том, о сем, телевизора не было вовсе. И хорошо, что не было: по опыту Лондона граф знал, что если в каком заведении есть телевизор, он обязательно будет включен на спортивный канал, если где-то будет включенный на спортивный канал телевизор, там обязательно соберутся болельщики, а там где соберутся болельщики, там непременно случится драка. Которая ему сейчас – совсем не кстати. Это же было одно из тех заведений, в котором кормят достаточно дешево, чтобы в него мог ходить простой люд, где не стесняются в выражениях, но при этом вы можете спокойно привести сюда свою жену и к ней не будет никто приставать, наконец здесь нет лондонских умников в черных шарфах, готовых обстебать все что угодно. Последнюю категорию людей граф особенно ненавидел…
Граф съел большую порцию настоящего британского пудинга и запил ее чаем – обычно здесь спрашивали пиво, но нашелся и чай, причем хороший, а не в пакетиках. Выйдя на улицу, граф обнаружил здоровяка, с воинственным видом стоящего у его Порше и сжимающего в руке цепь – и вручил ему вторую половину купюры. Отъезжая, он подумал, что вот это вот – и есть та настоящая, посконная Англия, ради которой они сражаются. И будут сражаться, пока остается хоть капля сил…
Пред очи Его Величества он прибыл по темноте.
Его Величество, Король Эдуард Девятый покинул Лондон. Нет, не потому, что в нем были разрушения, их наоборот было не так много. Да, сильно пострадал Букингемский дворец – но его уже восстанавливали. Просто – Король перебрался в довольно безлюдные места, в настоящую Англию, где жил и о которой писал Уильям Шекспир, великий британский драматург. Король поселился в замке Уорвик… там было мало места, и потому двор у него был совсем даже небольшой. Недалеко от старого замка – построили новый, похожий на просторный загородный для графа, но не для Короля. Там и жил Его величество, Эдуард Девятый, иногда он так же давал балы, но редко, а большей частью – его вообще не было ни в Лондоне ни в Уорвике, и никто не знал, где именно он был. Когда вопрос о местонахождении Его Величества задавали графу Сноудону, тот неизменно отвечал, что Король охотится. Впрочем – а что еще мог ответить егермейстер Его Величества?
На въезде – у него проверили документы: дежурила Колдстримская бригада. Несмотря на то, что Король велел выстроить себе нечто в довольно современном стиле – зодчие не смогли выполнить пожелания Короля. Одни газовые фонари чего стоят… выглядят ужасно, особенно в тумане. Мало того, еще и пожар может быть…
В холле – граф подошел к Пикки, бывшему сержанту САС, который выполнял сейчас функции мажордома Короля. Вообще то Короля, как и всю Августейшую семью – должны были охранять полки Личной Охраны по внешнему периметру и ГДО, Группа дипломатической охраны, спецподразделение полиции – на внутреннем круге. Но как то так получилось, что вокруг Короля было много людей из САС и морской пехоты – а морская пехота это, скорее всего СБС, специальная лодочная служба. Одним из таких людей был Пикки, который до сих пор носил тяжелый Кольт под патрон от Веблея и всегда мог развлечь Короля какой-нибудь веселой историей времен Третьего или Четвертого восстаний. Или не очень веселой – как пожелает Король.
– Привет, Пикки – сказал граф – Король ждет?
– Десять минут – сказал мажордом, пожимая в ответ руку – как дела на Территориях?
– Да все тоже. Грохнули одного актива у меня на глаза.
– Как?
– Снайпер.
– Русские?
– Ну а кто же…
– Чертовы скоты…
– Да… не подарок.
В британском высшем свете – было принято ненавидеть русских, и это было довольно удивительно, так как в России англичан не так уж и ненавидели… по крайней мере не все, и более того – существовала партия англофилов, в том числе и при дворе, в то время как при британском дворе если и существовала какая-то партия по отношению к России – то это была партия русофобов. Но самым высоким градусом ненависти к России отличались гражданские, на втором месте шел флот, а вот с армией, особенно со спецподразделениями было не все так однозначно. Если ты профессионал – то ты волей – неволей будешь уважать других профессионалов, пусть даже судьба и поставила вас по разные стороны баррикад. Профессионалы уважают друг друга и учатся друг у друга и самые умные понимают, что без их врагов – не было бы и их самих, и достойный враг – лучше собственного лживого ублюдка – политика, который ухитряется изгадить и потерять то, что оплачено кровью и жизнями. Его Величество, Николай Третий Романов был выходцем из парашютистов – и потому, видимо, он запретил бомбить базы британского спецназа… и он понимал, что с той стороны – люди, такие же, как и он сам, потому он отдал приказ атаковать флот и сайты ядерного оружия, но вот все остальное приказал не трогать. И граф Сноудон, равно как и Пикки – относился к русским с долей уважения… к тому же, это было куда честнее, чем лобызаться в десна с 'союзниками', содержащими гаремы из маленьких, купленных на базаре мальчиков.
– А тут что нового? – спросил граф
– Да пока тихо…
Ожидая знака, показывающего, что Король свободен – Пикки коротко рассказал о бедном молодом графе Катауте, который не вписался в поворот на сотне миль в час. Сейчас он лежал в больнице, и не факт, что врачам удастся пересадить обожженную кожу. Как и везде… двор делился на две части: дворяне, которые готовы отдать жизнь за Короля и Империю, и дворяне прожигающие жизнь и гибнущие в бессмысленных и глупых происшествиях, подобных тому, о котором только что они говорили. Но и те и те считались дворянами
– Можно… – сказал Пикки, увидев какой-то знак. Граф так и не понял, какой – хотя не раз пытался засечь.
Следуя за Пикки – граф поднялся по лестнице на второй этаж, вырвавшись из удушающего смога пудры и духов… навстречу шел человек. Было темно… король не любил много света, приказывал гасить… за это его за глаза называли 'король-монах', ну и еще за то, что он до сих пор не был женат. Графу показался знакомым человек, явно идущий с Высочайшей аудиенции, и он шагнул вбок, заступая дорогу…
– Кейн. А ты, черт возьми, как сюда успел…
Кейн, капитан-лейтенант Эдвард Джулиус Кейн в отличие от графа Сноудона до сих пор находился на действительной службе, правда служил он в СБС, специальной лодочной службе, которая уже несколько лет не видела своих каноэ. С Кейном – граф Сноудон познакомился в Белфасте, продолжил знакомство в Норвегии и недавно в Бухаре. Они были одинакового роста – но сильно отличались внешне из-за того, что Кейн всю дорогу носил короткую кожаную куртку-бомбер и стриг волосы, подобно всем морским пехотинцам – на длину не более десятой части дюйма. Он не был дворянином, хотя его отец был. Графа поражало, насколько свободно Кейн чувствует себя в России – он не пытался сойти за русского, он и был русским, и каждым своим действием, каждым движением подтверждал это. Впрочем, чего можно ждать от человека, у которого в настоящем паспорте местом рождения написан Константинополь, и который впервые увидел Англию в тринадцать лет. Он даже по-английски говорил плохо, хуже чем на русском.
– Дела, мой друг, дела…
Мой друг – было чисто немецким выражением. Немецкий – Кейн тоже знал на отлично.
– Его Величество ждет, граф – сухо сказал Пикки. Как и все бойцы САС – он недолюбливал моряков, а морских пехотинцев – особенно.
– Ну, давай.
– Давай…
Его Величество, Эдуард Девятый, Король Англии, Шотландии, Северной Ирландии и объединенных территорий – как и обычно сидел в полутьме. Как монах.
В его кабинете шторы были завешены окнами, а камин не топился. Британские дома холодные, нормального отопления нет – и камин является не роскошью, как у русских – а совершенно необходим элементом дома для нормального в нем существования. Но Король приказывал не топить камин и так и сидел в холоде, читая документы при свете лампы – как в университетской библиотеке, с зеленым
