собеседника. Ярес оттолкнул пьянчугу, и работника морга под руки подхватили «быки». Начальник службы безопасности недоуменно посмотрел на часы. Семнадцать тридцать… И вдруг он понял!
– Черт! – Ярес длинно, изощренно выругался. – Вот допился, придурок! Сейчас не пять утра! Пять вечера!
– Вечера? – паренек вновь икнул, попытался сконцентрировать взгляд на собеседнике, но не смог. – О! Как быстро смена прошла! Так че, мне домой? Не! Поспать бы…
– Ты ж полдня в подсобке валялся, – подал голос пожилой, – чего удивляться?
– Значит, пять вечера, – радостно засмеялся паренек. – О! Контакт!
– Тьфу! – Ярес в сердцах плюнул на пол. – Где же тело этого мужика?
– Так увезли, наверное! – обрадовался Вадька. – У нас машина была. Забрала… это… в крематорий… Наверное, туда попал.
– Что? Вот так, сразу?! – искренне удивился начальник службы безопасности.
Молодой «кадр» уже не способен был ничем помочь. Он вдруг осел на пол.
– Вырубился! – сказал один из подручных Яреса. – Шеф, начисто вырубился. Мертвецки пьян.
Начальник службы безопасности присел возле пожилого мужичка.
– Слышь, ты! – угрожающего рыкнул он и ткнул стволом пистолета в нос второго пьянчуги. – Щас мозги вышибу! Говори: могли тело увезти?
Мужичок затрясся от страха, жалобно посмотрел на Яреса. Забормотал тихо, но быстро:
– Вообще, не положено. Не положено такое. Надо ждать. Вдруг родственники? Опознают. Заберут. И нам хлопот меньше. То-се. Но Вадька… Он, наверное, перепутал. Не разобрал, где новички, где… Ну, понимаете? Не того засунул… Сгоряча. Я не виноват! Пьяный же он! Сами видите…
Мужичок зарыдал, съежился, прикрывая голову руками.
Ярес поднялся на ноги, засунул ствол в кобуру.
– Надо ехать в крематорий, – решил он. – Проверить все до конца.
– С этими что делать? – спросил один из бойцов, пнув пожилого. – Свидетели?
– Оставь, – брезгливо поморщился Ярес. – Какие свидетели? Лыка не вяжут, мозги начисто проспиртовались. Оставь! Не вешай лишнюю мокруху…
«…Теперь знаю: наша секретная лаборатория называется „Ноев ковчег“. Библейское название. Знаковое. Все, абсолютно все свидетельствует в пользу моей догадки о целях доктора Вербинского. Черт! Никак не могу отвыкнуть – по старой привычке называю его доктором. Нет! Он хуже, чем варвары Третьего рейха, проводившие эксперименты над узниками концлагерей.
Как все несправедливо в жизни! Мне, когда рухнул дом и погибли несколько человек, дали пятнадцать лет. А Вербинский проводит опыты над гражданами нашей страны, никто его не сажает, хотя этот монстр уничтожил больше людей, нежели обрушившийся не по моей вине дом… И ведь кто-то спонсирует его исследования, кто-то прикрывает чудовищную лабораторию! Даже выделил под нее бывший военный городок… Господи, неужели это на уровне правительства? Тогда нам, россиянам, вообще незачем жить. Если власть покровительствует таким опытам над собственными гражданами – России пришел конец.
Последние дни внимательно вглядывался в лица моих коллег – «кроликов». Мы пересекаемся часто: в столовой, на спортплощадках, в коридорах. Запомнил, пересчитал обитателей «загона». Раньше не пытался заниматься чем-то подобным, жил в своем мирке, почти отгородившись от товарищей по несчастью. Теперь убедился: одни люди пропадают, другие появляются.
Почему не думал об этом раньше? Мозг был занят другим, невольно я раз за разом возвращался в день трагедии моей многоэтажки… Теперь четко зафиксировал – не осталось почти никого из «стариков» – тех, кто был здесь до меня. Что это значит? По-моему, вариант только один, ведь глупо надеяться, что Вербинский отпускает пленников на свободу. Их убивают. Вернее, существует некая очередь. Очередь на прививки. Подопытным «кроликам» вводят модификации препарата, затем вирусы, направляют несчастных в карантинные блоки. И пока оттуда никто не вернулся.
Это значит, что препарат Вербинского не работает. Люди умирают, один за другим, и в лаборатории готовят новые модификации «чудо-сыворотки». А потом вызывают следующего «кролика», по списку. В порядке живой очереди? Значит, скоро доберутся и до меня…
Теперь при каждом зове в белый купол покрываюсь холодным потом. Иду, будто на расстрел, пытаюсь успокоиться, ведь очень важно делать вид, что я ни о чем не догадываюсь. Иначе будет хуже:
Сегодня опять был
Вербинский был необычайно деятелен, энергичен, словно в него вставили свежие батарейки. Бегал по залу, среди приборов, жестикулировал, вновь пытался со мной разговаривать. Другое дело, что теперь я не настроен на беседы. Так… вяло улыбался, обозначая интерес… Какой смысл разбираться во всем, если не переживешь «эпоху»? Эпоха – это слово я поставил в кавычки. С иронией. Маленькая моя эпоха… В которой узнаешь о собственной стране чудовищные вещи. Эпоха, в которой умирают и те, что слепы, и те, что прозрели. Время, когда не остается свидетелей…
Вербинский непрерывно ораторствовал. Иногда перестаю понимать – он научный работник или шарлатан? Конечно, я слышал про ясновидящих, даже про магов. Признаться, допускаю мысль: кому-то удается заглянуть в будущее, рассказать человеку, что его ждет впереди. В это могу поверить, хоть и с трудом. А вот в магию…
Вербинский нес какую-то оккультно-ведьмовскую чушь. Про то, что кровь – действительно более сложная структура, нежели люди до сих пор считали. Показывал мне размытые диаграммы, тыкал в них пальцем, убеждая, что у каждого народа свой резонансно-энергетический спектр, и это дает больше, нежели четыре группы крови и два вида резус-фактора.
Я почти ничего не понял из его околонаучного бреда. Запомнил только, что Вербинский твердил, будто кровь – нечто уникальное, неповторимое для каждого человека. Точно так же, как папиллярные линии – нет людей с двумя одинако– выми отпечатками пальцев.
И потом, кроме личного неповторимого «энергокода» есть общий отпечаток у любого народа. Будто мастер-ключ, подходящий к нескольким разным дверям. Задача в том, чтобы создать «отмычку», соответствующую сразу многим замкам. И он, дескать, теперь нашел путь…
Даже не знаю, чего в этом больше – науки или шарлатанства. Медицина это или магия?»
Работники крематория выглядели более вменяемыми, нежели сотрудники морга.
– Был ли у нас такой? – крепкий мужик глянул на начальника службы безопасности «Ноева ковчега», как на сумасшедшего. – Ты че, брат? С луны свалился?!
Когда «быки» Яреса чуть выдвинулись вперед, ближе к шефу, работник тяжело вздохнул, отбросил здоровенный железный багор. Мрачно сплюнул.
– Пойдем в другой зал, в сторону от машины! – предложил он.
И пошел первым, словно был здесь главным. Ярес и его люди последовали за ним. Вышли в тихий зал, без гудящих печей.
– Слушай, брат! – сказал мужик. Твердо, уверенно. – Ты далеко не первый, кто приезжает с таким глупым вопросом. Смекаешь?
