логически, то эта женщина, в сущности, могла имитировать похищение. Поэтому, может быть, девочка так легко и села в машину.
— Скажите, Валера, — начала я, — ваша дочь легко могла сесть в машину к незнакомому человеку?
— Вообще-то она у нас довольно общительная, — ответил он, — но в то же время девочка благоразумная. Вряд ли она поступила бы так опрометчиво. Я недавно провел с ней беседу на эту тему, объяснил, насколько это опасно, и мне казалось, она все поняла правильно. К тому же сейчас в школах преподают такой специальный предмет, так что она должна была вести себя соответствующим образом…
— А если это был кто-то знакомый?
— Вы считаете, что кто-то из наших знакомых мог похитить Наташу?
— Я не исключаю подобный вариант.
— Нет, это абсурд какой-то! Никто из моих друзей на такое бы не пошел. Это же изверги какие-то!
— Вы знаете, как это ни странно, но частенько оказывается так, что человек, которому мы доверяем и считаем другом, на поверку оказывается подлецом. Я не хочу голословно никого обвинять, но вы подумайте над этим.
Кудрин потер лоб. Видимо, он перебрал в голове столько версий, что уже и не знал, на какой остановиться.
Он замолчал на несколько минут. Я решила не прерывать его мыслей, надеясь на то, что он в конце концов скажет мне то, что не сказал тогда, в моем кабинете.
Но в этот момент прозвенел звонок входной двери. Кудрин поднял глаза и вопросительно, с каким-то испугом посмотрел на меня.
Я встала и тихо пошла в коридор. Там уже стояли Виктор с Морозовым. Виктор сделал мне знак уйти, и я поспешно нырнула обратно в кухню. Через несколько секунд послышался звук отпираемого замка.
— Здравствуйте, вам просили передать посылку, — услыхала я незнакомый мужской голос, который вдруг прервался на полуслове. Следом раздался сдавленный крик.
Не выдержав, я выглянула в прихожую и увидела мужчину, лежавшего на полу с заломленными за спину руками. Над ним, полусогнувшись, стоял Морозов.
У Виктора в руках я увидела небольшую коробочку и подошла поближе. Через мое плечо смотрел Кудрин.
— Осторожно, — коротко бросил Виктор.
— Боишься, что бомба? — прищурилась я.
Он кивнул и пошел в кухню. Тем временем Морозов схватил мужчину под мышки, рывком поставил его на ноги и толкнул в комнату.
Там я смогла рассмотреть его поближе. Это был мужчина среднего возраста с испитым лицом и мало что выражающими бесцветными глазами. Одет он был невзрачно, и вообще имел какой-то бомжеватый вид. На тот момент он выглядел растерянным и испуганным.
— Кто просил передать посылку? — резко спросил Морозов.
— Я… Н-не знаю… Это… Мужик какой-то просил передать.
— Что за мужик? Где познакомились? Как выглядел? — забросал мужчину вопросами Морозов.
— Да мы не знакомились, он во дворе ко мне подошел… Из машины вылез.
— Из какой машины?
— Да из «жигуленка». Белого.
— Какая модель?
— Да… М-м-м… — замялся мужичок.
— Чего «мэ»? — передразнил Морозов.
— Да не разбираюсь я особо в моделях-то… Ну, обычная такая, видно, что старая…
— Номер запомнил?
— На хера мне номер-то? — искренне удивился мужик. — Тот парень мне полтинник дал, попросил посылку передать в эту квартиру, я и не знаю больше ничего. Хотел доброе дело сделать, а вы мне морду бьете.
— Никто тебя не бьет! — примирительно сказал Морозов. — Как выглядел парень?
— Парень? — бомж задумался и поскреб подбородок. — Да молодой совсем… Ну, светлый такой, блондин.
— Рост какой? — продолжал наседать Морозов.
— Рост… Да повыше меня будет. Примерно как вон тот, — мужичонка кивнул в сторону кухни, где скрылся Виктор с коробкой.
— Одет был как?
— Хорошо одет, в куртку такую, кожаную с мехом… Шапка на нем дорогая. Словом… — мужичок отчаянно пытался найти правильные слова.
Он почти заискивающе оглядывал всех нас, попеременно переводя взгляд с Морозова на меня, потом на Кудрина и обратно.
Неожиданно из кухни раздался какой-то неопределенный возглас. В нем соединились изумление и одновременно неподдельный ужас. Это было так несвойственно Виктору, что я сразу же испугалась. Морозов и Кудрин также обратили внимание на то, что в кухне что-то произошло.
Не сговариваясь, мы бросились туда. Виктор сразу же поднялся нам навстречу и загородил дорогу Кудрину.
— Не стоит, — сказал он ему.
Кудрин побледнел и попытался оттолкнуть Виктора, пробираясь к столу, на котором стояла уже открытая коробочка. Извернувшись, он сумел поднырнуть под плечо Виктора и взял коробку в руки. Мы с Морозовым также заглянули в нее…
…И лучше бы я этого не делала. Я ожидала увидеть все, что угодно, но только не такое. На дне коробочки лежал человеческий палец — был маленький, посиневший, скрюченный…
Я тут же отвела глаза. Зрелище, что и говорить, было не из приятных.
Глава 6
— Похоже на детский палец, — угрюмо констатировал Морозов.
Кудрин закрыл руками лицо и бессильно опустился на стул. Он мучительно простонал, раскачиваясь на стуле.
— За что?! За что?! — вырвалось у него.
Тут в кухню неожиданно вошла его жена. Она выглядела еще более растрепанной и неприбранной, чем в нашу предыдущую встречу. Но сейчас на ее лице отразились обеспокоенность и тревога.
— Что случилось? Что произошло? — хриплым спросонья голосом спросила она.
Ни я, ни оба наших «охранника» не решились подать голос.
— Выйди, — тихо сказал Кудрин.
— В чем дело, я не понимаю? — жена повысила голос.
— Я сказал, выйди! — ожесточенно заорал вдруг Кудрин, вскакивая с места и сжимая кулаки.
Жена побледнела и, молча повернувшись, ушла в комнату.
— Вы не скажете ей? — спросила я.
— Нет, — покачал головой Кудрин.
— Лишнее это, — подтвердил Морозов.
Воцарилось тяжелое молчание. Все сидели и смотрели куда-то в сторону, словно боясь встретиться взглядом друг с другом. Никто не решался взять коробочку, в которой лежало страшное послание.
Наконец я неуверенно сказала:
— Может быть, то, что лежит в коробочке, на самом деле не принадлежит вашей дочери?
