там потерять сознание. Ну и побежали поезд останавливать. Один парень прямо под колеса бросился. Машинист чудом успел затормозить.
– Господи! – Оксана уперлась локтями в колени, спрятала лицо в ладонях. – И это все из-за меня.
– Ну да, – улыбнулся Ракитин. – Можешь гордиться. Не за каждую девушку люди готовы пожертвовать собой.
– Да они ж меня никогда не видели! Ни разу в жизни! – воскликнула Оксана. – Я только Кирилла и Ружа знаю!
– Значит, гордись еще больше. У твоего парня такие друзья, что готовы броситься под поезд. За девушку, которую не видели.
– Они живы? Все в порядке? – прошептала Оксана.
– Да, все нормально! – успокоил Игорь Борисович. – Двое, что состав остановили, попали в отделение милиции. Сейчас находятся за решеткой, в камере. У капитана Монтерова, который тебя наверх со станции поднимал. Он – мой старый знакомый.
– Игорь Борисович! – девушка вцепилась в руку врача, ее глаза наполнились слезами. – Пожалуйста, скажите ему, чтоб выпустил мальчишек! Они не виноваты. Это все из-за меня!
– Уже сказал, – улыбнулся врач. – Андрей собирается их освободить. Но говорит: пусть пока посидят. Может, ума прибавится? Раз не могут сообразить, что надо делать с красивой девушкой. И тащат ее под землю вместо того, чтоб тащить в койку.
Оксана стала красной, как помидор.
– Ладно, ладно! – усмехнулся Ракитин. – Шутка старого прапорщика. Не обращай внимания. Тут, в отделении, ко всякому привыкаешь, даже к эротическим выходкам негуманоидов. В общем, все будет нормально, Оксана. Андрей Монтеров – нормальный человек. С душой. Эти парни, которые за решеткой, уже дозвонились до твоего Кила – Андрей разрешил им воспользоваться телефоном. Все знают, что ты нашлась, жива. Кирилл должен подъехать на «Лесную», забрать у Монтерова адрес нашей лечебницы. Или, хочешь, давай я сам Кириллу позвоню.
– Я номер не знаю на память, – жалобно призналась Оксана. – Он в записную книжку на мобильном занесен был. Телефон водой намочило, работать перестал. А потом я вообще его потеряла.
– Ну, значит, у тебя нет другого выхода, – рассмеялся Игорь Борисович. – Будешь лежать у нас в отделении. Как сказочная принцесса, заточенная в башне. Лежать и ждать, когда явится твой глупый принц.
– Он не глупый, – возразила Оксана. – Он умный. И хороший.
– Глупый! – не согласился Ракитин. – Раз не знает, куда надо такую красавицу водить. Нашел, тоже, место для свиданий. Водосборный коллектор!
– Я сама! – начала было Оксана, но это все уже не имело значения. И она сказала совсем другое: – Господи, как хорошо-то. Все закончилось…
Журналистка стала медленно опускаться на подушку.
– Оксана! Оксан! – потряс девушку за плечо Ракитин. – Погоди еще минутку. Не отключайся.
– Угу, – пациентка очнулась. – Да, Игорь Борисович.
– Покажи, пожалуйста, на карте, где этот коллектор, из которого ты в шахту метро попала.
Врач развернул на столе большой лист бумаги.
– Ой! Какая у вас карта хорошая, – восхитилась Оксана, разглядывая план Ракитина. Его любимое детище, сотворенное вручную. – Мы ехали на маршрутке от метро «Ладожская». Пересекли Охту. Вот тут. Точно помню, потом был проспект Энергетиков. С него свернули налево, но что там за улица…
– Ага, сообразил! – обрадовался Ракитин. – Значит, тот коллектор, что в парке!
Девушка не поняла, что так восхитило Игоря Борисовича, ее глаза слипались. Журналистка с трудом пыталась удержать нить беседы. Ракитин поставил на карту примерную точку входа, отыскал на плане ближайший воздухозаборник метро.
– Сколько ж ты проползла под землей?! – удивился психиатр. – Ничего себе! Отсюда до вентиляционной шахты – сумасшедшее расстояние!
– Я очень за мальчишек испугалась. Дело только в этом, – честно ответила девушка. – Ради себя – не получилось бы. Просто легла бы в трубе и тихо околела.
Журналистка сладко зевнула и ткнулась лицом в руки.
– Оксан! – врач потряс ее за плечо. – А можно как-то определить: из какой водосборной камеры ты до вентиляционной шахты метро добиралась?
– Можно, – почти засыпая, пробормотала девушка. – Там ход – около железной лестницы. Наверху, выше уровня головы. А чуть сбоку от железных ступенек кто-то написал «О плюс К». Я запомнила. Потому что это первые буквы наших имен. Оксана плюс Кирилл. Случайное совпадение.
– «О плюс К»! – Ракитин чуть не захлопал в ладоши. – Значит, найти можно!
– Наверное, – вяло ответила девушка.
– Оксан! А внизу, от вентиляционной шахты, только один коридор отходит? Или много?
– Не знаю, – журналистка опустила голову на подушку. – Один помню.
– И ты уверена, что там, в тоннеле, видела рыцарей возле костра?
– Рыцари – это обман, – тихо пробормотала журналистка, прикрывая веки. – Они пустые внутри. Смотришь в лицо, но там ничего нет. Нет глаз за забралом. Я чувствую. Словно кто-то ими движет. Другой.
– Кто-то другой ими движет! – Игорь Борисович поднялся в сильном волнении.
Он думал точно так же! Оксана лишь повторила вслух его мысли! То, до чего он дошел с помощью размышлений, девушка угадала, поняла нутром.
– Однако они не только убивают. – Ракитин принялся быстро ходить по палате. – Два раза они спасли людей. Почему же? Почему?!
Он случайно наткнулся на стул, уронил его. От неожиданного громкого звука девушка открыла глаза, непонимающе посмотрела на Ракитина. Тот присел на краешек кровати.
– Оксана, я понимаю, тебе трудно об этом говорить. Скажи, пожалуйста, когда этот… сержант милиции… приставал к тебе… именно рыцарь убил его, да?
– Вы тоже не верите? – вопросом на вопрос ответила журналиста. Ее взгляд на миг стал осмысленным. – Думаете, я сошла с ума. Да?
– Нет!
– Его убил человек в латах средневекового рыцаря, – устало повторила Оксана. За утро ей пришлось произнести эту фразу раз пятнадцать. Или двадцать. – Я не знаю, кто это был. Лица не видела, потому что забрало опущено. Убил мечом. Ударил дважды. В живот, потом сверху. По голове, спине. И наручники на мне разрубил. Не могла же я их зубами перекусить, правда?!
– Успокойся! – погладил ее по волосам, как ребенка, Игорь Борисович. – Успокойся, пожалуйста. Все хорошо!
– Я не сумасшедшая!
– Ты не сумасшедшая. Спи…
Девушка вздохнула, но, видимо, сил у нее действительно больше не оставалось. Оксана повернулась на бок, положила руку под голову и засопела. Игорь Борисович постоял возле спавшей журналистки, размышляя, потом сходил в свой рабочий кабинет. Вынул из стола желтую папку, принес ее в палату. Усевшись на стул возле девушки, положил папку на колени, написал на чистом
