O'Xapa Джон
Инструмент
I
Поздно ночью Янка Лукаса сморило, и он заснул, а газ остался гореть. Он подогревал воду для кофе, вода, закипев, убежала, залила огонь, и газ разошелся по всей кухне. Через несколько минут запах газа проник из-под входной двери на лестницу. Поднимаясь к себе наверх, Жук Малдауни потянул носом и понял, что несет из квартиры Янка. Он не был знаком с Янком Лукасом, не знал даже, как его имя, фамилия, не представлял себе, кто занимает эту квартиру, не желал впутываться в историю. Жильцы этого дома не любили соваться в чужие дела. Но, поколебавшись минуту-другую, Жук все же постучал в дверь, ответа не получил, тронул ручку и убедился, что дверь не заперта. Он вошел и увидел Янка Лукаса, распростертого на полу кухни.
Жук распахнул одно окно, второе, подтащил Янка к подоконнику, приподнял его и привалил спиной к стене. Потом выключил газ. Теперь надо было вызвать полицию. Так полагалось. Но Жук недолюбливал полицейских. Даже в такой ситуации ему требовалось подумать, стоит ли связываться с ними. Он высунулся в окно и подышал свежим воздухом. Из открытых окон в квартире сильно дуло; ночь была холодная, ветреная. Чтобы выстудить кухню, много времени не понадобилось, но квартиру следовало хорошенько проветрить, а Жуку следовало хорошенько подумать. Сопоставляя факты, Жук отметил, что на кухонном столе стоит початая банка с кофе, а кофейник весь залит гущей. Человеку, который собирался отравиться газом, вряд ли захотелось бы выпить сначала чашку кофе. Люди, кончающие с собой таким способом, обычно отворяют дверцу духовки и поворачивают кран, только и всего. Следовательно, все говорило о том, что этот человек не пытался отравиться, и Жук положил его ничком на пол, опустился рядом с ним на колени и стал делать ему искусственное дыхание. Он подсунул обе руки человеку под грудь и начал приподнимать и опускать его — вверх-вниз, вверх-вниз.
Ничего другого об искусственном дыхании Жук не помнил, но и этого оказалось достаточно. Человек пробормотал:
— Хватит, слышишь? — Слова прозвучали невнятно, но смысл их был ясен.
— Ладно. Хватит так хватит, — сказал Жук и встал с колен.
Человек лежал на полу, но по крайней мере он очнулся и приходил в себя. Жук вынул сигарету из пачки и хотел было закурить, но вспомнил, что этого сейчас делать нельзя. Человек перевернулся на спину и посмотрел на Жука. Он хотел что-то сказать — и не мог. На минуту сознание опять покинуло его, потом он открыл глаза.
— Холодно, — сказал он.
— Да, но дышать-то тебе надо, — сказал Жук. — Я говорю, свежий воздух тебе нужен.
— Холодище собачий… — сказал Янк Лукас. — Тошнит.
— Ты живой, хватит скулить, — сказал Жук. Он сел на единственный в кухне стул и покрутил пальцами незакуренную сигарету. Потом встал, намочил холодной водой посудное полотенце и приложил его Янку к лицу. Янк отшвырнул полотенце, но оно возымело свое действие.
— Ты кто такой? — сказал Янк.
— Малдауни, из верхней квартиры, — сказал Жук.
— Ну и проваливай к чертовой матери, — сказал Янк Лукас.
— Вот скотина неблагодарная, — сказал Жук. — Бросить тебя надо было, пускай бы валялся тут.
— Да ты кто такой?
— Я спас твою поганую жизнь, вот я кто такой, — сказал Жук.
— Жизнь мне спас, — сказал Янк Лукас. Он приподнялся и сел, опираясь рукой об пол. Потом медленно обвел глазами кухню, и его всего передернуло. — Холодище собачий, — сказал он.
— Не проходи я мимо, ты бы совсем окоченел, — сказал Жук.
От перемены положения Янк Лукас закашлялся.
— Слабость какая, — сказал он. — Газом несет.
— Ишь какой понятливый, — сказал Жук.
— Да ты кто такой?
— Я Джон Дж. Малдауни, эсквайр, — сказал Жук. — Сообщить тебе, под каким я номером числюсь? Предъявить профсоюзный билет? Дыши ровнее и не трать дыхания попусту. Мне спать охота.
— Вон чего тебе охота!
— Дать бы тебе в зубы, — сказал Жук. — Первый раз в жизни встречаю такую неблагодарную скотину. Попадались мне психи, подонки, но ты их всех за пояс заткнул.
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Что я здесь делаю? Вопрос в точку, — сказал Жук. — Не волнуйся. Как только ты сможешь встать, я отсюда смотаюсь!
Янк Лукас посмотрел на банку с кофе, потом на плиту. Он начинал сопоставлять кое-какие данные.
— Ну, соображаешь, что к чему? — сказал Жук.
Янк Лукас кивнул:
— Угу.
— Помаленьку, — сказал Жук.
— Ты почуял запах газа?
— Помаленьку соображает. Да, я почуял запах газа.
— Я поставил кофейник на плиту. Потом сел к столу на минутку. Наверно, заснул. — Янк Лукас говорил сам с собой. Он посмотрел на свои ручные часы. — Двадцать пять пятого или двадцать минут шестого. Не разберу.
— Правильно, двадцать пять пятого, — сказал Жук.
— Давно ты здесь?
— Да, пожалуй, с полчаса, может, немного больше, — сказал Жук.
— Выпить хочешь?
— Еще бы, — сказал Жук. — Где взять?
— В той комнате, — сказал Янк Лукас.
— Я принесу, — сказал Жук.
Та комната оказалась в квартире единственной, если не считать кухни и ванной. В ней Жук увидел постеленную на ночь оттоманку, несколько стульев, письменный стол, портативную машинку, груды книг на полу, бутылку джина, бутылку дешевого виски и бутылку водки местного производства. Жук выбрал виски.
— Не знаю, тебе можно или нельзя, — сказал он. — По-моему, не стоит.
— Я не хочу. Вывернет тут же, — сказал Янк Лукас. — Разве стакан молока выпить.
— И этого не удержишь, — сказал Жук.
— Да, пожалуй, — сказал Янк Лукас.
— А если подлить в молоко виски, может, сойдет? Ну как, попробуешь?
— Я что угодно попробую, лишь бы избавиться от вкуса газа во рту, — сказал Янк Лукас.
Жук влил немного виски в полстакана молока и протянул стакан Янку Лукасу. Желудок Янка принял это питье, но ненадолго. Пока Жук пил виски с водой, Янк успел сходить в ванную, там его вырвало.
— Ну что ж, по крайней мере двигаться можешь, — сказал Жук.
Янк Лукас вышел из ванной, тряся головой и отирая лицо махровой рукавичкой.
— Плохо дело, — сказал он.
— Есть у тебя какой-нибудь знакомый доктор поблизости? — сказал Жук.
— Нет, — сказал Янк Лукас. — Я не знаю ни одного доктора во всем Нью-Йорке.
— Если не по знакомству, так среди ночи его на веревке сюда не затащишь.
