затаиться на некоторое время, а то милиция забрала бы его, как и Алену. А ему было бы очень трудно провести даже несколько дней в тюрьме… Даже труднее, чем ей. Но вы если хотите поговорить с ним, то, пожалуйста, приезжайте хоть прямо сейчас. Он ответит на все ваши вопросы. А потом и решайте: соглашаться вам на мое предложение или нет, хорошо?
— Ладно, диктуйте адрес, — устало произнесла Лариса.
«Ну вот, прощайте сладкие мечты о спокойном сне. Придется теперь притворяться груздем и в качестве такового тащиться на другой конец города», — ворчливо про себя рассуждала Лариса.
Она подбодрила себя чашечкой кофе и снова села за руль «Вольво». А чтобы окончательно прогнать сон, она врубила музыку погромче. Бодрый, напористый и бескомпромиссный рок явно оказался уместным — Лариса почувствовала прилив энергии, и спать уже не хотелось.
«Прямо как подросток», — усмехнулась она собственному поведению.
Котенко, открывший ей дверь, казался почему-то очень удивленным. Видимо, он не понимал, как ей удалось добраться до него так быстро. Впрочем, и у самой Ларисы вид был сейчас почти такой же, как и у него. Нечасто приходилось ей видеть малознакомых мужчин в халатах. Тем более что эта одежда придавала Котенко очень характерный вид: уютный и слащавый одновременно.
Впрочем, продюсер сразу понял причину недоумения Ларисы.
— Какой сюрприз! — сказал он. — А мы и не ждали вас так быстро. Извините, у меня такой домашний вид.
— Ничего страшного, не беспокойтесь, пожалуйста, — машинально проговорила Лариса обычные в таких ситуациях слова вежливости.
— Пожалуйста, проходите в гостиную.
Лариса вошла и огляделась. В комнате недавно был произведен евроремонт. Шелковые обои с геометрическим рисунком, подвесные потолки, паркет и большая пальма в углу. А прямо на середине — стол со стоящими на нем тарелками с бутербродами — в основном с ветчиной и икрой. За открытой дверью в смежную комнату была видна огромная кровать, на спинке которой удобно расположились две чьи-то ступни в коричневых ботинках.
— Володя, ну куда ты пропал? — капризно произнес их обладатель.
— Леша, встань — у нас гости, — смущенно ответил на это Котенко. — Иди пить с нами чай.
— Я не хочу, я жутко устал, — послышался недовольный голос. — Неужели нельзя дать человеку отдохнуть?
— Леша, наша гостья пришла и к тебе тоже, — тоном доброго, но одновременно строгого родителя сказал продюсер, — даже в первую очередь к тебе.
Леша поднялся и нехотя, подтягивая на ходу брюки, вошел в гостиную. Пред очами Ларисы появилась его капризная физиономия с жутко кислым видом. Увидев Ларису, Серебряков, однако, слегка смутился и немного порозовел.
— Ах, это вы? Здравствуйте, — чуть улыбнулся он краешками губ.
— Здравствуй, Алексей. Я сегодня весь вечер потратила на твои поиски, — подстраиваясь под тон, который избрал для общения с ним Котенко, произнесла Лариса.
— Да, что поделаешь — конспирация, — развел руками певец.
— Владимир Иванович предложил мне заняться расследованием убийства Ирины, и в связи с этим у меня к тебе несколько вопросов, — официально сказала Лариса.
— Что ж, я готов на них ответить, — манерно, после небольшой паузы сказал Серебряков. — Кстати, давайте пройдем в спальню. Там нам будет гораздо удобнее говорить.
Тут Алексей неожиданно по-женски замахал руками на Котенко, притащившего с кухни поднос с чашечками.
— Подожди, успеем мы выпить твой чай. Дай поговорить с человеком.
Котенко пожал плечами и, видя, что Лариса собирается уединиться с Алексеем, не стал этому препятствовать.
Но едва войдя в уютную спальню, Леша опять развалился на кровати, повернувшись теперь на бок. Лариса, раздраженно посмотрев на него, опустилась в большое мягкое кресло.
— Вы простите меня, если я буду принимать вас лежа? Я сегодня не очень хорошо себя чувствую, — вяло разминая тонкими длинными пальцами виски, сказал Серебряков.
— Как вам удобно, — сухо ответила Лариса.
— Ужасное событие, ужасное… Я нахожусь в полной прострации, — сокрушенно покачал головой Серебряков. — Никак не могу успокоиться.
Но Лариса уловила во всем этом оттенок фальши, наигранности, театральности.
— Итак, что же вы хотели спросить?
— Во-первых, запомни — эта беседа гораздо важнее для тебя, чем для меня. И не пытайся врать, пожалуйста. Я все равно узнаю правду, — строго начала Лариса.
— Да вы что? Вы только не сердитесь ради бога. — Застенчивая полуулыбка нашкодившего мальчишки осветила Лешино лицо.
«А ведь знает шельмец, как должно действовать его обаяние на девочек», — подумала Лариса.
— Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы в надежде на то, что вы все-таки поможете нам, — перешел он на деловой лад.
— Хорошо, тогда поговорим сначала о ваших отношениях с дамами. Каменская и Зайцева: кем они были для вас? Только, как мы договаривались, — честно.
— О' кей. Да мне и скрывать здесь нечего, — оживился Серебряков. — Алену я знаю с детства. Дружили, гуляли. Но как даму сердца я никогда ее не воспринимал. Мы друзья, понимаете?
— А Каменская?
Алексей резко отвернулся. Его маленькие кулаки сжались. Неужели он так переживает смерть любовницы? Или пытается скрыть какие-то еще чувства? Но вот уже большие серо-голубые глаза смотрят прямо на Ларису.
— Я любил Ирину, — выдохнул он так, как будто лицедействовал на подмостках сцены.
«Боже ты мой, я сейчас заплачу!» — ехидно подумала Лариса, принимая все происходящее исключительно за актерство.
— Да ладно тебе, Леш, — просто сказала она. — О покойниках либо хорошо, либо ничего, но… Я прошу прощения, не старовата ли она для тебя, а? Можешь признаться. За альфонство у нас пока не сажают.
Выдержав паузу, Алексей манерно поднял глаза:
— Да, действительно. Я и забыл, что вы все, весь этот мир за окном, живет, по старым стереотипам. Они заслоняют вам глаза, и вы не видите настоящей красоты. Вам не понять, какой красивой может быть зрелость и даже старость. Ну хорошо. Не можете — не надо. Но ведь вы же и нам их навязать хотите. Прошу вас, запомните хотя бы одно — не надо мерить людей искусства на свой аршин. Просто поверьте мне: я любил Ирину, любил!
«Ух ты, какие мы особенные! Умом не измерить, аршином не понять. Может, у тебя и с продюсером своя любовь? Что-то он уж больно с тобой носится. Не то что с Зайцевой», — снова завертелись в голове Ларисы мысли, которые могли бы показаться циничными.
— А как насчет Алены? Может быть, это она убила? — неожиданно спросила Лариса.
— Как это? — растерялся Алексей.
— Мне показалось, что, несмотря на ее заверения в дружеском к тебе отношении, она испытывает к тебе чувства другого порядка, — объяснила Лариса. — И поэтому мотив налицо.
Она пристально посмотрела на развалившегося на кровати собеседника.
— Нет. — Первый раз за все время разговора Лешин голос звучал твердо и решительно. — Она не могла. Не тот характер.
— А кто из гостей мог это сделать, как ты думаешь?
— Никто. Кроме двоих. Бандиты… — вздохнул он и даже привстал с кровати. — Уж этим не привыкать. У, бандюги! Они кого хочешь могут прибить ни за что. Даже меня пытались.
Он слегка поежился, видимо, вспомнив не очень приятные эпизоды своей жизни.
