одной майке и, приоткрыв форточку, мирно курил сигарету.
«Хорошо, что на свете есть такие открытые люди! — подумала Лариса. — Которые не зашторивают окна от посторонних глаз.
Что ж, квартира номер шестнадцать», — вычислила она. И, судя по одежде и поведению парня, он пришел к себе домой. На этом можно было ставить точку и отправляться домой.
На следующий день после неожиданной находки Татьяна Зотова позвонила в милицию и сообщила о случившемся. Получив конкретные указания по телефону, что делать дальше, она после работы отправилась в районный отдел милиции. Там ее внимательно выслушали и, осмотрев банку с монетами, попросили повторить свой рассказ. Потом, подробнейшим образом занеся ее слова в протокол, милиционеры забрали банку и отпустили Татьяну домой.
А Лариса в ту ночь засыпала с большим трудом. Она даже думала принять снотворное, что делала крайне редко. В голове многократно прокручивались события последних двух дней — то по порядку, то вразнобой. Они всплывали в голове отдельными кусками. Размышляя, незаметно для себя, она и заснула.
Встала она рано, в половине восьмого, по будильнику, специально поставленному на тумбочку. И сразу же потянулась к телефону. Она набрала номер сестры и услышала ее заспанный голос:
— Лариса? Ты чего так рано? Что тебе не спится?
— Валентина проснулась? — вместо приветствия спросила Лариса.
— Да.
— Позови ее, пожалуйста…
— Сейчас, — несколько недоуменно отозвалась Татьяна.
Спустя несколько секунд в трубке раздался жизнерадостный низкий голос Валентины:
— Привет, тетя Лариса…
— Здравствуй, моя хорошая, — ласково поздоровалась с ней Лариса. — Мне было бы интересно встретиться с твоим другом Володей.
— А зачем? Если ты насчет монет, то это не его. Он про них ничего не знает, — грубовато ответила Валентина.
— Нет, у меня к нему другой интерес, — заверила Лариса племянницу. — Мне человек в ресторан нужен. Как раз молодой, энергичный. С улицы брать кого-то не очень хочется. Может быть, его это заинтересует?
— Ну хорошо, я передам, — несколько смутившись, отозвалась племянница. — Он сегодня должен ко мне в магазин зайти. Правда, у него есть сейчас работа…
— Возможно, у меня будет более выгодный вариант, — настаивала Лариса.
— Хорошо, я передам, — повторила Валентина. — В крайнем случае, если он не зайдет, я знаю, где его искать. Они в каком-нибудь уличном кафе с приятелями собираются, на Немецкой и Горького.
«А вот эта информация очень кстати», — подумала тетка, закончив разговор с племянницей.
Это давало возможность Ларисе понаблюдать за Володей и его «приятелями» со стороны, увидеть, что он представляет собой в своем естественном виде, безо всякой рисовки. Возможно, ей удастся даже узнать что-нибудь важное в связи с заинтересовавшим ее делом. Разумеется, никакой вакансии у нее в ресторане не было, и она придумала это исключительно как предлог для встречи с Владимиром…
…День в ресторане прошел как обычно. Можно сказать, спокойно. Налоговики не появились. И около половины седьмого вечера Лариса решила, что пора уходить. Вручив бразды правления рестораном администратору Дмитрию Степановичу Городову и выслушав его занудные комментарии по поводу финансового состояния ее заведения, она поспешила покинуть любимую работу.
Оставив машину невдалеке от перекрестка Немецкой и Горького, Лариса двинулась на поиски места сбора Володи и его приятелей. Она его лично не знала и видела только на фотографиях дома у сестры.
Улица Немецкая, как всегда, с весны до осени была прямо-таки усеяна летними кафе. Под синими и красными навесами, обнесенные оградами различной степени прочности и надежности, стояли небольшие столики. Несмотря на прохладную погоду, посетителей было более чем достаточно. Из-под каждого навеса доносилась музыка, сопровождавшаяся гомоном человеческих голосов.
Лариса переходила от одного кафе к другому, разглядывая многочисленных посетителей. Сменяли друг друга обрывки песен — будто кто-то крутил ручку радиоприемника в поисках нужной волны.
И вдруг она увидела знакомое по фотографиям лицо Володи — белобрысого высокого симпатичного парня в куртке с надписью «Адидас» на спине. В глаза бросались белоснежные новые кроссовки на его ногах. Он сидел в компании четырех молодых людей, облепивших маленький круглый столик.
Лариса прошла между столиками к стойке, за которой стояли две молодые продавщицы. Из динамиков доносилась душещипательная песня о том, как где-то в Африке ни за что ни про что убили негра. Лариса сразу вспомнила свое недавнее дело о том, как совсем недалеко, в парке «Липки» покончил с собой неуравновешенный негр из Республики Конго, не выдержав того, что его русская мама не хочет признать его своим сыном. Сложное тогда выдалось дельце… Даже в Израиль пришлось лететь. Интересно, что нынешнее дело ей готовит?
Вообще, судя по тому, как развиваются события, за ними должно последовать не слишком бурное продолжение. Однако как знать, как знать…
Получив заказ, Лариса села за только что освободившийся столик, располагавшийся как нельзя более удобно. Находясь почти рядом с компанией Володи, Лариса могла спокойно наблюдать за предметом своего интереса со спины. Он же ее не видел.
Ребята тем временем болтали между собой о всякой ерунде, не относящейся к интересующему Ларису делу. Вдруг подошли еще двое и поочередно поздоровались со всей компанией.
— Что это у тебя? — громко спросил подошедший парень у сидевшего рядом с Володей чернявого молодого человека.
— Что-что, солнцезащитные очки, — передразнил тот. — Не видишь, что ли?
— Зачем, лето-то уже кончилось!
— Ну и что? — Чернявый нацепил очки и, словно престижная модель, воззрился на окружавших его людей. — Имидж всегда важен, и зимой и летом. Ну и как я вам?
— Ногу подними, — попросил Володя.
Тот приподнял согнутую в колене ногу.
— Скажи «аста лависта, беби!»
— Аста лависта, беби, — послушно повторил парень, который, видимо, не отличался особым интеллектом.
— Ну вылитый Шварценеггер! — констатировал Володя.
— Точно! — подтвердил любопытный парень из пришедших. — Кстати, тебя Зурик с Казбеком искали, — вдруг став серьезным, обратился он к Володе.
— Чего им надо?
— А я откуда знаю…
Манера разговора была непринужденной, с особым акцентом, который в Тарасове в интеллигентных кругах именовался «гоблинитетом Заводского района». Очень частое использование неопределенного «артикля» «бля» и определенного «на х…» придавали речи известный в не очень узких кругах социально- лингвистический колорит.
— Они, кажется, Кирилла искали, — сказал один из прибывших, сдабривая свою речь вышеупомянутыми артиклями и плюясь семечками. — Хотели через тебя на него выйти.
— Кирилла? — удивился Володя. — Но я его сам давно не видел.
— А он им, похоже, очень нужен. Они даже ругались по его поводу.
— Как?
— А так, что пропал, мол, гад, как сквозь землю провалился, сучара, говорили…
И, словно в подтверждение темпераментных высказываний незнакомых Зурика и Казбека, из динамика кафе раздались звуки песни «Какая боль, какая боль!».
Лариса уже успела сопоставить образы вчерашних кавказцев с именами Зурик и Казбек и была уверена в том, что это они и есть. Тем более что намерение найти Кирилла они выражали и вчера, на
