помочь, оговорив при этом, что на материальное вознаграждение «новая русская» Лариса может не рассчитывать по причине откровенной бедности заказчицы.
«И все же, — думала Лариса, — стареющая владелица магазина и восходящая звезда эстрады — это довольно странная пара. И вот молодой жиголо, видя, что его дорогая старушка и не думает оставлять этот бренный мир, а пожалуй, переживет и его самого, со своей любовницей, тоже звездочкой, косящей под маленькую, невинную девочку, замышляет ускорить процесс с помощью кухонного ножичка. Вжик, и никаких проблем! Главные организаторы счастливы и богаты, а старушка покоится с миром».
Конечно, Лариса отдавала себе отчет в том, что это только одна версия. Но именно она лежала на поверхности. Кстати, может быть, что они все это сделали не вместе, а кто-то из них в одиночку. Почему нет?
«И ведь какой план разработали! Во-первых, день рождения — довольно цинично, но вполне в духе юного поколения. В доме много гостей — значит, подозрение может пасть на кого угодно. Вторая неплохая идея — с телеграммой. Хотя она, возможно, и настоящая — здесь еще надо разобраться. Но все равно телеграмма — это плюс! Отъездом Каменской можно выиграть массу времени, а время в таких делах часто решает все. Пусть все думают, что Каменская уехала, хотя она давно стала холодным трупом!
Стоп, — остановила себя Лариса. — Вот тут-то и начинаются неувязочки. Объясните, зачем оставлять труп в спальне на видном месте! Это же полный идиотизм! Любой нормальный убийца постарался бы сделать так, чтобы труп нашли как можно позже и как можно дальше от дома. Тем более из-за мнимого отъезда Каменской в Самару его очень долго не стали бы искать ни здесь, ни там».
Загадок было пока очень много, и Лариса вела машину с хмурым выражением лица. Она ехала в особняк Каменской — самый первый пункт, откуда можно было начать поиски внезапно исчезнувшего Серебрякова.
Она быстро преодолела подъем в ущелье, проехала мимо научно-исследовательского института и микрорайона многоэтажек и наконец въехала в коттеджный поселок. Когда-то и они с Евгением хотели перебраться подальше от задымленного центра, но потом главой семейства овладела некая инерция, а жена вела слишком напряженную, полную приключений жизнь, чтобы всерьез думать о перемене места жительства.
Лариса, выйдя из машины, с удовольствием вдохнула чистый воздух Октябрьского ущелья. Здесь был своеобразный микроклимат, и район этот считался наиболее экологически чистым во всем Тарасове.
Ну, вот и кнопка звонка, и дверь, как и тогда, открывает Кандабурова. Но теперь, увы, не оживление написано на ее некрасивом личике, а подавленность и усталость. Впрочем, с Ларисой она по-прежнему приветлива, хотя немного и удивлена:
— Здравствуйте, чем могу служить?
Голос Ольги Сергеевны прозвучал вяло и безразлично.
— Здравствуйте… — произнесла Лариса.
А про себя подумала: «Черт! Чуть не сказала «добрый вечер». Это уж было бы сейчас совсем неуместно».
— Извините меня ради бога за вторжение, я разыскиваю Лешу.
— Лешу? — Ларису встретили поднятые брови и удивленный взгляд. — Но его здесь нет… Да вы проходите в комнату!
В гостиной, куда привела Ларису казашка, все осталось по-прежнему, как и до смерти хозяйки. Вот только разговаривать тут стало почему-то труднее, как-то неловко, что ли…
— Так почему вы решили, что Леша здесь? — спросила Орнагын, прервав затянувшееся молчание.
— Мне просто очень нужно с ним поговорить, и я решила, что вы сможете помочь его найти. Говорят, что он куда-то исчез…
— Я была бы рада, но я сама ничего про него не знаю. Наверно, он скрывается где-то у друзей. Ведь именно их с Аленой подозревают…
Телефонный звонок не дал ей закончить фразу. Извинившись, Кандабурова вышла в холл…
«Почему же, почему они оставили труп?» — этот вопрос все не давал покоя Ларисе, как гвоздем, царапая мозг.
Но тут вернулась Кандабурова с последними новостями.
— Звонил Котенко, — сообщила она. — Только что Алену Зайцеву задержала милиция, ей предъявлено обвинение в убийстве Ирины.
И опять звонок, на этот раз в дверь, прервал ее слова. Лариса была, в общем-то, не очень удивлена тем, что сообщила ей казашка. Разглядывая желто-коричневый узор на паркете, она думала о том, что никак не может понять реакцию Кандабуровой на эту информацию.
Приживалка казалась сегодня по-деловому собранной и хмурой, но никак нельзя было разгадать — рада она аресту Зайцевой, которую, кажется, не очень любила, или, наоборот, встревожена, так как думает, что убийца не она.
Шум в дверях заставил Ларису поднять голову. То, что она увидела, никак не могло добавить ей радости жизни.
«О боже, за что ты меня наказываешь!» — подумала она. В особняк Каменской пожаловали супруги Свиридовы.
Жанна, как всегда, выглядела нелепо и стильно одновременно. Такая одежда и такой макияж еще могли бы смотреться издалека, например, на подиуме. Но при ближайшем рассмотрении бросалось в глаза то, что этой женщине, похожей на ворону, с нарисованным лицом и в молодежном черном блестящем костюме, по меньшей мере лет сорок.
Почти такое же впечатление производил и ее муж. Тоже одетый во все черное, он напоминал слегка ободранного, но надменного орла, не снисходящего до беседы с простыми смертными. Войдя в комнату и едва кивнув Ларисе, он сразу же развалился на диване, закинув ногу на ногу и закурив сигарету.
Зато его жена — птичка говорящая — прямо с порога начала чирикать.
— Подумать только, — заявила она, — убить человека на его собственном дне рождения! Я всегда подозревала, что эта связь добром не кончится. Я же говорила, что Зайцева и Серебряков — любовники. На самом деле давно было видно, что они подкапываются к Ирининым денежкам. Вот и выбрали момент. А вы еще оставались, когда обнаружили труп? — спросила она, пронзая глазами Ларису и Орнагын.
И тут же, не обращая никакого внимания на молчание Ларисы и на недоумевающие, раздраженные взгляды казашки, продолжила:
— Мы-то сами гораздо раньше уехали, но я видела, как эта певичка входила в спальню. Крадется, как лисичка, и все время оглядывается по сторонам. А мордочка у самой хитренькая и хищная какая-то. — Жанна скорчила противную рожицу, пытаясь спародировать Алену. — Я тогда подумала, что ей там делать? Вот бесстыдница! Не успела хозяйка за порог, как она тут же заводить шашни с Алешкой! А утром, когда к нам нагрянула милиция с сообщением об убийстве Каменской, я сразу и поняла, чьих рук это дело. Хотя, между нами говоря, Каменская и сама была дамочка еще та. Строила из себя светскую даму. Да только ни породы, ни таланта у нее на это не хватало. Вот и допрыгалась. Вот и дочка у нее какая-то не от мира сего, правда?
Жанна и на этот вопрос не ожидала услышать ответ, однако его получила.
— А ты что здесь делаешь, шакалка? — В дверях стояла разъяренная Наташа, дочь Каменской, а позади нее смущенно выглядывал, блестя очочками, ее интеллигент-муж. — Приехала, думаешь, и тебе перепадет кусок? Не дождешься!
Жанна задохнулась не столько от возмущения, сколько от удивления, однако очень быстро пришла в себя.
— Ага, святоша, вот как ты заговорила, как только мать умерла! — прошипела она.
— Не смей произносить ее имени, ворона ряженая, — не растерялась Наташа.
— Я-то ряженая — могу себе позволить! А у тебя и денег на нормальную одежду нет! Что, завидно, дочка миллионерши? Ходишь в обносках! — В интонациях светской дамы Жанны Свиридовой все больше проглядывала вульгарная базарная хабалка.
— Лучше в обносках, чем блестеть, как елочная игрушка, — парировала Наташа. — В глазах от тебя рябит. Шла бы ты лучше из этого дома подобру-поздорову!
