Две последние цитаты, вне всякого сомнения, говорят о том, что
квартира Прохоровой тщательно прослушивалась. Что и объясняет
упомянутые выше странности, сопутствовавшие переезду и
проживанию Рихтера в этой квартире. НКВД, как я полагаю,
спланировало этот переезд (разумеется, втайне от Рихтера и семьи
Прохоровой): лояльность сверходаренного музыканта нуждалась в
круглосуточной проверке.
И в эту мышеловку в сорок восьмом году был приглашен мой
отец.
О том, что из этого вышло, я уже подробно писал в своей книжке
«Гений зла», М., 2005.
Вкратце суть такова. В 1950 году Прохорова была арестована, а
крамольные разговоры, которые вели мой отец и Прохорова,
оставаясь наедине в ее квартире, были предъявлены ей
следователем: «Каждый наш разговор с Шурой был представлен
как мой монолог, мое высказывание или мое личное мнение».
(См.: Прохорова В. «Трагедия предательства»/ Российская
музыкальная газета, 2002, №4). И на основании этого Прохорова
написала свою статью, обвинив моего отца в своем аресте.
Удивительно, однако, как могла Прохорова позволить себе
поддерживать целую серию из многих антисоветских бесед в
своей квартире. Она их насчитала целых 12 или 13 штук.
Тем более что мой отец ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОПАСАЛСЯ
ПОДСЛУШИВАНИЯ (см. ее статью).
Тем более что Рихтер, ЗА КОТОРЫМ СЛЕДИЛИ, продолжал в
этой квартире бывать (см. ее статью).
Тем более, имея такую специфическую родственницу как
РАЗВЕДЧИЦА Вера Гучкова-Трэйл.
Тем более что в этой квартире регулярно бывал и отдыхал там
душой близкий друг Прохоровой Юрий Нагибин – в то время
ЗЯТЬ СТАЛИНСКОГО ЛЮБИМЦА И.А. Лихачева, бывшего
наркома машиностроения (!) и чекиста. (См. Нагибин Ю. Вечная
музыка. – М.: АСТ, 2004, с. 346–355, а также Нагибин Ю. Моя
золотая теща. – М.: АСТ, 2004, с. 228–229, где И.А. Лихачев
выведен как «В.К. Звягинцев»)
Кстати, Прохорова пишет о беседах с моим отцом: «<…> А все
разговоры стали носить сугубо политический характер». Но
разговоры на политические темы должен кто-то начинать. Тем
более во время террора. Тем более, если собеседники знакомы не
больше года. Видимо, это был человек, который не боялся
подслушивания…
А что же делала Вера Гучкова-Трэйл в том самом 1949 году, в
котором велись антисоветские разговоры в квартире Веры
Прохоровой? Она тоже вела антисоветские разговоры, только по-
английски.
«Уже в 1949 году, – пишет Ален Бросса, – когда Виктор Кравченко
в эпоху нарастания холодной войны открыл глаза западному
общественному мнению своей нашумевшей книгой «Я выбираю
свободу», она сопровождает перебежчика на публичных
выступлениях в качестве переводчицы. На фотографии,
