профессионально завлекающе улыбается Вика шуткам ее уже совсем пьяного мужа, как этот странный квартет — Каменская, Кандабурова, Алексей и Алена — изо всех сил старается не выбиться из рамок светского разговора. Это был тот самый момент вечера, когда все уже плывет перед глазами и кажется нереальным. Но в то же время потом в памяти надолго в деталях удерживается картинка именно этого мига.
Вот встала дочь хозяйки Наташа, практически не принимавшая участия в развлечениях, и нерешительно посмотрела на своего супруга. Интересно, почему у нее сейчас такое напряженное лицо? Неужели опять успела поругаться с матерью?
За Наташей поднялся и муж. Они вместе подошли к Каменской, что-то сказали ей, и все трое вышли из комнаты.
Заскучавший Котенко, увидев, что Лариса никак не отвечает на его ухаживания, извинился, поднялся и покинул гостиную.
Лариса размышляла над тем, что пора бы и домой — тем более что Евгений совсем захмелел. И уже решила подойти к хозяйке и, поздравив ее еще раз, объявить о своем уходе. Но в это время неожиданно раздался мелодичный звонок.
Кандабурова подошла к домофону, глянула на монитор и пошла открывать дверь. Она вернулась минут через пять с телеграммой. Подойдя к Каменской, она показала ее Ирине. Та сразу же посерьезнела и сделала знак Алексею выключить музыку.
«Только бы не чья-то смерть», — успела подумать Лариса, но, к счастью, оказалось не то.
Когда воцарилась тишина, Ирина громко объявила:
— Дорогие, милые мои, спасибо вам, родные, за то, что пришли, не забыли. Пока вы все со мной, есть смысл жить, пытаться как-то карабкаться по крайней мере. Но сейчас я, к сожалению, вынуждена вас оставить. Пришла телеграмма из Самары. Меня вызывают туда по делам.
Среди гостей прокатился ропот разочарования.
— Вот так, даже в собственный день рождения совсем никакого покоя, — слегка смущенно развела руками Каменская. — Но ехать действительно надо.
— А как же мы без вас? — пробасил Котенко.
— А вы не расходитесь. Пожалуйста, гуляйте — время-то еще совсем детское. Да, Алена, побудь здесь за хозяйку, — повернулась она к Зайцевой. — Присмотри за всем до моего приезда, хорошо? Я могу на тебя рассчитывать, да?
И потрепав растерявшуюся девушку по плечу, Ирина исчезла за дверью, оставив всех в полном недоумении.
И вечер продолжился. До трех часов ночи гости пели, танцевали и общались кто как мог. И как раз в ту минуту, когда Ларисе удалось-таки убедить разгулявшегося не на шутку мужа, что пора бы и честь знать, с первого этажа особняка раздался женский крик. Крик дикий, душераздирающий. Так кричат тогда, когда происходит что-то страшное.
Сбежавшиеся на крик гости увидели в спальне орущую домработницу Люду, с ужасом смотревшую на выдвинутую нижнюю кровать, замеченную Ларисой в начале вечера. На ней лежало тело той, кого они все еще так недавно поздравляли с днем рождения, и кровь стекала на пол из ее перерезанной сонной артерии.
Глава 2
Вид смерти потрясает всегда. Но если естественная смерть от старости или болезни побуждает близких и свидетелей ее задуматься о конечности и тщетности земной жизни и обращает мысли к вечному, то убийство, наоборот, заставляет оглядеться вокруг в поисках того, кто это сделал.
А то, что Каменская была убита, ни у кого не вызывало сомнений.
Лариса почти физически ощущала страх, застывший в глазах Эллы и Вики, беспомощно озиравшихся с таким видом, как будто каждый, кто попадал в их поле зрения, мог оказаться чудовищем. Кандабурова тихо глотала слезы, отвернувшись к окну и сгорбившись еще больше, если таковое вообще было возможно. Алексей Серебряков отрешенно сидел в кресле, словно находился за десятки километров отсюда. И только Алена Зайцева казалась почти спокойной.
Сама же Лариса после легкой паники, продолжавшейся не более пяти минут, вполне пришла в себя и позвонила в милицию, чего до нее никто не догадался сделать.
Теперь она вместе с оставшимися гостями сидела в гостиной и пыталась вспомнить, кто был на вечеринке и при каких обстоятельствах покинул ее еще до обнаружения трупа.
Кажется, Евгений был прав, когда утверждал, что жизнь Ларисы сопровождается криминальными приключениями. И вот, какие бы типуны ни посылать болтливому мужу на язык, предсказание его сбывалось.
Что ж, самое простое — это откинуть в качестве подозреваемых дочь Каменской Наташу с ее мужем. Они ушли самыми первыми еще до получения телеграммы, попрощавшись, видимо, только с Ириной.
Затем, после мнимого отъезда хозяйки, сорвались и уже весьма подпитые бандиты, прямо заявившие остальным о том, что им тут больше делать нечего. При этом Хряп успел даже громко поскандалить с Эллочкой, отказывающейся ехать к нему домой. Но тут за девушку умело вступился продюсер Котенко, и скандал был погашен в самом зародыше. Кажется, было это минут десять спустя после Ирининого ухода.
Следом за ними собрались и достопочтенные супруги Свиридовы. Попрощавшись со всеми собравшимися, они с кислыми улыбками пожелали всем достойно завершить так весело начавшийся вечер и быстро укатили, сославшись на срочные дела. Конечно, никто не мог обмануться о подлинной сути этих дел.
С невольной усмешкой Лариса представила себе, как Жанна, лежа уже в кровати или еще, может быть, в ванной, обзванивает всех своих знакомых с единственной целью: рассказать им, как скучно было на дне рождения у Каменской и каких невоспитанных личностей пригласила та к себе. Наверняка она добавляла при этом: «Хотя, впрочем, чего и ожидать от хозяйки, которая способна покинуть гостей в самом разгаре праздника». Да, вот так промах допустила эта кумушка, решив, что после отъезда Ирины ничего интересного больше произойти не может!
— Господа! — прервал вдруг ее размышления голос дремавшего до сих пор в кресле около нее пьяного Котова.
Он поднял вверх указательный палец и еще раз призвал внимание присутствующих:
— Господа! — Евгений с трудом поднялся и вышел на середину гостиной. — Давайте выпьем. Ну нельзя же так в самом деле. И Ирине было бы приятно. Ну, не надо, не смотрите на меня как на ненормального. — Котов обводил глазами гостей. — К тому же совсем нормальных людей просто не бывает. Но я сейчас не об этом. Ах да! Вот! Помните? Кто-то давно сказал, что пока мы живы, то смерти для нас еще нет, а когда смерть придет, то нас уже не будет… Значит, Ирине уже все равно, а нам еще жить и жить, черт побери. Да! Вот и надо выпить, обязательно. А то все кислые, как соленая капуста в банках. Да.
Евгений обвел глазами всех присутствующих, но ни в ком не заметил понимания. Тогда, видимо, твердо решив осуществить свое намерение, хотя бы и в полном одиночестве, он шагнул к столу. При этом он упорно не замечал стоящий на пути торшер и, конечно, едва не растянулся на полу, с трудом удержавшись на ногах.
— Ну вот! — обиженно сказал он, приобретя наконец более-менее устойчивое положение. — Никто меня не любит, никто не понимает. Ладно, люди выпить со мной не хотят. Так тут еще и торшеры нападают.
— Котов! — не выдержав, с проникновенной ненавистью произнесла Лариса. — Заткнись, пожалуйста. И сядь наконец, не маячь перед глазами, без тебя тошно.
— А я что? — тихо возмутился Евгений. — Я не человек, что ли? Не понимаю? Мне разве не жалко Ирину?.. Вот и галстуки у нее лучше всех были. Где теперь такие найдешь? — добавил он еще тише.
Ответом ему послужил полный ужаса взгляд Орнагын, и Котов замолчал. Только осторожно, пытаясь
