проходившего мимо экскурсовода, смогла оценить нервюрные своды, которые, оказывается, были впервые в Европе применены в Даремском соборе и предвосхитили классическую готику. От того же экскурсовода она узнала, когда была построена каждая из башен, и окончательно убедилась, что собор является образцом чистейшего нормандского стиля, поскольку основная его часть была построена в кратчайшие сроки с 1093 по 1133 год.
Закончив с собором, Юля приступила к осмотру замка. Замок чистотой стиля не ослеплял, зато был могучим, фундаментальным, неприступным и совершенно немрачным. Юля с удовольствием побродила по его окрестностям, пока ноги не потребовали передышки. Тогда она уселась на лавочку и стала смотреть, как на большой зеленой лужайке перед замком сооружают ярмарочные павильоны. Кажется, в ближайшие выходные здесь будет происходить что-то интересное.
Дав достаточно пищи для ума и духа, Юля отправилась изучать жилые кварталы. Настроение у нее было великолепное. Солнышко было ярким, но нежарким, легкий ветерок шевелил листву в кронах старых деревьев. Она брела в толпе туристов, наслаждаясь каждым мгновением дня. Полиция ее больше не ищет, семья снова с ней, убийца рано или поздно найдется. А она только что познакомилась с двумя историческими памятниками, включенными в Список Всемирного культурного и природного наследия ЮНЕСКО! Она вдохнула полной грудью и вдруг испытала нестерпимое желание взлететь. Взлететь ей, конечно, не удалось, но, надев на нос темные очки, она раскинула в стороны руки и с хохотом побежала вниз по улице, благо улица бежала под горку. Чувствовала она себя лет на семнадцать. Забег увенчался успехом. Когда спустя полчаса она попивала кофеек в маленьком ресторанчике на рыночной площади, к ней несколько раз подсаживались молодые люди, очарованные ее непосредственной выходкой и желающие завязать романтическое знакомство.
Город Юле ужасно понравился, она несколько часов бродила по узким, прямым улочкам, плотно застроенным домами самых разнообразных форм и фасонов. Здесь были древние старички, опирающиеся на своих более молодых и крепких соседей, и совершеннейшие юнцы, насчитывающие не более ста лет от роду. Первые этажи, естественно, занимали сувенирные лавки и магазинчики, торгующие очаровательными безделушками, и к концу прогулки Юлин кошелек значительно облегчился, а вот сумка стала почти неподъемной от всякой ненужной чепухи, которую она накупила, будучи не в силах удержаться. Гулять так гулять, потом раздарю кому-нибудь, решила Юля. Именно тяжелая сумка удержала ее от спонтанной поездки в музей под открытым небом в Бимише. Ехать туда было всего полчаса на автобусе, и один молодой человек сильно ее туда зазывал, обещая чудесно провести время. Молодой человек Юлю, конечно, не заинтересовал, а вот возможность побывать в Англии девятнадцатого века весьма привлекла. Побродить по городу позапрошлого века, заглянуть в школу того времени, прокатиться на старом трамвайчике, заглянуть на вокзал. Пройтись по магазинам, торгующим тем же ассортиментом, что и сто – сто пятьдесят лет назад, спуститься в угольную шахту…
Но, увы. Салфеточки, воротнички, акварели, кружечки, ложечки, ремешки, фигурки, шерстяные носочки и прочая дребедень тянула к земле ее романтическую натуру. А потому, вспомнив о собственных хозяйственных планах, составленных накануне, она еще раз заглянула на рынок и, накупив разной снеди, отправилась домой готовить кулинарные шедевры для Тома.
В Йорк Вероника выехала рано, еще до завтрака. Бедный Джон! Пришлось ему соврать, что Бетти Дэниэлз, противная кривляка, с которой они жили по соседству в общежитии, приехала в Йорк на пару дней и жаждет увидеться. Приглашать такую особу в Гарт не захотел даже Джон, отличавшийся свойственной всем Апон-Тайнам терпимостью. И Вероника мужественно отправилась в Йорк, дабы никого не обременять подобной «приятной» гостьей.
Джон поверил. Ужасно. Скорее бы все уже закончилось.
Вероника вздохнула и прибавила газу. Дел было полно, город она знала плохо, следовало поторопиться.
Накануне вечером Вероника развила бурную деятельность, чтобы как следует подготовиться к сегодняшней операции. Она невзначай узнала у Сэм, как называлась студия звукозаписи, где она некогда трудилась, а заодно и ее адрес. У Джона Вероника выяснила все касаемо бывшего жениха Сэм. А это было немало. Джон сообщил невесте имя, профессию и место работы предполагаемого соучастника преступления. А заодно еще раз изложил Веронике историю обеих свадеб Сэм.
В его изложении Сэм выходила слишком чувствительной, доброй, несчастной, ранимой и беззащитной. Несчастная жертва обстоятельств. С точки зрения Вероники, Сэм была хитрой, расчетливой, эгоистичной лисой. Какой нормальный человек способен причинить такую боль ближнему? Дождаться начала свадебной церемонии и на глазах у многочисленной публики сообщить счастливому жениху, что любишь другого, и, бросив его у алтаря, дать деру? Это что, поступок доброго и чуткого человека?
Неужели нельзя было отменить свадьбу за час до церемонии? Накануне, за неделю? А если уж назвалась груздем, полезай в кузов, в конце концов, могла бы развестись через пару месяцев, – сердито размышляла Вероника, – нет, Сэм не так проста и безобидна, а потому она просто обязана вывести голубушку на чистую воду.
Для начала Вероника нанесла визит в звукозаписывающую компанию. И там, представившись старой подругой Сэм, проведшей некоторое время за границей, спросила, когда та появится на работе. В ответ, как и ожидалось, ей сообщили о том, что Сэм вышла замуж и уволилась.
– Да что вы! Наконец-то они с Тимом поженились! – радостно воскликнула Вероника. Тимом звали бывшего жениха Сэм.
– Ничего подобного, – поджав губки, заявила девица на ресепшене, с которой беседовала коварная сыщица. – Она выскочила за старого герцога Апон-Тайна, между прочим, ему уже под семьдесят! – Глаза барышни от возмущения происшедшим полезли на лоб. – Зато денег куры не клюют, живет теперь в настоящем дворце.
Девица Саманту явно не одобряла, а точнее, смертельно ей завидовала.
– Надо же. Значит, они с Тимом расстались, – покачала головой Ника.
– Расстались? Да она бросила его прямо на свадебной церемонии! – радостно сообщила девица с экзотическим именем Алабама на бейджике, не упуская возможности наговорить гадостей о «дорогой подруге».
– Надеюсь, он уже оправился от удара и начал с кем-то встречаться? – рассеянно проговорила Ника. Кажется, девица была неплохо осведомлена о делах этой парочки.
– Какое там! Так и сохнет по ней. А что еще хуже, герцог с ним познакомился, и теперь они вроде как дружат втроем.
– Это как? – решила уточнить Вероника.
– Они регулярно встречаются с беднягой и всячески демонстрируют ему свою семейную идиллию, – осуждающе проговорила Алабама, найдя в Веронике сочувствующего слушателя.
– Как жаль… Бедный Тим! Я хотела бы встретиться с ним, как-то поддержать его. Но не представляю, как его найти. К Сэм с этим вопросом обращаться как-то неловко. Да и ее теперешнего телефона я тоже не знаю.
– Да что проще? Он, как и раньше, обедает в пабе за углом. Раньше они там с Сэм встречались во время перерыва, а теперь он там перекусывает один или с приятелями, – пожав плечами, объяснила девица.
На такую удачу Ника даже не рассчитывала. Она распрощалась с барышней и отправилась занимать пост в «Барашке и флаге», так назывался нужный ей паб.
И снова удача улыбнулась Веронике. Пока она сидела за стойкой в ожидании Тима, бармен, молодой симпатичный парень лет двадцати семи – тридцати, разговорился с ней, и оказалось, что он неплохо знает и Тима, и Саманту.
Спустя час Вероника выходила из паба с мрачной самодовольной улыбкой на устах.
Позвонив отчиму, она заскочила в Дарем, притормозила возле площади, и едва Василий прыгнул на заднее сиденье машины, дала по газам.
– Уф. Спасибо, что выручила! – пропыхтел горемычный олигарх, вытирая пот. – Я думал, они меня до смерти заездят!
– Узнал что-нибудь? – сдержанно спросила Ника, сгорая от желания поделиться собственными успехами.
– Нет, – буркнул Василий. – Кроме того, что, узнай местное общество о том, что Виктория была
