дворянин считал честью получить приглашение от именитого графа. Увеселения открылись большим маскарадом. Весь замок был залит светом тысяч огней; то и дело подъезжали экипажи, и граф Куно на большом крыльце лично приветствовал своих гостей. В залах гремели звуки оркестра, столы, накрытые в трапезных залах, ломились под тяжестью обильных яств и напитков.
Самое великолепное зрелище представлял собою танцевальный зал. Тут царила молодая графиня Адельгейда. Все охотно преклонялись перед ней, и все считали счастливым быть допущенным к ее нежной ручке. В белом шелковом, шитом золотом, платье графиня Адельгейда, сияя красотой, производила чарующее впечатление, навсегда остававшееся в памяти всех видевших ее. Почти все гости были одеты для маскарада, хотя некоторые из них предпочли явиться в собственных своих дорогих костюмах. Когда начались танцы и графиня Адельгейда под руку с принцем Эгинальдом шла в первой паре полонеза, то все были согласны с тем, что она вскоре будет помолвлена с молодым герцогом.
Так, по-видимому, думали и те два старика, которые стояли под парчовым балдахином в конце залы. Это были — владетельный герцог и граф Куно фон Берген. Вероятно, они обсуждали будущий брак своих детей, так как все время перешептывались.
Но что это? Вдруг графиня Адельгейда смутилась. Она посмотрела на входную дверь и попросила своего кавалера проводить ее к ее месту. По-видимому, виной этому был другой кавалер, весь в красном, который в эту минуту вошел в зал. Он был замечательно красив, прекрасно сложен и обладал благородной осанкой. Медленно подошел он к возвышению, на котором стояли владетельный герцог и граф Куно, и низко им поклонился.
По всему залу пронесся шепот. Присутствовавшие спрашивали друг друга, кто этот красный кавалер, этот чернокудрый юноша, такой красивый и благородный, что никто не мог сравниться с ним. Никто не знал его, он был неизвестен всем и даже хозяевам: граф Куно фон Берген не был знаком с ним.
Но прежде чем граф успел подойти к нему и спросить, каким образом он получил приглашение на бал, Адельгейда встала и приблизилась к красному кавалеру. Она наклонила голову, а красный кавалер обнял ее за талию и начал танцевать с ней. Никто из гостей никогда в жизни не видел ничего подобного, никому и не снилась такая красивая пара.
Граф Куно фон Берген был не совсем доволен своей дочерью, но так как она уже успела потанцевать с незнакомцем, он не мог удалить его из зала, иначе оскорбил бы свою дочь перед лицом всех гостей.
Казалось, танец никогда не кончится. Адельгейда и красный кавалер, крепко обнявшись, носились по залу, и увлечение, с которым они кружились, невольно передавалось оркестру. Музыка гремела, как никогда, все остальные гости перестали танцевать, и Адельгейда со своим кавалером одни только кружились по залу. Но наконец красный кавалер учтиво предложил руку своей даме и проводил ее до места. Тут он поклонился ей и взглянул на нее так, что она покраснела до корней волос. Затем он медленно вышел из зала и скрылся.
Адельгейда не сделала больше ни одного тура. Даже принцу она отказала, ссылаясь на сильную головную боль. Она ушла раньше обыкновенного и скрылась в своих комнатах.
На другой день граф Куно фон Берген подверг всю прислугу строжайшему допросу, желая допытаться, каким образом таинственный незнакомец проник в замок. Но слуги уверяли, что не видели его раньше, что он вошел неизвестно откуда в танцевальный зал. Отсюда было ясно, что красный кавалер проник в замок не обычным ходом.
В течение последующих дней увеселения чередовались одно за другим, и о красном кавалере забыли все, кроме Адельгейды. С ней произошла поразительная перемена. Целыми часами сидела она в глубоком раздумье и смотрела либо куда-то вдаль, либо на дверь, как бы ожидая, что вот-вот появится кто-то давно ею ожидаемый. Но дверь не открывалась, и никто не являлся.
Спустя две недели после первого маскарада был назначен другой. Как только начались танцы, красный кавалер снова появился в зале. На этот раз он направился прямо к Адельгейде, низко поклонился ей и пригласил ее на тур вальса. Черные глаза его так сверкали, что по телу Адельгейды пробежала холодная дрожь. Она тесно прижалась к нему и снова закружилась в вихре вальса.
На этот раз граф Куно фон Берген внимательно следил за красным кавалером, так как твердо решил заговорить с ним и спросить, кто он такой и откуда родом. Так он и сделал. Едва только красный кавалер проводил красавицу Адельгейду к ее месту и, молча поклонившись ей, хотел было скрыться, как вдруг к нему подошел граф Куно фон Берген и обратился к нему со следующим вопросом:
— Как ваше имя, благородный рыцарь, и к какому дворянскому роду вы принадлежите?
Красный кавалер моментально закрыл лицо черной маской, до этого висевшей на рукоятке его шпаги, и произнес:
— Вы спрашиваете, как меня зовут? Мое имя всем известно, и на побережьях Рейна меня знают лучше, чем любого из ваших гостей. Мой замок построен из железа, и не один рыцарь уже сложил под ним свою буйную голову. А герб мой изображает два скрещенных меча на багрово-красном фоне. Прощайте, граф Куно фон Берген. Я знаю, что вы слишком благородны, чтобы задавать мне еще дальнейшие вопросы. — И красный кавалер повернулся и ушел.
Граф Куно вернулся в зал в полном недоумении.
На следующее утро граф Куно вошел в комнату Адельгейды, поцеловал ее в лоб и, присев у стола, сказал:
— Дочь моя! Вчера ты снова танцевала с незнакомцем, который, судя по его наружности, принадлежит к благородной семье. Но когда я попросил его назвать свое имя, он дал мне столь неясный ответ, что я до сих пор еще нахожусь в недоумении. Дочь моя! Этот вопрос весьма серьезный. Приняв от этого кавалера приглашение на танцы, ты этим оказала ему большую честь. Мало того, ты отличила его своим благоволением перед всеми другими гостями, благодаря чему он оказывается, так или иначе, близок с нашим домом. Поэтому нам необходимо во что бы то ни стало выяснить, кто он такой. Я заметил, что он смотрел на тебя как-то особенно, что глаза у него блистали каким-то особенным огнем.
Адельгейда опустила голову.
— Я полагаю, что он будет с тобой менее скрытен, чем со мной, — продолжал граф Куно, — и поэтому я прошу тебя сделать следующее: в конце будущей недели в нашем замке снова состоится бал, и я уверен, что таинственный кавалер наверно явится. Когда он опять пригласит тебя танцевать, то спроси его, кто он и откуда родом, а если он не даст тебе ответа, то задержи его после танцев. Музыка умолкнет, в зале воцарится тишина, и тогда ты громогласно повтори ему те же вопросы. Я думаю, что он не уклонится тогда от ответа.
Адельгейда обещала исполнить просьбу отца, и граф Куно ушел, вполне успокоившись.
Молодая графиня осталась в сильнейшем волнении.
— Боже праведный! — воскликнула она, прижимая руки к груди. — Мне страшна эта минута. Я не знаю, кто он, этот незнакомец, не знаю, откуда родом, но я не сомневаюсь, что он из знатной семьи. Но почему же он так упорно скрывает свое происхождение? Почему он не говорит со мной о том, о чем так красноречиво говорят его глаза? Я боюсь, что он больше не вернется в наш дом, если я стану беспокоить его своим любопытством. А я не вынесу этого, так как люблю его, люблю безумно.
Лейхтвейс остановился. Помолчав немного, он спросил старика:
— Угодно ли вам слушать, что было дальше? Рассказать вам, чем кончилось это событие? Имейте в виду, вас ожидает большой сюрприз.
— Говорите, — глухо произнес старый граф, — мне нечего бояться конца вашего рассказа. Ни одна женщина из рода графов фон Берген не отдала себя неравному по происхождению, как это сделала моя дочь.
— Извольте, я доскажу все, — продолжал Лейхтвейс, — слушайте дальше. Начался бал, о котором граф Куно говорил своей дочери. Опять явился владетельный герцог с блестящей свитой, опять парадные залы дворца графа Берген были залиты светом сотен свечей и все блестело от множества золота и драгоценных камней. Едва только оркестр заиграл, как в зале появился красный кавалер. И снова он танцевал с Адельгейдой. Она чувствовала, как он нежно обнимает ее, видела, как он пожирает ее глазами, ощущала биение его сердца и блаженствовала от сознания, что находится вместе с ним. Но она помнила данное отцу обещание и спросила своего кавалера: «Благородный рыцарь! Как ваше имя?» — «Прелестная графиня! Не спрашивайте». — шепотом ответил он и закружился еще быстрее. «Но я прошу вас, назовите мне ваше имя и скажите, откуда вы родом». — «Прелестная графиня, имя лишь звук пустой. Человек приобретает ценность не по рождению своему, а по заслугам своим». — «Благородный рыцарь, умоляю вас, удовлетворите мое любопытство. Кто вы? Откуда вы родом?» — «А я умоляю вас, графиня, не требуйте ответа. Ответив, я должен лишиться вас». Адельгейда умолкла, чувствуя, что ее душат слезы.
Когда танец кончился, красный кавалер проводил графиню к ее месту. Но когда он хотел уйти, она схватила его за руку. В то же мгновенье умолк оркестр. Точно по сигналу, в зале воцарилась гробовая тишина, и отчетливо был слышен вопрос, с которым дочь графа фон Бергена обратилась к таинственному кавалеру: «Скажите, как ваше имя и откуда вы родом?! Я не отпущу вас, прежде чем вы не дадите мне ясного ответа». В ту же минуту к красному кавалеру подошли владетельный герцог и граф Куно фон Берген и вопросительно взглянули на него. Незнакомец схватился рукой за черную маску, но, взглянув на Адельгейду, опустил руку и громко произнес:
— Я прирейнский палач.
Ответ незнакомца вызвал страшное замешательство. Несколько дам громко вскрикнули, мужчины схватились за шпаги, готовясь отомстить за оскорбление, нанесенное дому графа фон Бергена.
Одна лишь Адельгейда оставалась спокойна. На испуганный взгляд своего отца она ответила спокойной улыбкой и приветливо взглянула на красавца юношу, который угрюмо стоял рядом с нею.
Вдруг среди мертвой тишины выступил вперед владетельный герцог. Он хорошо понял взгляды, которыми обменялись красавица Адельгейда с палачом; он нашел выход из создавшегося положения.
— Опустись на колени, прирейнский палач! — воскликнул герцог.
Красный кавалер повиновался, а владетельный герцог, вынув шпагу из ножен, произнес:
— Ты сумел победить сердце красавицы графини фон Берген, и за этот подвиг я посвящаю тебя в рыцари. Ты стал на колени прирейнским палачом, встань же на ноги полноправным рыцарем.
Герцог трижды прикоснулся острием шпаги к плечу и голове красного кавалера.
В то же мгновение Адельгейда опустилась на колени перед герцогом и поцеловала его руку.
Нечего говорить, что из красного кавалера и Адельгейды вышла счастливая супружеская чета. Их род и поныне живет на побережье Рейна, и прежний палач был причислен к знатнейшим господам. А вы, граф Эбергард фон Берген, вы — правнук того палача, который некогда был самым презираемым существом в стране.
Эти слова Лейхтвейса произвели ужасное впечатление на старого графа. Он сжал кулаки и глухо воскликнул:
— Я правнук палача! Палача! Палача!
Но он не высказал сомнения в достоверности повествования Лейхтвейса. Он отлично знал, что каждое слово, произнесенное Лейхтвейсом, соответствовало истине; что переданное разбойником событие начертано в родословной книге графом фон Бергеном. Всю свою жизнь он стремился к тому, чтобы доставать все эти родословные книги и уничтожать их, так как хотел во что бы то ни стало предать забвению это позорное, по его мнению, событие. И вот
