Ей определенно начинал нравиться этот парень, но чертова слабость давила на голову и язык и не давала возможности нормально вести разговор.
— Вы меня извините, ради бога, — продолжал тем временем Александр. — Я вас принял за девушку определенного сорта. Думал, сейчас клеиться будет, потом денег клянчить, — он немного помолчал, потом осторожно спросил: — А простите за бестактный вопрос, почему вы в таком виде? Что-то случилось?
— Случилось… — глухо ответила Настя и вдруг, неожиданно для самой себя, разрыдалась.
Саша, испуганный столь бурной реакцией, притормозил, свернул на обочину, а потом быстро полез в аптечку, доставая из нее какой-то пузырек.
— Вот, выпейте, выпейте, — он совал ей под нос стакан с какой-то жидкостью.
Настя крупными глотками выпила лекарство, кивнула в знак благодарности и стала вытирать слезы, но напряжение, переполнявшее ее в последнее время, спадало очень бурно. И новый прилив эмоций выплескивался со слезами. Она просто задыхалась, не в силах унять себя. Парень, видя, что с ней происходит, осторожно обнял Настю за плечи. Он ничего больше не спрашивал, только тихонько поглаживал ее по спине и волосам.
— Ну-ну, — доносился до нее его тихий голос. — Успокойся, уже все хорошо.
Постепенно Настя начала затихать. Саша вытащил из кармана носовой платок и осторожно промокнул Настины веки и слезы.
— С-спасибо… — выдавила она, глотая воздух. — Извините меня…
— Перестань. Главное, теперь все будет нормально. Тебе пойти-то есть куда?
И Настя, всю дорогу ломавшая над этим голову, не выдержала и стала рассказывать этому незнакомому человеку все, что с ней случилось, с самого начала. Больше ей поделиться было не с кем. Парень без лишних разговоров вынул из кармана мобильник.
— Сразу бы попросила позвонить, да и все дела, — просто сказал он.
Настя набрала домашний номер и, моментально, после первого же гудка услышав взволнованный отцовский голос, чуть не разревелась снова.
— Это я, папа, — тихо проговорила она.
— Кто?! Настя? — встревожился Котов.
— Папа, я сейчас приеду. У меня были проблемы, но со мной все в порядке, не волнуйся, я жива и здорова.
Однако говорила она все это таким голосом, что Котов, наоборот, заподозрил неладное и все пытался по телефону выяснить, что же именно случилось. Наконец Настя не выдержала и прикрикнула:
— Я сейчас приеду, черт возьми, и все расскажу! — И отключилась.
Она слышала, как отец что-то кричал напоследок, пытался узнать, где она и что с ней происходит. Потом она вздохнула и тихо сказала Александру:
— Поехали…
Саша внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он привез Настю прямо к подъезду ее дома. Та поблагодарила своего спасителя и дала ему свой телефон.
Глава 4
— Так, все! Хватит! Все нервы с вами оставишь! И ты туда же! Черт знает что!
Из уст Евгения, вздымавшего руки к новому подвесному потолку, лилась патетика. Он в возбуждении расхаживал по кухне, а Настя сидела, поджав ноги на диване, и отпивалась горячим чаем.
— Я запрещаю тебе выходить из дома до окончания всей этой истории! — заключил он. — К черту институт, к чертям собачьим твоего Костю и его сеструху, как ты выразилась!
Такие родственнички нам не нужны! А с этим Русаком я сегодня же разберусь через нашу службу безопасности. Они наведут там порядок. Этот Русак станет обычным сереньким зайчишкой, а не радетелем за судьбу России! Пошел он в задницу со своими пацанами! Патриот хренов! Черт знает что! Я ему покажу справедливость! Боже, с кем ты связалась, дочь? Боже мой, боже мой!
Анастасия сидела и терпеливо слушала отцовский монолог. Несмотря на то что она многое бы оспорила, вся эта театральщина казалась просто дивной музыкой, если сравнивать с так называемой беседой с пресловутым Русаком.
— Слушай, ты, наверное, отдохнуть хочешь? — вдруг спохватился отец, немного поостыв.
— Вообще-то да, — честно призналась Настя.
— Ну, сначала я осмотрю твои боевые ранения, — Котов выплеснул свои эмоции и теперь подобрел. — Хотя нет, я позвоню сейчас дяде Стасу, он у нас медик, он лучше разберется, что тебе надо.
— Нет, не надо никого вмешивать, пожалуйста, — попросила Настя.
— Ладно, не будем дядю Стаса, — тут же согласился Евгений. — Тем более что он, по-моему, улетел отдыхать в Египет.
— Папа, давай я в ванную пойду и справлюсь сама, ладно? — проговорила Настя.
Евгений, еще раз сокрушенно осмотрев дочь, махнул рукой. И как только она скрылась в ванной комнате, направился к заветному холодильнику, в котором находилась еще более заветная бутылка коньяка.
Настя с наслаждением встала под душ, отскоблила с себя всю грязь и промыла ссадины и раны. Посмотрев в зеркало на свое отражение, она с удовлетворением констатировала, что стала выглядеть более-менее. «Хотя какое там! — вздохнула она. — Вся опухшая, исполосованная… Неудивительно, что этот Александр меня поначалу за синюху принял! Между прочим, неплохой парень».
Благосклонно подумав о новом знакомом, девушка прошла в свою комнату и с наслаждением легла в постель. Через минуту она провалилась в глубокий сон.
А Евгений, после того как принял на грудь коньяку, пошел к телефону. Поразмыслив, он решил как раз знакомым силовикам-то и не звонить. Он подумал, что надо сообщить Ларисе. У нее связи в силовых структурах получше будут. Она и с его дядей, Вольдемаром Мурским из ФСБ, контактировала гораздо чаще, чем он, родной племянник. Заодно и попеняет ей на то, что из-за ее склонностей к криминальным приключениям в них угодила их родная дочь…
Лариса так и не спала всю ночь. В ее воспаленном воображении возникали картины одна страшнее другой, то Настя лежит раненая или — ужас — избитая в каком-то лесу, то ей слышалась трель домофона, и она вскакивала и бежала к двери, прислушиваясь к тишине подъезда. Карташов, правда, попытался успокоить ее и пообещал, что все меры по поиску ее дочери будут приняты. Но это означало, что только утром! Котов тоже не спал, правда, в конце концов, уже под утро, коньяк сделал свое дело, и, расстроенный, он задремал прямо в кресле, чем окончательно вывел Ларису из себя.
В семь утра Лариса заставила себя собраться и отправилась в свой ресторан. Из кабинета периодически звонила Карташову. Новостей о Насте не было — ни хороших, ни плохих. Никому о семейном несчастье она говорить не стала, даже Степанычу, зная, что его «утешительные» слова только ускорят надвигающуюся истерику.
Камень с души у нее упал только тогда, когда позвонил Евгений и сообщил, что Настя дома, что она жива и относительно здорова. Слезы неудержимо хлынули из глаз, и Лариса, рыдая, просидела в кабинете минут пятнадцать. Потом взяла себя в руки, плотно сжала губы и помчалась домой.
Реакция ее на всю эту историю была очень жесткой. Она потребовала от Котова немедленно разбудить уснувшую Настю. И когда та сонная появилась на кухне, наказала ей быть наготове, чтобы показать точное место, где свил гнездо себе этот преступник Русак.
Звонок ее Карташову не заставил себя долго ждать. Как и формирование опергруппы во главе с майором Меньшовым. Через полчаса милиционеры стояли на пороге котовской квартиры.
Настя выглядела уставшей и апатичной. Но разобраться было необходимо. Поэтому она покорно уселась на сиденье рядом с Ларисой, и «Ауди» вместе с милицейскими «Жигулями» направились за город…
