– Что?! Этого жмурика уже искали, до нас?! – Ярес напрягся.
– Нет, ты не понял, – засмеялся «абориген». – Я про другое…
Он достал сигарету, раскурил ее, затянулся.
– Понимаешь, – сказал он, положив шершавую ладонь на пустую фарфоровую урну для пепла. – Ко мне чуть ли не ежедневно братки подваливают с вопросами. А вот этого кореша не у вас сожгли? А вот такого урода не видел среди трупов? А сколько возьмешь, чтоб бесследно похоронить одного плохого человека? Короче, так! Я сначала боялся всего этого, а потом надоело! Отболело и отрезало. Даже пить перестал. Не страшно мне, понимаешь? Не боюсь я таких, как ты. Теперь не боюсь. Видел аппараты в зале? Оттуда до неба – только дверца печки… Считай, ежедневно с богом общаюсь. Лифт у меня, понимаешь? Лифт на небо! Сам кого хочешь на свидание с господом отправлю. Или с дьяволом. И отправляю! Всех!
– Ладно, ладно! – нервно замялся Ярес. В другом случае он, может, и растопырил бы пальцы, поставил мужика на место. Но не здесь и не сейчас. – Ладно, брат! К тебе-то никаких претензий. Оки? Ты просто скажи: видел или нет?
Работник крематория в сердцах сплюнул.
– Да перестал я на них смотреть! – выкрикнул он. – Перестал смотреть в лица! Понимаешь?! Мне оно на хрен не надо, только проблемы себе лишние создавать! Зачем?! Труп – он и есть труп! В печь! И все тут! А там небесная канцелярия определит: куда его. В ад… В рай… Ты понял?!
Глаза у крематорского стали абсолютно безумными. Ярес, глянув в черные зрачки, невольно отшатнулся. Его трудно было чем-то напугать, но сейчас он почувствовал: глаза этого сумасшедшего – коридор, в который лучше не попадать.
– Да ладно тебе! – пробормотал начальник службы безопасности. – Я понял! Понял! Хорошо! Но у меня еще вопрос… Тех, что сегодня днем привезли, – куда дели? В печь или…
Мужик дотянул сигарету, бросил окурок на пол. Засмеялся и покрутил пальцем у виска.
– А что мне их, солить, что ли? – поинтересовался он. – У меня тут кадушек нет!
Ярес и в самом деле осмотрелся, будто искал бочки с соленьями. Потом, сообразив, что занимается ерундой, злобно глянул на «хозяина».
– Ты глазами-то не вращай на меня, – равнодушно сказал крематорский. – Привезли труп – значит, так нужно! Значит, в печь! Работа у меня такая.
Ярес махнул рукой и направился к выходу. Выйдя на улицу, он облегченно втянул воздух полной грудью. Вытер пот со лба. И вдруг почувствовал – рубашка на спине полностью вымокла.
– Тьфу, черт! – ругнулся он и взглянул вверх, на трубу, над которой поднимался черный дым.
Достал из кармана мобильный телефон.
– Дмитрий Александрович, – сказал он, когда Колотилов ответил на вызов, – это Ярес. Звоню из крематория. Да, проследили путь. Погиб в аварии, установлено точно. Оттуда попал в морг, далее – сюда. Так точно, все проверили. Уже сожгли. Да. Да, понял. По второму – работаем. Работаем, ищем.
Усевшись в «Мицубиши Паджеро», Ярес еще раз посмотрел на жирный черный дым, поднимавшийся над трубой. «Лифт на небо…» – сказал сумасшедший мужик. И вдруг Ярес пожалел, что оставил пузырь водки в морге. Захотелось вылакать его, целиком. Забыться. Не думать о том, что лифт на небо ждет… Попробуй разберись – как скоро придется воспользоваться его услугами? На какую кнопку нажмут, независимо от твоей воли? Куда определят? Возможно, он, Ярес, попадет в руки этого же мужика. И работник крематория не глянет в лицо, не узнает былого собеседника, отправляя в черное жерло.
«Что мне их, солить?» – звучал в голове голос крематорского.
– Поехали! Поехали! – приказал Ярес, отгоняя назойливые мысли прочь.
Возле дома устроена засада. Эта мысль сама возникла в голове – железобетонным монолитом – еще до того, как Поздняков приблизился к своему микрорайону. Причем Сергей понимал: это не было вопросом, родившимся в мозгу или даже в подсознании. В голове поселился кто-то другой, диктовавший то, что считал нужным.
Проверить это Поздняков решил не потому, что сомневался, а скорее из упрямства, из принципа. Он не стал приближаться к собственному подъезду, даже к дому. Остановился на противоположной стороне улицы, у длинного здания. Дождался, когда из крайнего парадного выйдет старушка, и скользнул внутрь дома.
Лифт, гудя и кашляя, доставил его на шестнадцатый этаж. Чуть подождав, «послушав» обстановку и самого себя, Сергей пробрался наверх, к лестнице, с которой можно было вылезти на крышу. Тихо и аккуратно поднялся по железным ступенькам, бесшумно приоткрыл дверь.
Если его не собираются брать живьем, а намерены физически устранить, логично предположить, что снайпер находится где-то здесь. Больше в округе таких удачных для обстрела точек не было…
Поздняков, стараясь не дышать, выбрался из бетонной «коробочки» на крышу здания. Долго стоял, вглядываясь в следующие «грибки», – хотел убедиться, что не попадет в оптический прицел, едва только двинется с места. Было тихо. Решившись, Сергей быстро пробежал к следующему бетонному возвышению, слился со стеной, вытер лоб. Передохнув, одолел еще один «пролет». Потом еще. Снайпера на крыше не оказалось. Сергей посмотрел вниз – теперь он находился как раз напротив собственного подъезда.
Сергей забрался в бетонный «грибок». На счастье, здесь решетка тоже оказалась без замка – удалось спуститься на лестничную площадку. Переведя дух, Сергей аккуратно и бесшумно начал спускаться вниз, с этажа на этаж. На восьмом он остановился. Отсюда было прекрасно видно улицу и собственный подъезд. Поздняков пристроился сбоку от окна, стараясь «не мелькать» в проеме. Замер, вглядываясь в то, что творилось прямо под ним.
Потребовалось не очень много времени, чтоб убедиться: его ждали. Две машины – точно. Минимум. Возможно, и больше, где-то в стороне. В этих двух сидели мужики – сразу по несколько рыл. Прочие тачки либо стояли запертые – на сигнализации, без хозяев, либо приезжали- уезжали. Там все было понятно: обычная суета, кого-то подвезли, кого-то подхватили, отправились по делам. Только две машины с пассажирами примерзли у подъезда, никуда не торопясь, не собираясь.
И вдруг Сергей почувствовал опасность. Она приближалась сверху, находилась где-то над головой. Поздняков, не мешкая, отступил в глубину темной площадки. Он выбрал восьмой этаж еще и потому, что рачительные хозяева квартир сэкономили на лампочках. У лифта было довольно светло – помогали лестничные окна и солнце. А в глубине, в тесном аппендиксе, царил мрак. Там и растворился Поздняков.
Чужак появился на площадке – тихо, почти бесшумно. Оглядевшись, пристроился у окна, принялся изучать улицу. Сергей нервно переступил с ноги на ногу, вдруг сообразив, что оказался в западне. До тех пор, пока незнакомец у окна, он, Поздняков, не сможет ни пошевельнуться, ни чихнуть. Не дай бог, сработает мобильник! Черт!!! Надо было его сразу выключить! Дилетант хренов!
«А если выйдут жильцы из квартиры? – похолодел директор турфирмы. – Или кто-то вернется домой, поднимется на площадку, на лифте?!»
И в этот момент, как нарочно, на пульте вспыхнула красная лампочка – кто- то вызвал кабину. Если поедут на восьмой этаж – конец всему. Сергей решился. Выбрав момент, когда вздрогнувший от шума чужак успокоился, отвернулся к окну, Поздняков прыгнул вперед. Ударил сзади-сбоку по колену, лишая возможности маневрировать. Противник вскрикнул, но директор турфирмы тут же зажал ему рот.
