Обколотится сыпь-испарина, и опять Егор чистым барином в светлом тереме, шитый крестиком, все беседует с космонавтами, а целуется — с Терешковою, с популярными да с актрисами все с амбарными злыми крысами. — То не просто рвань, не фуфаечка, то душа моя несуразная понапрасну вся прокопченная нараспашку вся заключенная… — То не просто дрань, не ушаночка, то судьба моя лопоухая вон, дырявая, болью трачена, по чужим горбам разбатрачена… — То не просто вонь — вонь кромешная то грехи мои, драки-пьяночки… Говорил Егор, брал портяночки. Тут и вышел хор да с цыганкою, знаменитый хор Дома Радио и Центрального Телевидения под гуманным встал управлением. — Вы сыграйте мне песню звонкую! Разверните марш минометчиков! Погадай ты мне, тварь певучая, очи черные, очи жгучие, погадай ты мне по пустой руке, по пустой руке да по ссадинам, по мозолям да по живым рубцам… — Дорогой Егор Ермолаевич, Зимогор ты наш Охламонович, износил ты душу до полных дыр, так возьмешь за то дорогой мундир генеральский чин, ватой стеганый, с честной звездочкой да с медалями… Изодрал судьбу, сгрыз завязочки, так возьмешь за то дорогой картуз с модным козырем лакированным, с мехом нутряным да с кокардою… А за то, что грех стер портяночки, завернешь свои пятки босые в расписную шаль с моего плеча всю расшитую мелким крестиком… Поглядел Егор на свое рванье и надел обмундирование… Заплясали вдруг тени легкие, заскрипели вдруг петли ржавые, отворив замки Громом-посохом, в белом саване Снежна Бабушка… — Ты, Егорушка, дурень ласковый, собери-ка ты мне ледяным ковшом да с сырой стены да с сырой спины капли звонкие да холодные… — Ты подуй, Егор, в печку темную, пусть летит зола, пепел кружится, в ледяном ковше, в сладкой лужице замешай живой рукой кашицу да накорми меня — Снежну Бабушку… Оборвал Егор каплю-ягоду, через силу дул в печь угарную. Дунул в первый раз — и исчез мундир, генеральский чин, ватой стеганый. И летит зола серой мошкою да на пол-топтун да на стол-шатун на горячий лоб да на сосновый гроб. Дунул во второй — и исчез картуз с модным козырем лакированным… Эх, Егор, Егор! Не велик ты грош, не впервой ломать.
