходят поезда. Там люди.
Чей голос? Кила? Ангела-хранителя? Привидения, обитавшего здесь? Оксана не стала задумываться об этом. Она подползла к страшной лестнице. Медленно спустила ноги вниз, на ступени. Начала спуск в темноту. И вдруг мозг, пробудившийся от вялой дремоты, подал сигнал: «Знаешь, какая глубина у шахты метро? Вспомни! Ты сама писала в статье».
– Восемьдесят метров, – прошептала Оксана.
Ей было все равно. Цифра ни о чем не говорила. А потом откуда-то из глубин подсознания пришел ужас. Выдавил все, заполнил собой – до последней капельки – тело девушки. Восемьдесят метров. Небоскреб высотой почти в тридцать этажей. Оксана, чтобы спасти Кила и Ружа, должна была спуститься по стене этого дома. Вниз. По металлической лестнице. В темноте…
Она ползла вниз, отвоевывая у стены ступень за ступенью, метр за метром. Иногда подолгу «зависала» на площадках. Руки перестали чувствовать опору, девушка боялась, что промахнется мимо ступени и не заметит этого… Ступень за ступенью, одна площадка за другой. Метр за метром. Их не так уж много. Всего – восемьдесят. И если она преодолела один пролет, значит, Кирилл стал на несколько метров ближе к жизни…
Метр за метром, в полубреду, ничего не видя ни внизу, ни вверху. Метр за метром. Ступень за ступенью. Упрямо отвоевывая у смерти – не своей, чужой – пространство. Почему же чужой? Смерть Кирилла – это ее смерть. Метр за метром. Еще площадка… Фонарь Оксана не включала, потому что не смогла бы ни подтянуть его к себе, ни нажать кнопку.
В какой-то момент девушка подумала, что сошла с ума. Стальная решетка под ногами ожила, не пускала вниз. Оксана, вцепившаяся в лестницу, искала дырку под ногами, чтоб продолжить спуск. Тыкалась в преграду. Упрямая металлическая конструкция не пускала ее, как только девушка вытягивала ногу – сразу же перекрывала проход.
Оксана долго висела на одном месте с закрытыми глазами, прежде чем в голове появилась новая мысль: «Да ведь это дно! Дно шахты!» Журналистка, немного собравшись, перехватила руки. И еще. И еще. Осторожно опустила ладонь вниз, провела ею по площадке, на которой находилась. Острые выступы камней. Гравий.
Девушка выпустила перекладину из рук и повалилась на бок, ударившись плечом… От боли она вновь пришла в себя. Вспомнила: «Кирилл!» Оставалось совсем немного. Нельзя, никак невозможно потерять сознание. Требовалось еще одно усилие, чтоб позвать на помощь людей. Оксана подтянула к себе фонарик, долго и бессмысленно перекатывала его в руках. Ладони горели, боль пульсировала в голове, понять, где выключатель, казалось невозможным.
Всхлипнув, девушка обняла фонарь двумя руками, подтянула к лицу. Она долго тыкалась в него носом, наконец разобралась, куда надо нажимать. Потребовалось еще одно сверхусилие, чтобы добыть свет. Лучик был совсем хилым, едва заметным. Оксана повернулась на боку. Ее руки медленно двигались по гравию, и так же неторопливо полз по стене бледный, умиравший конус света. Выключатель! Девушка заметила выключатель на стене!
«Здесь есть свет!» – мысль показалась удивительной.
«Конечно, есть, – ответил чужой голос в голове. – Здесь иногда работают люди».
Ангел-хранитель? Кил? Привидение, обитавшее в шахте? Оксана медленно поползла к лестнице. Ей нужна была крепкая опора, чтобы попытаться встать на ноги.
Голова не хотела отрываться от пола, казалась чугунной. Девушка легла на спину, вытянулась в полный рост. После долгого отдыха сумела содрать с левой руки липкую перчатку. Дольше провозилась с правой, Так она хоть что-то чувствовала пальцами, Завязки, Как справиться с ними? Каску помогал надевать Кирилл. Оксана и не ведала, как застегивается хитрый ремешок. Прошло очень много времени, но журналистка была упрямой, Она не имела права на слабость…
Каска осталась на полу, возле лестницы. Девушка ухватилась голыми руками за металл. Больно. Еще хуже, чем раньше, Но надо подтянуть тело. Перехватиться. И еще. Еще раз. Теперь к стене. Упереться в нее ладонями. Медленно переставлять ноги. Шаг влево одной ногой. Не терять равновесие, Теперь шаг другой…
Оксана дотянулась до выключателя, повернула его. Вереница световых маяков протянулась от дна колодца до самого верха. Они показались девушке невообразимо яркими, ослепляющими. Темнота сдалась! Пусть маленькая, но победа… Поднять голову и посмотреть, что происходит наверху, там, откуда начала движение упрямая девчонка, не было сил. Оксана с трудом повернулась, привалилась спиной к стене, Где-то здесь должна быть дверь. Или еще что-то такое.
Дверь нашлась совсем неподалеку. И Оксана поняла, что бог все-таки на ее стороне, Просто он не любит, когда победа достается человеку легко. Если хочешь чего-то добиться – изволь преодолеть себя. Перешагнуть через ужас, боль, апатию. Разочарование в собственных возможностях. Победа придет, на сверхусилии, Когда уже не останется ничего, кроме упрямства. Когда будешь ползти вперед – не потому, что так надо. Не потому, что отдаешь себе такой приказ. Ты будешь ползти потому, что не умеешь сдаваться. И когда не останется ничего, все будет растрачено, отдано, бог подумает: «Пора! Этот человек сражался достойно…»
Оксана уперлась ладонями в тяжелую гермодверь. Кажется, створка была в два раза толще, чем сама девушка. И уж точно – в несколько раз тяжелее. Но теперь Оксана верила, что в жизни возможно все. Даже то, что казалось невозможным еще недавно. Она всем телом навалилась на металл. Упрямая дверь не поддалась, но хрупкая девчонка была еще упрямее.
Гермостворка поехала в сторону с противным скрипом. Оксана, не удержавшись на ногах, полетела на гравий. Боль. Снова боль. Руки, колени, лицо. Нет, может, бог и на ее стороне. Но точно не отдаст победу, не измучив девушку до смерти.
Маньяк и Берт чуть ли не на руках дотащили задыхавшегося Киловольта до выхода на поверхность. Руж брел сам, шатаясь из стороны в сторону, как пьяный. Берт первым вылез из- под земли, сунул ладони в люк.
